Испытание Джасинды

— На Кариниане также, хотя, конечно, бывают исключения.

— Вот и на Земле бывали исключительные случаи. В шестнадцать лет я обнаружила, что мои родители, отвечавшие за мои финансы, тратили каждый заработанный мною пенни. На моем счету в банке должны были лежать миллионы, а их там не было. Я обратилась в суд и стала так называемым «эмансипированным несовершеннолетним». С этого момента я считалась взрослой и могла сама распоряжаться как своей жизнью, так и своими финансами. С тех пор мои родители со мной не разговаривали. Ну, если только им не нужны были деньги.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже. Но тут ничего не поделаешь, что было — то было. В общем, я продолжала гастролировать и однажды, участвуя в концерте для Вооруженных сил, военнослужащих вроде вашей Коалиции, познакомилась с Питером.

— Сколько тебе было циклов?

— Только что исполнилось двадцать. Он просто стоял перед сценой и не сводил с меня глаз. Не подпевал мне, не улюлюкал, не кричал. Просто смотрел на меня так, словно я была единственным человеком в этом зале. Я привыкла, что люди, в особенности парни, стараются привлечь мое внимание, бурно выражая свое восхищение. А вот Питер… я почувствовала себя особенной.

— Ты влюбилась в него.

— С того самого момента, как наши взгляды встретились. Но мы с ним были из совершенно разных миров. Я постоянно гастролировала, а он не имел права покидать свою базу. Когда я вырывалась к нему, его могли в срочном порядке отправить на задание. Мы с Питером почти не виделись.

— И все же вы вместе.

— Да, но пришлось пережить несколько лет сердечной боли и душевных страданий. Забеременев Тори, я перестала гастролировать. Предполагалось, что всего лишь на пару лет. Но после того, как мятежники похитили мою малышку, ее психика была слишком травмирована… Спустя какое-то время ее состояние улучшилось, и я начала подумывать о возвращении на эстраду. Но тут они опять вернулись.

— Мятежники?

— Да. Остальное ты знаешь.

— Синди, у тебя необыкновенная жизнь.

— Я бы обозначила ее одним словом.

— И каким же?

— Никчемная.

— Что?!! — Джасинда была потрясена до глубины души. — Как ты можешь так говорить? У тебя двое прекрасных детей, обожающий тебя муж… и ты смогла пережить нападение мятежников на твою семью, заметь, не один раз, а дважды! Как ты можешь говорить, что твоя жизнь никчемная?

— Потому что здесь я ничего не значу.

— Я…

— Моя дочь давно выросла и счастлива со своим супругом. Я ей уже не нужна. Мой сын растет и познает вещи, о которых я вообще ничего не знаю. Я даже не могу помочь ему в учебе. А мой муж… что ж, он вернулся к тому, в чем всегда преуспевал, — к тренировкам и обучению спецов. Все члены моей семьи нашли свое место здесь, на Кариниане. А вот я… каждый день сижу в Саду Памяти и таращусь на надгробную плиту.

— Так найди себе дело по душе.

— Какое? Не похоже, что я обладаю каким-то нужным здесь умением.

— А ты все еще можешь петь, так ведь?

— Ну, в общем… не так хорошо, как раньше, что тут скажешь, но я абсолютно уверена, что ни один житель Кариниана не захочет это слушать.

— Пойдем, — решительно поднявшись, Джасинда протянула ей руку.

Минуту поколебавшись, Синди приняла ее.

— И куда мы направляемся?

— К счастью, я знаю человека, который нам точно скажет, захочет ли кто-нибудь «это слушать».

* * *

Палма ошеломленно застыла в дверях.

Она никак не могла взять в толк, кто в это время суток мог прийти к ней. Ну уж точно не ее сестра… с невесткой королевы, которая была поразительно похожа на свою дочь Викторию.

— Может, ты все-таки впустишь нас, Палма? Или так и будешь стоять в дверях? — усмехнувшись, спросила ее Джасинда.

— Я… что… ой, простите меня. Конечно же, входите. Прошу вас, — отступив назад и пропустив их в дом, Палма повела женщин в гостиную. — Пожалуйста. Присаживайтесь.

— Палма, это Синди Чемберлен. Невестка королевы Кассандры.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, принцесса Синди, — Палма слегка присела в учтивом реверансе.

— Э-э-э, что?.. Я не принцесса, — пылко возразила та.

— М-м-м, Синди, ты не права, — не смогла промолчать Джасинда. — Твой муж — брат королевы. Если бы Питер с Кассандрой выросли на Кариниане, то их мать была бы королевой, Питер — принцем, а ты, его жена, принцессой.

— Вот дерьмо, — чертыхнулась Синди, отчего Джасинда улыбнулась.

— Синди, это моя сестра Палма Метаксас.

— Рада знакомству, — ответила Синди.

А когда пришла в себя от шока — боже, у нее, оказывается, есть титул — ее блуждавший по комнате взгляд натолкнулся на что-то, напоминающее пианино.

— Не хотите чего-нибудь выпить? Может, кофе? — спросила Палма.

Джасинда, наблюдавшая за Синди, сразу же заметила, как та буквально замерла, стоило ей увидеть стоявшую в углу пианолу. Джасинда ничего не стала ей говорить, лишь постаралась скрыть от нее свою довольную улыбку.

— Давай я помогу тебе сварить кофе, сестренка, — она поднялась с дивана. — Я привезла тебе немного особой смеси Питталуге.

— Правда?! — взволнованно воскликнула Палма.

— Да, и Синди еще ни разу ее не пробовала. Синди, мы оставим тебя на пару минут. Не стесняйся, чувствуй себя как дома, — сообщив, что это дом ее сестры, Джасинда взяла Палму за руку и направилась с ней на кухню.

* * *

— Джасинда, что, во имя предков, происходит? — спросила ее сестра, как только они оказались вне зоны слышимости. — Ты заявляешься ко мне, не позвонив заранее.

— Разве я не могу навестить свою сестренку, когда захочется? — Джасинда с трудом сдерживала улыбку.

— Конечно, можешь! И ты прекрасно это знаешь! Не пытайся увильнуть от ответа. Мало того, что ты появляешься с бухты-барахты, так еще приводишь с собой недавно прибывшую в нам невестку королевы. Ту, о которой все шепчутся, что она едва на ладан дышит. Ту, к которой никого не подпускают на пушечный выстрел. А ты привела ее сюда? Без королевской стражи?

— Серьезно? Ей не разрешают ни с кем видеться? — Джасинда нахмурилась при упоминании о королевских гвардейцах.

— Только с доверенным персоналом дворца, вроде Хавьеры. А ты знаешь, какие они неразговорчивые.