Испытание смертью

На лестнице послышался шум, и вскоре перед ней с грохотом возник Бац-Бац. Графиня взяла ведро, поставила на пол, окунула в воду щетку и начала отмывать ногу. Ей потребовалось какое-то время, чтобы снять пласты грязи. Вода в ведре почернела. А парень с восхищением наблюдал за ней.

В конце концов графиня удовлетворилась сделанном и подняла вымытую ногу повыше к свету. Знак доллара! Маленький и расплывчатый, он проступил на коже.

— Да, вот он, — сказал Биггс с порога.

Паренек понял, что они что-то увидели. Он вырвал из рук графини ногу и, изогнувшись, взглянул на подошву.

— Ну и ну! — произнес он. — Ей-Богу, никогда раньше этого не замечал. Похоже на доллар. Это что, болезнь? Что это значит? Говорите быстрее!

— Это значит, — ответила графиня Крэк, — что ты не безродный сирота. Это значит, что ты — сын самого богатого человека в мире, Делберта Джона Роксентера.

Мальчишка ошеломленно взглянул на нее и по ее глазам понял, что она говорит правду. Тут до него дошло, кто он. И мальчишка хлопнулся в обморок.

ГЛАВА 6

— Дорогой, сними правый ботинок, — попросила графиня Хеллера.

Хеллер обошел Биггса, и я понял, почему Свини заговорил об оружии: у него на поясе висела все та же пушка сорок пятого калибра. Однако я надеялся, что он все-таки уйдет и освободит сцену для Торпедо.

Хеллер снял ботинок и носок. Графиня взяла его за ногу и приложила ее к ноге сына Роксентера. Они почти совпали: настоящий знак у сына Роксентера и поддельный символ доллара у Хеллера. Если и существовало различие, то за грязью его нельзя было разглядеть.

Биггс внимательно осмотрел обе ноги.

— Значит, знаков два. Двойняшки воссоединились. — Он вытащил полицейский фотоаппарат — «Полароид», который, наверное, забрал у Нафига, и сделал снимок двух ног, потом отдельно снимбк ноги Хеллера и отдельно — ноги парня, не обращая ни малейшего внимания на то, что он все еще лежал без сознания.

— Теперь, когда все документально подтверждено, — произнес Биггс, — идите-ка сюда, ребята. У меня еще кое-что есть. — Он вышел из комнаты и спустился вниз.

Графиня последовала было за ним, но остановилась.

— Иди один, дорогой. Я останусь здесь. Когда юноша придет в себя, ему понадобится дружеское участие.

— Подожди, — заговорил Хеллер. — Я не хочу оставлять тебя здесь.

— О, со мной все будет в порядке, — и Крэк заговорила громче, обращаясь к стоящим внизу Биггсу и Свини: — Послушайте, мистер Биггс и мистер Свини. Вы никому не расскажете о том, что узнали, правда? Бедняге понадобится еще много недель, чтобы привыкнуть к своему новому положению в обществе и научиться себя вести. Смотрите, чтобы новость не попала в газеты. Журналисты всегда искажают факты.

— Да мне все равно никто не поверит, — ответил Свини.

— Да, мадам, — сказал Биггс.

— А вы, Бац-Бац, — сказала графиня Крэк, — возьмете «джип» и будете сопровождать Джеттеро, а после привезете его назад. Но перед этим перегоните дом на колесах и трейлер на новое место и поставьте1 их с той стороны главного здания фермы.

— Да, мадам, — ответил Бац-Бац. — Я так и сделаю.

Они ушли, а графиня Крэк осталась стоять на ступеньках. Она будет совершенно одна в этой отдаленной части фермы. Если у Торпедо есть хоть немного мозгов, он убьет и мальчишку. Вот будет здорово! И никто не услышит, как он будет насиловать тело.

Мужчины вернулись обратно к главному зданию фермы. Свини отправился в свою комнату досыпать. Водители подогнали трейлер и дом на колесах к крыльцу, а Хеллер сел в «бьюик» рядом с Биггсом. Они выехали на дорогу.

Биггс недолго колесил по проселочным дорогам. Около допотопного здания почты он повернул и поехал медленнее, пока пучок света от фар не уткнулся в заброшенный сад. Они въехали в ворота, обогнули несколько хозяйственных построек и остановились перед старомодным двухэтажным кирпичным домом.

— Ты, наверное, не помнишь это место, Младший. Эта усадьба перешла к Ходжсу в уплату за долги после смерти владельцев. Это старая ферма Стайлза, твоего дедушки по материнской линии. Сегодня утром я тут закинул кое-какой крючочек — посмотрим, попалась ли рыбка.

Он вышел из машины, поднялся по изломанным ступенькам и замолотил в дверь покрытым ржавчиной молотком. Прошло довольно много времени, прежде чем на крыльце зажегся свет и в окне показалась женщина в чепчике и ночной рубашке. Она открыла дверь.

— Что вы здесь делаете в такой час, Стонволл Биггс? — спросила она. — Взгляните на часы. Вы что, не знаете, что уже середина ночи?

— Миссис Ходже, — произнес Биггс, — прошу прощения. Скажите, когда вы последний раз разбирали старые вещи на чердаке?

— Биггс, ~ несколько раздраженно начала она, — вы и сами прекрасно знаете, что нет таких законов, кому и когда убираться на чердаке. И не говорите мне, что я обязана это делать. Никто никогда не разбирает вещи на чердаках. А если вы заявились сюда среди ночи, чтобы сказать, что я должна привести в порядок чердак…

— Нет-нет, — сказал Биггс, обаятельно улыбаясь. — Я вовсе не собирался оскорбить лучшую хозяйку в округе подобным замечанием. Но за неиспользованную площадь можно снизить налог. Я просто хотел взглянуть, не платите ли вы налога больше, чем полагается.

— О, это другое дело. — Женщина заметно подобрела.

— Так можно мне осмотреть чердак?

— Сколько угодно, а я отправлюсь обратно в постель.

— Большое спасибо, — поблагодарил Биггс.

Он вошел в дом, а Хеллер уселся на крыльце и стал ждать. Прошло какое-то время, свет на крыльце потух, Биггс вышел на улицу и затворил за собой дверь. В руках он нес что-то вроде шляпной коробки.

Они сели в машину и уехали. Стоявший в воротах «джип» сопровождения пропустил их вперед и двинулся следом. Выехав на дорогу, Биггс остановился и включил свет в салоне.

— Люди здесь, — сказал Биггс, — никогда ничего не выбрасывают. Это было спрятано под выборными плакатами Джеффа Дэвиса и кипой федеральных объявлений. Они все припрятали, но я-то отлично знаю, что за люди живут в Хэмдене. Они ничего не выбросят! — Он поставил Хеллеру на колени шляпную коробку, покрытую толстым слоем пыли. Веревка, скреплявшая ее, была уже развязана.