Исправляя ошибки
Шрифт:
— Нет.
Сноук не рассчитывал натолкнуться на непреодолимую стену ментальной защиты. Его разум бился, стараясь уничтожить эту преграду — и ничего не получалось. Пока искаженным рассудком не овладели ярость и безумие.
— Нет, — повторила Рей.
Ей не нужно было разъяснять, кто тот истерзанный пленник, некогда казненный рукой Сноука в этих стенах, чей образ Сила открыла ей мгновение назад. Тот же самый голос слышался в ее видениях на Такодане. Когда она бежала на зов родного человека, не зная о нем ничего, но чувствуя, что его душа зовет ее, словно маяк. Тот голос, что взывал
«Тот, кого ты ждешь, уже не вернется. Но есть тот, кого еще можно вернуть…»
В свете внезапного ее открытия слова Маз приобретали новый, почти пророческий смысл.
Девушка внимательно глядела на изуродованное, полное гнева и бессилия лицо Верховного лидера — и он видел, что перед ним уже не та, что вошла в двери тронного зала. Не одаренная и несведущая сиротка с Джакку. Это было другое существо — древнее и могущественное. Которое тысячи лет дремало во мраке, чтобы однажды пробудиться, как предрекали таинственные голоса из старых ситхских голокронов.
Глаза Рей сделались янтарно-желтыми и блестели в красноватом полумраке, словно золото. Оно было изумительно прекрасно, это великое существо. И особо — в соблазнительном юном теле.
«Так вот, как ты испытываешь своих сторонников, Галлиус? Заставляешь их убивать самых близких людей — своих детей, своих родителей. Это — цена могущества, которое ты обещаешь?»
Голос, проникший в сознание Верховного и вещающий так же насмешливо и жестоко, как Сноук сам привык говорить с покоренными, сломленными своими рабами — этот голос не принадлежал Рей, хотя через него, возможно, доносилась именно ее воля, с которой существо, таившееся внутри девушки, было, судя по всему, солидарно.
— Нет. Довольно! — произнесла она.
Сноук почувствовал, как незримая, но изумительно сильная длань коснулась его души и разума, забирая, вытягивая энергию его души. Лишая его Силы.
Он сделал то же самое — другого не оставалось. Хотя весь опыт прожитых лет, все его знания подсказывали, что вступать в единоборство с этим существом, поражающим своей мощью, бесполезно и глупо. Кто-кто, а ученик Сидиуса, много лет заочно служивший этому существу, хорошо понимал тщетность своей попытки защититься.
Его рука потянулась навстречу Рей с такой быстротой и агрессией, на которую только еще был способен побитый жизнью и внезапно посрамленный старик, устрашающий теперь разве что своей уродливой немощью. В один момент его былое величие обратилось в ничтожество.
Секунда-другая, и легкий, незаметный обычному взору поток мидихлориан, вселенский светоч, который заключал в себе энергию не только Сноука, но и всех тех чувствительных к Силе, которых тот обворовал при помощи своего проклятого дара, устремился все же к девушке. Она впитала его, усмехаясь со зловещим торжеством, со мстительной и ужасной радостью.
Это расплата тому, кто осмелился жить, опустошая чужие жизни. За многолетнюю ложь. За людей, погубленных его жадностью и жестокостью.
Когда Рей, разорвав связавшую их нить Силы, отвернулась и покинула залу, Сноук остался стоять с согнутой спиной, тяжело дышащий. Положение его тела являлось свидетельством надломленности и смятения. Ярость уже не бушевала на его лице, она застыла чудовищной маской.
Он ощущал себя варварски преданным.Он не осмелился встать на пути бывшей своей пленницы. Однако в голове у него металась мысль, которая бессознательно прозвучала ей в спину, едва за девушкой закрылась дверь:
— Задержите ее немедленно! Любыми средствами!
«Эта девчонка опасна».
Немыслимым образом она впитала в себя ужас, скрытый среди песков, в забвении. И сама стала им.
Какой же он глупец, что подпустил это существо так близко к себе, понадеявшись на внешнюю хрупкость и невежественность юной мусорщицы! Но как можно было подумать, что все, чему он посвятил свою жизнь, что поклялся защищать, не жалея себя — это все однажды поднимется против него?
«Она опасна. И должна умереть».
***
Рей практически на заметила устремленные к ней дула винтовок дежуривших снаружи штурмовиков. Одно движение рукой — и все до одного выстрелы застыли на полпути светящимися светло-синими полосами. Еще движение — и хищные дроиды, поджидавшие ее возвращения, безвольно повалились на пол. Собравшиеся кругом солдаты оказались замороженными Силой и не могли совершить даже малейшего движения.
Твердой поступью девушка устремилась вперед, не встречая препятствий, пока ее фигурка не исчезла в одном из коридоров.
… Сознание Рей, бывшее дотоле во власти какого-то мрачного наваждения, пробудилось гораздо позднее. Когда к ее глазам возвратился их прежний цвет светлого каштана, девушка ощутила разом смятение, неверие, страх и отчаянную усталость, ведь одержимый чужеродной сущностью человек быстро лишается сил.
Рей обнаружила себя внутри вентиляционной шахты, что было не удивительно. Маленькая мусорщица несколько раз пробиралась этими скрытыми путями, когда ей нужно было незаметно покинуть какое-нибудь из старых судов. Например, уходя от взрослых конкурентов, которые время от времени вторгались на территорию ее «охоты» — тогда девочка предпочитала укрыться подальше от неприятностей. Вероятно, сработала подсознательная память, и она, Рей, безотчетно выбрала знакомое укрытие.
В шахте было довольно просторно. Вероятно, Кайло Рену с его впечатляющим ростом пришлось бы здесь пригнуть голову, но крохотная девушка могла свободно выпрямиться, не опасаясь задеть потолок головой.
Кругом царил могильный холод, так что Рей тотчас озябла. Она покрепче обхватила руками плечи, пытаясь согреться. Дрожь била так сильно, что мышцы начали болеть. Она часто и тревожно дышала.
Ни единого звука, кроме собственного равного дыхания, Рей не слышала. Хотя догадывалась, что теперь, должно быть, все солдаты в резиденции, сбиваясь с ног, разыскивают ее. И обнаружат с минуты на минуту.
Кусая губы от волнения, она на короткое время припала плечом к стене, закрыла лицо ладонями и горько зарыдала.
В ее душе властвовал настоящий кавардак. Чувство реальности стремительно ускользало. Охотнее всего Рей сейчас поверила бы, что все события сегодняшнего дня произошли вовсе не с нею; что она видела дурной сон, не более того. Ведь она уже сделала свой выбор. Там, на «Старкиллере» она подверглась мучительному искушению — и сумела победить, о чем до сих пор, несмотря ни на что, так и не пожалела. Она преодолела паутину чар Сноука, и что же в итоге? Как объяснить то, что произошло с нею?