Испытание огнём
Шрифт:
За спокойными разъяснениями он разжал пасть мёртвого пилота и ловко выломал пальцами тонкие клыки – так, будто всю жизнь этим занимался. Обтерев их о шерсть Кьюсса и сложив в сумку, он помахал Джейн посохом и двинулся к ближайшему «люку».
«Трофей – одежда… мертвеца?!» - девушку передёрнуло.
– Мы что, мародёры? – крикнула она вслед стражу. Тот остановился на спуске и изумлённо на неё уставился.
– Мы сразились вдвоём против флота. Вдвоём сбили туун-шу. Всё, что в нём, - наше по праву. Не моя вина, что тут уцелело так мало!
«Трофеи…» - Джейн снова передёрнуло. Стараясь не смотреть на запрокинутую голову с вытекшими глазами, она достала «микрофламберг». «Камешки и ракушки… да, верёвки, наверное, тоже. А вот раздевать…»
… - Да,
– Я н-не буду, - Джейн шагнула назад. – С мертвеца… себе одежду…
– У тебя рубаха изодрана, про штаны молчу, - отозвался страж, с хрустом разворачивая голову Кьюсса вперёд – так снимать бусы было удобнее. – Нас убить хотели, не забыла ещё? Шесть из семи зверей живы. Вернутся – что, и драться не будешь?..
…Снять пояса и сапоги и отстегнуть сумки Джейн всё-таки решилась, хоть руки у неё и дрожали. Хассек, уже с ворохом одежды «пилота», вошёл в отсек и протянул трофеи девушке.
– Отнеси Кьюссам и скажи, что у нас всё изорвано – пусть подумают, чем заменить и как починить. И… ты же вроде недовольна была только одной набедренной повязкой? И обмоток тебе было мало?
– Эй! – Джейн проглотила полдесятка бранных слов. – Вы тут совсем одичали?! Ты ещё зубы Кьюссов… да, на что тебе зубы Кьюссов?!
Хассинельг криво ухмыльнулся и, выломав мертвецу руку в плече, ловко сдёрнул разом три слоя одежды. На теле, прижатом ногой стража, только и осталось, что набедренная повязка.
– В Ук-куте нарядятся заново. Если заслужили, конечно, - он с презрительной ухмылкой щёлкнул по трубке с кристаллоидами. – Продать свой разум, своё тело тому, что давно должно было истлеть… Унксу-Эаннайя перед Богами Смерти точно встанет голышом! Такого вождя только Кьюссам и пожелаешь…
…В останках, разбросанных по кратеру, уже копалась орда кочевников. Джейн, выходящую из «отсека» с охапкой Кьюсской одежды, встретили радостным воем и попытками улыбнуться, спрятав при этом гиеньи клыки. В сочетании с красными мордами и руками улыбки получались те ещё. Джейн, стараясь не ёжиться, широко улыбнулась в ответ. Из «внутренних отсеков» сааг-туула уже сбрасывали ей навстречу щупальца «подъёмника» - может быть, под бронёй к ним даже прилагался какой-то винт с рукояткой.
– Хорошая добыча! – провыл с загривка кто-то из вождей – может быть, Ваджег. В руках он держал шест с погремушками – «пульт управления» сааг-туулом.
– У Хассека вся одежда драная! – крикнула ему Джейн; тряпьё, жгущее ей руки, уже втягивали внутрь зверя. – Погодите с делёжкой!
– Хеллуг честны в дележе, - прорычал Ваджег – кажется, обиделся.
…В «отсеках» под панцирем живого зверя было как-то спокойнее, чем в полых костях убитого – особенно когда Джейн убедилась, что сааг-туулу до поселенцев нет никакого дела. Они тут расселились вдоль боков по четырём, а то и пяти «этажам» - под бронёй шли коридоры, разделённые на комнатушки подвесными шкурами; а ещё «отсеки» шли в глубину – первый «слой» с узкими и мелкими каморками, второй – пошире, может, уже на целые семьи… Внутри носилась с яруса на ярус стая детёнышей в одних набедренных повязках. Половина, как показалось Джейн, при случае вставала на четвереньки и мчалась так, ещё и обгоняя двуногих. На детёнышей изредка рявкали местные… скорее всего, женщины, - что-то вроде двух пар грудей под длинной рубашкой угадывалось. Долго глазеть на местных не пришлось – где-то совсем рядом плескалась горячая вода, и Джейн поневоле навострила уши.
– Да уж, мы в крови и рванине, - вздохнул Хассек, останавливаясь в округлой нише неподалёку от источника звука. – Нам тут нагрели воды. Давай ты первая, заодно одежду сменишь. А я схожу к Геду и Мину, поговорю с ними, наконец, спокойно.
«Первая?!» - Джейн вспомнилось ещё кое-что о древней гигиене… и насчёт «сменить одежду» сразу возникли вопросы – но пока что всё это было не самым важным.
–
Они что, ещё не улетели?! А Кьюссы… и откуда они знают, что Хеллуг – не враги?– Не одни мы видели, кто в кого стрелял, - отозвался страж. – Ракушка в небе, прямо над нами. Что там думают хююншу и эшку-тэй – не знаю. Вот заодно и спрошу. Да, держи гребень. У тебя нету, а надо.
Джейн настороженно взглянула на протянутый ей костяной гребешок с длинными частыми зубьями и отверстием под палец вместо ручки. С одной стороны гребня на другую стайка летучих пузырей удирала от «динокариды». На другой стороне второй хищник, выпустив хоботок, их заглатывал. Над резьбой кто-то просидел не один день и всех «зверей» хорошо знал – видно даже было, что едока раздуло от заглоченного, а неудачливый охотник так и остался плоским.
– Красиво… А это чьё?
– Джагульское, выменял, - буркнул страж. – Раз твои боги тебе запрещают… почитать своих богов – это правильно, куда бы тебя ни занесло. Джагулы в гребнях понимают – по два раза на дню вычёсываются, а нет другого дела – так и по четыре!
…В бадье, выдолбленной из цельного дерева-шара, Джейн села на дно – и уместилась по шею. Костяной ковш, комок войлока, - это было знакомо, серый порошок вместо чёрной жижи – в новинку, но как-то больше похож на что-то моющее. «Снова абразив,» - девушка по совету Хассека вчёсывала горячий серый раствор в волосы. Сбоку на крючке свисал неостывающий раскалённый камень («Будет холодно – опусти в воду, только не ошпарься!») и вызывал в памяти что-то об альфа-распаде плутония и РИТЭГах – тех времён, когда их ещё делали не из ирренция. Но терять давно было нечего – Джейн для мытья даже тусклый свет белого орнамента на «переборках» был не нужен, хватало «горящей» сине-зелёной сетки под кожей. «Камешки-то светятся тусклее. И на дозиметре покажут явно меньше…»
Кровоподтёки на руках, ссадины, глубокие царапины на лодыжке, - то ли от горячей воды, то ли от «абразива» всё заныло разом. Джейн, шипя, вылезла из бадьи, снова вычесала волосы – на свету пряди горели красным огнём. Снаружи то тянуло сквозняком, то резко пахло синей кровью (сюда что, ещё и разделанного туун-шу притащили? Хотя – чем он так уж хуже других летающих…), то рявкали и подвывали. Старую одежду унесли, вместо неё с широких стенных крючьев – скорее, полки, только вогнутой и из нескольких частей – свисало что-то незнакомое. Джейн вспомнила пилота со свёрнутой шеей и спокойное выламывание клыков и суставов, поборола тошноту и потянулась за лентами пёстрой ткани. Длина и ширина была незнакомой, но на ощупь одна полоса отличалась особенной гладкостью и мягкостью. Две были погрубее – видимо, портянки. «Н-надеюсь, хотя бы это не с трупов содрали,» - Джейн вспомнила и то, что страж говорил про обмен на Джагульские вещи и почитание богов. «Вот кость-переводчик, бусы… сумка на месте, даже не порвалась, - а прочно делают… расчёску туда положу. О, а сапоги мои. И даже подошвы почистили…» - ей на секунду стало неловко – тут роботов явно не было, значит, сидел и возился с химикатами и жёсткой «губкой» кто-то живой. «Надеюсь, ему хоть бусы достались. У Кьюссов их много было…»
Штаны из одноцветной тёмно-серой ткани, аппликация из клочков меха на голенях… Джейн пару секунд смотрела на них, пытаясь вспомнить, не видела ли чего-то похожего на разбитом «корабле». Потом стиснула зубы, совладала со всеми ремешками и обмотками и быстро нырнула в одноцветную жёлтую рубаху. Без аппликаций в этот раз обошлись, без вышивки – нет, - по всем швам, по вороту, по рукавам, по локтям, вдоль позвоночника, на животе… Большая часть этой красоты даже не выглядывала из-под верхней рубахи из тонкой, мягкой – почти что скирлин на ощупь – кожи. Та была чёрной… и двуслойной, и гнулась и мялась далеко не везде. «А вот и мой бронежилет,» - Джейн покосилась на чьи-то мелкие чешуйки у ворота. Рукава были чуть короче нижних – как раз, чтобы показать жёлтую ткань и вышивку на ней. На втором слое, впрочем, орнаментов тоже хватало, и раз за разом повторялся один и тот же, хоть нитью, хоть мелким костяным бисером, - четыре скрещенные линии, восьмиконечная звезда.