Исправляя ошибки

Бен к чему-то прислушался.

— Я чувствую Силу, — никогда прежде он не произносил этих слов с таким напряжением. — Что-то склизкое, вязкое…

Юноша старательно подбирал слова и нервничал от неспособности полноценно выразить свои ощущения. Впрочем, Люк догадывался о том, что он чувствует, и сам чувствовал то же самое — первозданная бездна. Не то темное, прожорливое нутро болота, не то липкая чернота и теснота материнского лона.

— Это Темная сторона, — коротко пояснил последний джедай. — Здесь она сосредоточена так плотно…

Племянник поглядел на магистра с мистическим страхом — не потому, что его пугало лицо Тьмы, а потому что прежде юноша не мог даже представить себе ситуацию, способную побудить Скайуокера взглянуть в глаза тому, чего он ранее избегал самым очевидным образом.

Люк осматривал ближайшие заросли, стараясь вспомнить дорогу, или надеясь, что Сила сама подскажет им, куда идти. В прошлый раз у него так и получилось отыскать ту странную пещеру.

Наконец, он пространно покивал головой и поманил за собой Бена. Тот подчинился, торопливо вскинув на плечо дорожный рюкзак. Они двигались один за другим, след в след, вдоль узкой тропки, почти терявшейся в плотных, высоких зарослях осоки. Сперва шли берегом, а после углубились в джунгли. Люк ступал впереди, задавая направление. Однажды, когда они проходили какие-то камыши, Скайуокер остановился на несколько мгновений, бегло огляделся и вдруг улыбнулся с таким лукавым восторгом, словно вновь припомнил одну из любопытных историй своей юности. В этом месте двадцать с лишним лет назад он по незнанию ухитрился потерять в болоте свой «Х-винг» — тот самый «Х-винг», который впоследствии поднял со дна магистр Йода, демонстрируя ученику возможности Силы и побуждая никогда не отчаиваться.

Около часа спустя они достигли входа в пещеру — небольшую, однако надежно скрытую внутри покатого холма, густо поросшего тропической зеленью. Здесь Люк присел на землю.

— Дальше пойдешь один, — сообщил он, кивнув туда, где под пологом лиан зияла черная пропасть.

Юноша невольно поежился. Темнота отдавала холодом — не тем физическим холодом, который можно почувствовать кожей, но тем, от которого сама душа готова сжаться в испуге.

— Оставь рюкзак, — сказал Скайуокер, — вещи тебе ни к чему. Возьми только оружие.

Когда-то Йода пытался отговорить ученика брать с собой в пещеру световой меч. Однако тот не внял предупреждению. До сих пор Люк не понимал до конца, правильно ли поступил, когда пренебрег советом мудрого наставника, но почему-то ни разу, сколько бы он ни возвращался в памяти к событиям того дня, не пожалел о своем решении.

— Что там внутри?

Скайуокер многозначительно поглядел на юношу.

— То, что ты заберешь с собой, — Люк повторил туманное напутствие Йоды, значение которого он осознал в полной мере лишь много лет спустя, когда прослышал о зловещем назначении этого места и о темных духах, обитающих в недрах пещеры.

Бен, подобравшись, сделал шаг навстречу бездне.

Люк внезапно окликнул его.

— Да пребудет с тобой Сила. Удачи, малыш.

Падаван Соло, которому было сейчас отнюдь не до церемониальных прощаний, лишь бегло кивнул.

В пещере оказалось сыро. Повсюду царили затхлый запах и могильный холод. Когда свет за спиной окончательно померк, Бен снял с пояса сейбер и, активировав его, выставил вперед, тем самым используя и как орудие защиты на случай непредвиденной угрозы, и как источник освещения.

Темноту отверзло бойким светло-зеленым лучом, разбудившим стаю летучих мышей. Тишина погибла от их пугающих криков и шороха крыльев. Бен вынужденно прильнул к стене и закрыл руками голову, надеясь ненароком не попасться на пути одной из этих тварей.

Когда все стихло, он снова двинулся в путь, уходя все дальше и дальше в глубину земли. От жизни — во тьму.

Внутри находился подземный коридор с целой анфиладой помещений, увешанных тяжелыми сталактитами, которые свисали с потолков вперемежку с клочьями корней многовековых деревьев, успевших прорасти глубоко в почву. Их вид вызывал у Бена неприятную ассоциацию. Юноша воображал, будто оказался в настоящей могиле — будто его похоронили здесь живьем, оставив один на один с холодом и мраком.

Чем дальше он уходил от входа, тем явственнее ощущал удушливое скопление темных сил, которые медленно окутывали его, словно мошку, в кокон паутины. В какой-то момент ему подумалось, что сейчас, наверное, он бы обрадовался даже писку летучих мышей, как хоть какому-то звуку, издаваемому живыми существами. Вот уже несколько минут до его слуха не долетало ничего, кроме собственного дыхания и угрожающей тишины, которая, казалось, существовала своей особой, скрытой жизнью, и в этой жизни притаилась непонятная угроза.

Вдруг он приостановился, услыхав что-то странное, похожее разом на свист и шипение, и на приглушенный безумный вой.

Юноша вздрогнул и инстинктивно зажмурился. От страха его сердце забилось сильнее.

Пару секунд спустя его закрытых век коснулся неведомо откуда взявшийся алый свет. Бен распахнул глаза — и впервые увидел то, что навек стало его эмблемой. Символом безумной мощи и вечного страдания души.

Из неприглядной мглы показался световой меч, один вид которого навевал необъяснимый ужас. С виду, сейбер джедаев — и в то же время, вовсе не он. Плазменное лезвие представляло собой огненный поток, в угрожающем мерцании которого таилась настоящая буря. По бокам перпендикулярно основному отходили два дополнительных луча, не таких ярких и мощных, однако именно они придавали этому оружию особый, внушительный вид, и делали его непохожим ни на что другое.

Это он, этот дьявольский меч, издавал звуки, от которых хотелось поскорее закрыть руками уши.

Искрящийся луч освещал и владельца неведомого оружия. Темную фигуру в страшной маске, которая двигалась подобно бестелесной тени, неуклонно приближаясь к Бену.

— Кто ты? — выкрикнул тот.

Вместо ответа враг сделал боевое движение, так любимое самим падаваном Соло. Он взмахнул мечом наискось — сперва влево, затем вправо, как бы призывая юношу вступить в схватку.

Выбора не было. Бен отвечал тем же приветствием Макаши.

Уже позднее, в разгаре сражения он угадал, что призрачный его противник копирует его технику, зеркально повторяя каждое движение, но обращая все эти движения, все фирменные боевые приемы Бена Соло против него самого.

Да, это была она. Та самая полуиллюзорная дуэль, воспоминание о которой Кайло впоследствии предъявил генералу Органе в качестве доказательства безвозвратной гибели ее сына. И надо признать, что воспоминание это таило в себе куда больше реального смысла, чем полагала Лея и чем она надеялась.

Наконец, юноше удалось сбить противника с ног умелым выпадом. Неведомый враг упал на колени. Кажется, он пытался притянуть свой сейбер, отброшенный на несколько шагов, но быстро понял, что не успеет сделать этого. Изумрудное лезвие приблизилось к его шее, едва не касаясь плеча. Бен пропустил вздох прежде, чем занести меч для последнего удара.

Удар вышел молниеносным. Короткая вспышка погасила жизнь темного существа, и голова его покатилась в темный, сырой угол пещеры…

В следующий миг словно незримая пелена упала с глаз Бена, и то, что он увидел, не поддавалось никакому объяснению. Дьявольский алый сейбер сверкал в его ладонях, облаченных в черные перчатки, вместо собственного изумрудно-зеленого меча. Сквозь респиратор юноша слышал свое рваное дыхание, еще не успевшее восстановиться после боя.