Исправляя ошибки

Вот что имел в виду Кайло, пораженно выдохнув перед нею: «Это ты…» Хотя он и подозревал, что ненароком заронил в сердце девушки ложную надежду, будто знает о ней нечто такое, чего не знает она. Наверняка, та ожидает, что ему каким-то образом известна правда о ее происхождении, о людях, что оставили ее когда-то. Ведь узнать эту правду — ее самая глубокая, самая сокровенная мечта; эта правда, как полагает сама девушка, поможет ей положить конец одиночеству; не нужно обладать даром телепатии, чтобы увидеть, к чему она стремится. Но она ошибается, Кайло Рен не ведает ее прошлого; ему открылась лишь ее тайная суть, и это повергло его в трепет.

Не исключено, что Рей в скором будущем суждено отведать такого знакомого ему разочарования, узнав, что родители не всегда являются для своего ребенка укрытием ото всех несчастий.

И все же, вполне вероятно, что ее заблуждение сыграло не последнюю роль в решении спасти гибнущего врага. А если так, значит, им еще суждено увидеться.

Наконец, дверь шкафа слабо сдвинулась. Кайло упал на колени и низко опустил голову, проклиная себя и свою самоуверенность. Час назад он мог свободно использовать телекинез. И кто знает, куда забросят его неуверенность и стыд еще через час, или через сутки…

Тяжелый и злой взгляд его глаз взметнулся к собственному отражению, и губы, подобно проклятию, шепнули:

— Туда и дорога, Бен Соло…

О Сила, как же люто он себя ненавидит! Убийца Хана Соло, презренный и жалкий трус!

Наверное, впервые в своей жизни он не делал разницы между собой прежним и настоящим. Да и была ли она на самом деле хоть когда-либо, эта разница? Возможно, что условное разделение на прошлое и будущее — только ложь, самая большая ложь в его жизни. Возможно, как бы ни был Кайло Рен убежден в том, что бесповоротно разделался с Беном, однако тот есть и остается его первообразом, его заготовкой, отправной точкой нового человека, и отрицать частичку Бена в душе Кайло — все равно, что отрицать само существование Кайло, поскольку без Бена тот никогда не родился бы. И Кайло Рен, и Бен Соло воистину стоили один другого — и оба не стоили ничего. Ни прощения, ни даже того доброго родительского слова, которым он пренебрег:

«Помоги мне».

«Всем, чем смогу».

Юноша сдавленно застонал и отвернулся.

Итак, он убедился, что его слабость — слабость духа, а не тела — это не плод воображения, не самообман. Как же быть теперь со знанием этого?

Ясно, что никто не явится спасти его. Если уж величайший одаренный из тех, кто еще не сошел с круга, магистр рыцарей Рен, позволил пленить себя, то наиболее разумное в этой ситуации — самому и освободиться, или окончательно сгинуть. Верховный лидер наверняка рассуждает так же. Значит, его прямая задача — доказать свою состоятельность. Всем, и главным образом, себе самому.

В свете нового, неприятного открытия его обещание собственноручно убить мать приобретало еще больший смысл — это должно стать своеобразной «работой над ошибками», новой попыткой пройти испытание Светом, только на сей раз достойно. Но даже если ему не удастся достичь желаемого, разве не является первостепенной целью адепта Первого Ордена уничтожить, пусть даже ценой собственной жизни, опасного противника? Кайло Рен мало смыслил в политике, а уж тем более в стратегии (собственно, примерно столько же, сколько разумел генерал Хакс в вопросах Силы и делах ордена Рен). Но и он ясно понимал, что сейчас, когда действующий сенат в подавляющем составе, как и большая часть флота Республики уничтожены «Старкиллером», Сопротивление остается основной угрозой для новой Империи. Таким образом, генерал Органа представляет собой главного врага для всех приверженцев Верховного лидера. И для своего сына в том числе.

Если так, то ему необходимо не пытаться сбежать, а напротив, быть рядом с нею, дожидаясь удобного случая, чтобы исполнить обещанное. Это полезно заодно и в качестве еще одного испытания для него самого — на твердость и верность принципам. Ведь не стоит отрицать, что тогда, на мосту, пусть на какие-то мгновения, но безвольная натура Бена Соло все же возобладала, заставив Кайло почти согласиться оставить все, к чему он шел, отказаться от своих целей, предать Первый Орден и уйти с отцом, повинуясь его глупому заверению: «Никогда не поздно признать истину. Полетели со мной домой». Хотя подобный исход даже на первый взгляд казался нелепым. Согласись он поддаться родительскому убеждению, разве не пришел бы к тому же, к чему пришел сейчас — к новым сомнениям, к истощению сил, наконец, к заключению под стражу в ожидании суда с перспективой расстрела, либо (в исключительном случае) пожизненного тюремного срока на одной из скрытых станций типа «Призмы»? Или же генерал пошла бы против своих принципов, рискнула бы всем, за что боролась долгие годы, согласившись замалчивать его преступления? Прежде она вовсе не была такой самоотверженной матерью, стоит ли надеяться, что стала ею теперь? Едва ли.

Понимал он и то, что пока не должен пытаться свершить свою цель просто потому, что не чувствует в себе твердости ее совершить. Достаточно сказать, что от одной мысли о матереубийстве в придачу к отцеубийству он начинал ненавидеть себя еще сильнее, так что впору пробить головой стену.

Вот какова она на деле, эта каверза его философии, эта противоречивая идея отрицания и Света, и Тьмы в пользу лишь собственного превосходства, которая завела его в тупик. Теперь он не мог совершить как раз то, что был обязан совершить — и нынешняя его обязанность казалась еще более важной с учетом предыдущей неудачи. Но осуществить ее означало бы сейчас для него не возвышение, а уже окончательную погибель.

Наступил один из тех моментов, когда Бен Соло снова стоял Кайло поперек дороги. Бен был зол на мать; возможно, он ее ненавидел, однако ни при каких обстоятельствах не мог желать ей смерти, как не желал смерти и своему отцу. Его убийством сын совершил над собой страшное насилие, отчего и терзался теперь. Но лишить жизни их обоих — это важная веха для Кайло Рена, обойти которую никак нельзя.

… Глядя на скорчившуюся на полу фигуру, Лея торопливо отвернулась от монитора. Взгляд, дотоле пристально изучавший беззвучный язык движений молодого человека, оставался натуженным и мрачным.

Ничем не выдавая своих чувств, генерал Органа распорядилась строго проследить, чтобы без ее разрешения ни одна живая душа, даже медицинские работники не навещали опасного пленника. Пусть дроиды следят за его состоянием и доставляют пищу, а доктор Калония ежедневно просматривает их отчеты и докладывает генералу. Пока это все. Остается ждать.

Лея поблагодарила охрану за добросовестный труд — обычная дань уважения, предполагаемая уставом, — после чего покинула пост, удаляясь торопливо, без оглядки. Что именно подсказала ей трансляция с камер наблюдения, и насколько мать сумела угадать в рваных движениях Рена проекцию его мыслей — это пусть так и останется неизвестным.

Комментарий к X

Ну вот, думаю, немного «достоевщины» тут не повредит.

Извиняюсь за нудность.)

И да, вовсе без Рейла почему-то у меня не получается. Но вряд ли у этого появятся какие-либо романтические последствия.

========== XI ==========

Хакс долго, степенно разглядывал хрупкое тело в крепкой хватке широких ладоней одного из штурмовиков, и взгляд генерала таил в себе холодное торжество.

Верховный лидер оказался прав, когда особо похвалил бывшего командующего «Старкиллером» за возможность отследить движение «Тысячелетнего сокола», открывшуюся благодаря своевременной смекалке Хакса. И когда намекнул, что чувствует, будто это ветхое судно способно помочь Первому Ордену отыскать того, кого до сих пор никому не удавалось найти. Генералу не нужно было разъяснять, кого именно Сноук имеет в виду. И хотя Хакс довольно скептически относился к такой малопонятной для него вещи, как интуиция — даже интуиция чувствительных к Силе, которой, на его взгляд, в этом мире отводилось через чур много внимания, — сейчас он на деле убедился в справедливости предчувствия Верховного от начала и до конца.

Небольшой отряд штурмовиков отправился вглубь местных джунглей по следу беглецов, которых удалось отследить при помощи термосканеров еще на подходе. Сам генерал и пара солдат задержались на поляне неподалеку от границы леса, чтобы исследовать пещеру — судя по остаточным следам (таковых, впрочем, было немного; видно, здешние обитатели узнали об их приближении загодя), она еще недавно служила кому-то жилищем.

Остальные сопровождающие генерала остались в низине вместе с кораблями, среди которых — «Тысячелетний сокол», безошибочно определенный ID-транспондерами и тотчас взятый в оцепление силами бойцов штурмового корпуса вместе с единственным оставшимся на борту пилотом-вуки.