Испытание близнецов

Но Даламар уже овладел собой, а его благородные черты не выражали ничего, кроме ледяного спокойствия.

– Жрица, госпожа Крисания, была смертельно ранена. Но ей удалось спасти Рейстлина. Шалафи не пострадал и продолжает поиски Властительницы Тьмы. Так сообщила мне ее Темное Величество.

Танис почувствовал, как горло его сжалось.

– Что с Крисанией? – хриплым голосом спросил он. – Он что, бросил ее умирать?

– Разумеется. – Даламар, казалось, даже удивился подобной наивности. – Она ему больше не нужна.

Танис хмуро посмотрел на браслет и испытал сильное желание вбить его в глотку темного эльфа, однако вовремя опомнился. Он не мог позволить себе такой роскоши, как гнев. Что за безумная, запутанная, дикая ситуация! А тут еще некстати вспомнилось, как Элистан отправился в Башню, чтобы облегчить страдания великого мага...

Круто повернувшись на каблуках, Танис сердито зашагал прочь. Браслет он крепко сжимал в руках.

– Магия начнет действовать, когда ты наденешь его, – донесся до его слуха тихий голос Даламара. Полуэльф нашел в себе силы не оборачиваться, но готов был поклясться, что Даламар смеется.

– В чем дело, Танис? Что случилось? – спросил Гунтар, заметив полуэльфа, вошедшего в трапезную. – Друг мой, ты бледен как смерть...

– Ничего особенного. Я...просто я только что получил не очень приятное известие. – Танис перевел дух и спокойно посмотрел на обоих рыцарей. – Вы и сами выглядите не слишком хорошо.

– Хочешь выпить? – поинтересовался Маркхэм, приподнимая свой бокал с бренди.

Гунтар с осуждением посмотрел на него, но молодой рыцарь ничего не заметил, так как именно в этот момент опорожнял бокал.

– Цитадель появилась в пределах видимости. Ее заметили над горами. На рассвете она будет здесь. Танис кивнул:

– Да, по моим расчетам так все и должно быть. – Он почесал бороду, потом устало потер глаза. Бросив взгляд на полупустую бутылку с бренди, он только покачал головой. Даже пара глотков способна была свалить его с ног – так он устал.

– Что это у тебя в руке? – поинтересовался Гунтар, протягивая руку к браслету. – Какой-нибудь эльфийский талисман, приносящий удачу?

– Не при... – начал было Танис.

– Проклятье! – Старый рыцарь отдернул руку с таким проворством, словно прикоснулся к раскаленному железу. Браслет упал на пол и остался лежать там – на толстом и мягком ковре ручной работы. Пальцы Гунтара скрючились от боли.

Наклонившись, Танис поднял браслет; Гунтар следил за ним с недоверием и испугом на лице. Маркхэм счел за благо проглотить смешок.

– Темный эльф принес его нам, – объяснил полуэльф, не обращая внимания на недоверчивый взгляд Гунтара. – Он защитит того, кто его наденет, от воздействия магии. Только этот браслет даст возможность обычному человеку хотя бы приблизиться к Соту.

– Обычному человеку... – эхом повторил за ним Гунтар и, посмотрев на свою руку, увидел, что кончики пальцев, которыми он так неосторожно прикоснулся к магической вещице, обожжены. – Да он же раскален, хоть это и не видно! Кроме того, меня словно тряхнуло, да так сильно, что чуть сердце не остановилось.

Кто, скажи на милость, сможет надеть его себе на руку?

– Я, например, – ответил Танис, вспоминая слова Даламара: «Этот браслет явился из мира тьмы. Он признает только своих».

– То, что браслет так сильно подействовал на тебя, наверняка связано с твоим рыцарством и священной клятвой Паладайну, – пробормотал он, краснея.

– Выброси его и забудь! – проворчал Гунтар. – Нам не нужна такая помощь, тем более если ее оказывают темные маги.

– Нам нужна любая помощь, властитель, – спокойно возразил Танис. – Позволь мне также напомнить тебе, что каким бы странным это ни казалось, но сейчас мы все сражаемся на одной стороне. А тебя, Маркхэм, я попросил бы рассказать нам о планах по защите города.

Опустив браслет в кошелек и поклявшись себе не замечать мрачных взглядов Гунтара, Танис повернулся к молодому рыцарю, который хоть и вздрогнул от неожиданности, но тут же справился с волнением и помог Танису отвлечься, представив на удивление полный и толковый доклад.

Две тысячи рыцарей оставили Башню Верховного Жреца и двигались к Палантасу, однако им необходимо было по меньшей мере несколько дней, чтобы добраться до города. К светлым драконам отправился гонец, но даже они, скорее всего, не успели бы помочь палантасцам вовремя.

Город жил ожиданием и готовился. Амозус произнес еще одну речь, на сей раз короткую, в которой разъяснил горожанам, что их ждет. К великому удивлению Гунтара, никакой паники не возникло. Несколько наиболее состоятельных купцов попытались, правда, подкупить капитанов стоящих в порту кораблей, но все они отказались выходить в море, опасаясь шторма, – уж больно страшен был вид нависших над головами грозовых туч.

Ворота Старого города были пока открыты. Тот, кто хотел бежать из города и попытаться укрыться на пустоши, был волен это сделать – никто этим людям не препятствовал, – и все же таковых оказалось довольно мало. В городе хоть какую-то защиту обеспечивали стены и рыцари, а на открытом пространстве беглецы могли рассчитывать лишь на свои собственные силы.

Танис считал, что если люди узнают, какая опасность им грозит, то они сами приложат все усилия, чтобы попытаться с ней справиться. Как бы там ни было, но женщины оставили свои богатые наряды и, переодевшись для удобства в мужскую одежду, запасали воду, чтобы тушить пожары. Те, кто жил в Новом городе, не защищенном стенами, перебрались в Старый и теперь трудились не покладая рук над укреплением его бастионов. Дети дневали и ночевали только в винных погребах и штормовых укрытиях. Торговцы открыли лавки и склады и раздавали продовольствие и ткань для бинтов, оружейники распределяли оружие – топоры, вилы, косы – и спешно ковали доспехи, мечи и наконечники для копий, чинили древние щиты и кольчуги и укрепляли стальными пластинами кирасы.

Теперь, глядя из окна на город, Танис видел во многих окнах свет: палантасцы готовились к утру, хотя – полуэльф помнил это много лучше других, – как бы они ни старались, никто из них не мог быть уверен в благоприятном исходе предстоящего сражения.

Вздохнув, он подумал о своем письме к Лоране, и эта мысль неожиданным образом помогла ему принять важное решение. Он знал, однако, что объяви он о нем сейчас – и не миновать долгого яростного спора. Необходимо было так повести разговор, чтобы его оппоненты сами пришли к тому, чего он хотел от них добиться.