Исправляя ошибки

От этой новости Викрамм явно опешил. Не моргающими глазами он смотрел на генерала Органу и торопливо раздумывал. Первой его мыслью было, что ее слова — очевидный блеф. Лея была слишком предана Сопротивлению, чтобы уйти сейчас, в разгар войны, каждый знал об этом.

Второй мыслью канцлера стало будущее, которое теперь казалось ему лишенным отчетливых очертаний. Если генерал Органа решила покинуть Сопротивление, их наверняка ожидает целая череда потрясений: выборы нового главы, реорганизация среди командного состава, как бывает, когда бразды правления переходят в новые руки. Все это, конечно, отразится на дееспособности организации, а возможно, и на ее политике в отношении Республики. Ведь неизвестно, какие настроения преобладают среди офицеров Сопротивления. Если им известна причина, по которой Лея уходит от них, возможно, они питают сочувствие к ней и к ее сыну, одновременно все меньше желая подчиняться официальным властям. А даже если им ничего не известно, не выйдет ли так, что половина командиров решит уйти следом за Леей?

Все эти опасения пронеслись в мозгу канцлера Викрамма в одно мгновение. Однако он успел понять достаточно отчетливо, что, по крайней мере, в настоящий момент уход Органы крайне нежелателен.

— Ваше решение — наивный демарш, — дрожащими губами произнес он.

— Я приняла это решение исключительно на благо своих друзей, — возразила генерал. — Не желаю, чтобы наша с вами вражда повредила им.

— И вы хотите, чтобы я поверил, будто вы, Лея, с вашими героическими поползновениями, известными всей галактике, готовы остаться в стороне от войны?

Генерал, преисполненная достоинства, горько улыбнулась, глядя прямо в глаза канцлеру.

— А это, Лайам, — сказала она, — уже не ваше дело.

Сказав так, она направилась к главному шлюзу корабля, который все еще был открыт, поскольку высокопоставленный его владелец не давал еще команды взлетать.

— Если уж вы решили уйти, — судорожно прокричал глава правительства ей вслед, — лучшее, что вы могли бы сделать, это передать руководство флотом Сопротивления в руки военного совета.

Лея обернулась и вновь поглядела на него. Как же жалок был перед нею этот человек! Даже обладая властью, он оставался жалок.

— Вы вольны предложить такое решение адмиралу Акбару, теперь это в его юрисдикции. Пусть офицерский состав Сопротивления путем голосования сам решит, кому они желают подчиняться.

Верховный канцлер пытался всячески уйти от бюрократической тягомотины, но в этом вопросе ему придется уступить. Джиал, как и Статура, или любой другой офицер, кому в дальнейшем предстоит возглавить Сопротивление, не позволит посягнуть на автономию организации — Лея верила в это всем сердцем. Ее друзья не преступят тех принципов, на которых они когда-то построили свой военный союз наследников Альянса, и которым по сей день оставались верны.

Распрощавшись с Викраммом, она покинула его яхту. Канцлер не стал просить охрану задержать генерала Органу — вероятно, сознавая бесполезность их дальнейшей беседы. То, чему однажды полагалось случиться, наконец, случилось.

Уходя, Лея радовалась своей небольшой победе. Однако сердце ее было разбито. Она не представляла, что будет делать теперь. Точно генерал знала лишь одно: что она приложит все возможные усилия, чтобы отыскать Бена и вытащить его на свободу. И если ее сын, не приведи Сила, пострадает — пострадает еще больше, чем сейчас, — она не преминет собственноручно придушить Клауса Диггона, как уже поступила однажды с одним высокопоставленным слизняком.

***

Люк возвратился на борт гораздо позднее, чем ожидали его товарищи — когда шаттл уже оставил поверхность спутника и дрейфовал на орбите. Иначе излишняя задержка выглядела бы подозрительно.

Связь с перехватчиком долгое время отсутствовала. Лея не находила себе места. Однако упрямо продолжала ждать, заявив, что не оставит брата на этой проклятой луне.

Впервые в своей жизни Калуан Иматт пожалел о том, что поблизости нет C-3PO, который, окажись он сейчас рядом, благодаря одному своему занудству наверняка заставил бы генерала выпить немного успокаивающего чаю. А даже если и нет, Лея, во всяком случае, могла бы выругаться на него покрепче, как уже делала прежде ни один раз — и хотя бы так немного успокоиться, выпустив пар.

Наконец, магистр появился. Тяжело дышащий, с кровоточащим порезом около лба и в разорванном плаще, в полах которого зияла широкая дыра от бластерного выстрела.

— Пришлось кое с кем потолковать, — пространно объяснил он.

Наблюдая своего брата в таком потрепанном и угрюмом виде, генерал Органа была почти уверена, что тот предпринял самостоятельную попытку отыскать Бена там внутри, в бункере, что было с его стороны настоящим безрассудством (как, впрочем, и весь их план спасения — от начала и до конца). И к несчастью, возвратился ни с чем, а впридачу сам едва унес ноги.

Люк приблизился к сестре и порывисто ее обнял, как бы прося прощения за свою неудачу.

BB-8 живо вкатился в комнату, едва ли не опережая Скайуокера, и пищал, не переставая.

— Поди-ка ты, и вправду отважный малый! — сказал магистр Дэмерону. — Если бы твой дроид не сумел вовремя починить дефлекторный щит, нам бы с ним не удалось уйти от погони.

— За вами гнались? — в смятении переспросила Органа.

— Это плохо, — мрачно заметил Иматт. — Как бы эти ребята не сообразили, в чем дело…

Люк досадливо отмахнулся.

Вдаваться в подробности своего приключения он отказался наотрез, однако предупредил, что их шаттлу лучше убраться отсюда как можно скорее. Впрочем, эта мысль и без того была ясна каждому.

Дэмерон стал разгонять основной двигатель. Сбросив плащ и наскоро умывшись, Скайуокер уселся в кресло второго пилота, и принялся произносить напряженными губами советы, иногда вовсе невпопад: «Вот так, мальчик, немного сбавь обороты… я говорю, помедленнее, сын Шары Бэй, иначе, увидев нас на сканерах, здешняя публика решит, будто мы улепетываем неспроста…»

Лея, о которой в спешке друзья немного позабыли, беззвучно удалилась с капитанского мостика. Насущная возня сейчас мало занимала ее.

Оказавшись наедине с собой, генерал, наконец, смогла дать волю слезам, которые не решалась показать никому — даже Люку. Это были слезы человека, чья трусость не способна примириться с поражением. Она не желала никого видеть, и меньше всего сейчас хотела, чтобы брат созерцал ее такой: разбитой и потерянной.

Впервые за долгое время она была свободна от выбора между долгом и материнской любовью — но цена этой свободы оказалась непомерно высокой. Генерал Органа лишилась руководства Сопротивлением; однако она потеряла и сына, тревога о котором пожирала ее.

Да, оставалась надежда, что Викрамм не солгал, и Бен все еще жив. Однако та участь, которую ему уготовили (если только Лея верно угадала намерения Верховного канцлера) была едва ли не хуже смерти. Нужно было отыскать его; отыскать как можно скорее! Но как? Что теперь делать? С чего начать?.. Страх и отчаяние мешали Лее собраться с духом и наметить хоть какой-нибудь план.

В одиночестве, в тишине, когда ничто не мешало ей сосредоточится, генерал в который уже раз принялась мысленно звать сына. Она звала его и прежде — звала горячо и упрямо, снова и снова, но так и не получила ответа. Сейчас она попыталась еще раз, бросив в ход все свои телепатические навыки; все, на что она была способна.