Испытание правдой

— Я всегда знала, что ты кончишь в каком-нибудь захолустье. Это в твоем стиле.

Глава пятая

Мой сын, Джеффри Джон Бакэн, родился 8 апреля 1973 года. По словам акушерки, это были «легкие роды», хотя четырнадцать часов схваток не показались мне такими уж легкими. Но все это, конечно, не имело значения. Джеффри был просто прелесть. Когда медсестра передала его мне, и он уткнулся в меня головкой, я растрогалась до слез. После того как Дэн отщелкал первые снимки мамы и дитя, медсестра забрала у меня ребенка, сказав, что мне необходимо отдохнуть. Я заснула как убитая.

И это был мой последний полноценный сон. Назовите любой младенческий недуг — колики, дерматит, непереносимость лактозы, — Джеффри прошел через всё. Дэн сочувствовал мне… но лишь до известной степени. Мой отец тоже сочувствовал — напоминая мне по телефону, что у меня тоже были колики в первые восемь недель жизни. Потом, правда, он сменил тему и принялся обсуждать то, о чем мог говорить не переставая, — Уотергейтский скандал. Поскольку отец всегда значился в списке врагов Никсона, теперь его просто замучили интервью и пресс-конференциями, но он все-таки выкроил время, чтобы вместе с матерью приехать к нам на денек увидеть своего первого внука. Потом мама прислала красивую раритетную детскую коляску и звонила через день, узнавая, как я справляюсь с малышом. Но при этом, когда я жаловалась на чертовскую усталость, стеная, что, наверное, не дождусь, когда Джеффри переболеет всеми детскими болячками, она не проявляла должного участия.

— Добро пожаловать в материнство, Ханна. По своему опыту могу сказать, что это бесконечное нытье.Но есть и хорошая новость: после того как ты потратишь двадцать один год на воспитание Джеффри, он просто пошлет тебя куда подальше.

Когда я передала эти слова Марджи, та заметила:

— Послушай, смирись с тем, что у твоей мамочки обычная маниакальная депрессия, и тогда уж точно перестанешь расстраиваться из-за каждого ее выпада.

Марджи стояла посреди гостиной с полной рюмкой водки «Смирнофф» в руке. Она приехала в Провиденс спустя пару недель после моих родов. Я сидела дома с Джеффри, страдая от хронического недосыпа.

— Он просто прелесть… — сказала Марджи, пытаясь придать своему голосу уверенность.

— Прелесть, которая, не смолкая, орет.

— Ну, ты же меня знаешь. Мне всегда нравились горлопаны. А что врачи-то говорят, как долго это может продолжаться?

— До тех пор, пока не пойдет в колледж.

В те два дня, что Марджи гостила у нас, Дэн так и не появился дома — правда, позвонил и объяснил, что работы невпроворот. На федеральной автостраде случилась страшная авария с участием подростков, помимо этого ему пришлось заниматься обезвоженной девятимесячной девочкой, которую родители-сектанты последние семь дней лечили от хронической диареи молитвами, а тут еще большого начальника из городской администрации хватил сердечный приступ во время игры в гольф, и…

— Хорошо, картина ясна, — сказала я.

— Пожалуйста, не сердись, радость моя.

— Я не сержусь… просто устала. И я ненавижу, когда ты называешь меня «радость моя».

— Как там Марджи? — сменил он тему.

— Мечтает родить ребенка.

— Правда?

— Нет.

— О… это шутка, да?

— Да, Дэн, это шутка. Сколько тебе удалось поспать прошлой ночью?

— Может, часа три.

— А это не опасно… для твоих пациентов?

— Пока никто не умер. Послушай, я постараюсь выбраться домой завтра…

— Марджи к тому времени уже уедет.

— Жаль.

Когда я повесила трубку, Марджи (которая все это время сидела напротив меня за кухонным столом) закурила очередную сигарету и сказала:

— Что ж, ворковали довольно мило.

Я лишь пожала плечами и заварила свежий кофе.

— Ребята, у вас сейчас не все гладко?

— Да нет, все очень мило, честное слово…

— Ты не подумай, я вовсе не собираюсь совать нос.

— А я не собираюсь огрызаться. Извини…

— Джеффри уснул, почему бы и тебе не вздремнуть…

— А если он проснется?

— У тебя в холодильнике есть бутылочки со смесью?

Я кивнула.

— Тогда я подогрею в микроволновке.

— Только смотри, чтобы смесь не была слишком горячей или холодной…

— Здесь Роджер Вилко [20] , не трусь.

— И если у него начнутся колики, лучше всего растереть ему спинку, пока…

20

Роджер Вилко — герой компьютерной игры, космический уборщик, Герой-спаситель планет и Вселенной.

— Я знаю, пока он не пукнет. А теперь иди ложись…

Я провалилась в сон, как только укрылась одеялом. А проснулась от того, что Марджи трясла меня. Если верить часам, я проспала меньше получаса, но отключилась так, что поначалу даже не поняла, что она говорит. Сон как рукой сняло, когда я услышала:

— Его только что вырвало прямо мне на спину.

Я вскочила как бешеная. Конечно же Джеффри бился в истерике. Марджи, пребывая в панике, положила его обратно в колыбельку, прямо в рвотную массу. Ему каким-то образом удалось перевернуться на животик, и, понятное дело, он перепугался. Я взяла его на руки, прижала к себе и начала гладить по головке. Практически сразу его вырвало прямо на меня, и он завыл так, словно решил, что его жизнь кончена. Признаюсь, я и сама на какое-то мгновение в это поверила.

Спустя полчаса, когда Джеффри мирно спал в кроватке, мы с Марджи сидели на кухне и курили.

— Если я когда-нибудь забеременею, — сказала она, — напомни мне про это утро.

— Обязательно, — ответила я. — И если мне когда-нибудь взбредет в голову сумасшедшая идея повторить это…

— Я наблюю на тебя, идет?

Когда рано утром Марджи уезжала, вид у нее был неважный, что неудивительно после бессонной ночи с Джеффри.

— Не переживай, отосплюсь в поезде, — сказала она. — И в отличие от тебя, у меня будет возможность вырубиться часов на восемь. А что, нельзя нанять няню на пару ночей, чтобы ты могла отоспаться?

— Мы не можем себе позволить. Но придется нанять кого-то, чтобы присмотрел за Джеффри, пока я буду собирать вещи для переезда в Мэн.

— Наверное, это здорово — жить в маленьком городке. Тихом… э… старомодном.

Я рассмеялась:

— Ты самая большая лгунья из всех, кого я знаю.

— Послушай, но там явно будет лучше, чем в Провиденсе.

Через пару недель мы покинули свою квартиру и отправились на север — весь наш скарб уместился в мини-вэне фирмы «Сам-себе-перевозчик», которым управлял Дэн. Я ехала следом на «вольво», с Джеффри на заднем сиденье. Произошло чудо из чудес: он проспал почти все шесть часов пути, — и это с учетом того, что в Новой Англии стояла жара, а древний «вольво» не был оснащен кондиционером.

Но как только мы добрались до нашего нового дома в Мэне, Джеффри снова захныкал. Впрочем, как и я. За ту неделю, что прошла со дня отъезда доктора Бланда, в кухне прорвало трубу, и весь нижний этаж затопило. Когда мы переступили порог, вода, казалось, была повсюду. Я оцепенела от ужаса. Джеффри, которого я держала на руках, видимо, передалось мое настроение, и он разразился истошным воплем. Дэн бросился в кухню, громко чертыхнулся и вернулся в намокших брюках. Я вышла, села на ступеньках крыльца и попыталась успокоить и Джеффри, и себя.