Испытание

Мне в любом случае надо дождаться появления Санчеса, Майк его найдет, или он получит информацию от Анжелы Ховард. Второе пока маловероятно – в России ночь, а, действительная или нет, сотрудница американского посольства именно там. Так, Санчес пока в полете, а Алекс…

– Не делай резких движений, – говорит кто-то по-русски. – И заранее прости за это…

Мне в бок упирается ствол пистолета, а затем следует легкий укол в живот. Оттуда по всему телу волнами расходится жар.

Зрение плывет, я теряю контроль над телом, но меня придерживают, не давая рухнуть набок или лицом в стол. Медленно, из последних сил напрягая мышцы, оборачиваюсь и вижу Алекса Томашика. Как?

– Не бойся, я не от тех парней, что рыщут по мотелю, – мягко произносит он, присаживаясь рядом. – Флорес начала свою игру, у меня – своя.

– А от каких ты парней? – спрашиваю я, делая упор на слове «каких». Губы и рот онемели, но звуки издавать пока получается. – ЦРУ?

– Все, что было у нас с тобой до этого – да, было от Управления. Но сейчас я представляю других людей. У них к тебе деловое предложение.

– Без пистолета нельзя было поговорить? – спрашиваю я, но он молчит. – Алекс?

– Я не знал, как ты среагируешь. Предполагал, что ты приписал меня к той братии, – он кивает за окно. – Еще раз говорю, я не с ними. Но я в курсе твоих способностей. Мы все теперь в курсе.

– Каких еще способностей?

– Я отвечу, Филипп, но пообещай, что ты не станешь делать глупости? Это бессмысленно – заведение забито моими людьми, все двери заблокированы, у всех бойцов тепловизоры и баллоны с краской. Тебе не сбежать. Гадаешь, как я понял?

– Камеры?

– Конечно. Ты же неглупый парень, Фил, да? Твой номер напичкан камерами. Представь мое удивление, когда я увидел, как ты просто исчез, а потом вдруг появился у лифта! Это было более чем неожиданно!

– Санчес… – я полностью теряю контроль над речью.

– Санчес, уверен, сейчас рвет и мечет, но те, от кого я здесь, намного выше, чем наш латинский друг. Слушай, это невероятное везение, что ты сам сюда пришел!

– … – у меня получается только что-то промычать.

– Что? Неважно. Мы вывезем тебя отсюда в один закрытый бункер в пустыне Мохаве. Проведем ряд анализов и попробуем вытащить из тебя ту штуку, что в тебя внедрили. Ты понимаешь, как это важно? Это в миллиард раз важнее, чем жизни каких-то там террористов, половина которых на нашем содержании. Не пойми превратно слово «нашем», речь не о государстве…

Пока он распинается, оправдывая свой поступок, я полностью продумываю план действий. «Регенерация» вернет мне контроль над телом и восстановит резервы духа. «Спринт» позволит замедлить время и вырвать пистолет. «Скрытность и исчезновение» против тепловизоров не поможет, но смутит часть противников и даст возможность перестрелять присутствующих или скрыться.

– Ладно, довольно разговоров, – заканчивает он. – Просто хочу, чтобы ты обдумал все это в дороге…

Активирую «Регенерацию»…

Недостаточно резервов духа для активации героической способности «Регенерация»!

Требуется не менее 50 %. Фактическое значение: 36 %.

Вот я и приехал. И даже зарычать от злости на себя, что не сохранил резерв, что так глупо попался, что сам пришел в этот ресторан, не могу.

Томашик выкрикивает несколько команд. Меня связывают, цепляют наручники и кандалы, а потом упаковывают в мешок и выносят наружу. Духа хватает лишь на одно «Принудительное раскаяние» – один из схвативших меня хватается за оружие, подносит к виску и спускает курок. Раздаются крики прохожих.

– В фургон его! Быстрее! – командует Алекс. – Не касайтесь оголенных частей тела объекта!

Самоубийцу кидают в фургон.

– Теперь этого! Аккуратнее! Голову берегите! – шипит Алекс.

Меня аккуратно опускают рядом с трупом и закрывают двери. Окружившая темнота – как предвестник темноты грядущей. Удастся ли мне сбежать из бункера? Мозг затуманен, в голове крутятся бредовые идеи по плану побега – нужны уровни, чтобы получить «Берсеркера» и «Неуязвимость»…

Мы выезжаем из города, когда мир меркнет, сердце останавливается, и я падаю в пропасть Великого Ничто.

Выем.

Глава 28. Что плохого в сказках?

Спастись – это не для меня. Хэппи-энда не будет.

Max Payne

На Пибеллау ночь. Моя одиннадцатая ночь Испытания. Интересно, сколько времени прошло на Земле? Длина суток здесь другая, часов в них меньше – тринадцать, а субъективно – они длиннее. Не намного, но все же длиннее.

Звездный свет играет тенями на нависающей морде тираннозавра. К моему возвращению он уничтожил несколько паков мелочи, проникшей на базу, и на сбор кристаллов сущности у меня уходит время.

Появление глобального босса Дила’Ага сопровождается его жутким ревом, заставляющим вибрировать даже кости. Не знаю, эффект ли это того, что босс от меня находится лишь в трех гексагонах, как показывает его метка на карте, специальное усиление его рева, или вообще, просто звуковое сопровождение системного уведомления, как это бывало при тревогах о проникновении, но ощущение жуткое. Волосы встают дыбом даже на руках, сердце ухает в пятки, а сам я непроизвольно обнажаю клыки. Воздействие на испытуемых идет на всех уровнях, включая ментальный. Я еще не видел босса, но страшно до дрожи.

Пробую прикинуть дальнейшее развитие событий, поставив себя на место врагов. Для Джумы, конечно, это неприятный сюрприз. Вместо методичного подавления основного конкурента ресурсами он теперь вынужден считаться с новой переменной, возникшей на испытательной доске. Ведь если Дила’Ага будет уничтожен силами клана Тафари, это изменит вообще весь расклад! Дополнительные жизни, море ресурсов, легендарный артефакт, пусть пока и с непонятным действием, но одно название чего стоит – «Подавитель»! И еще свисток призыва – именно так, без кавычек, с маленькой буквы, будто это нечто рядовое. Но кого именно он призывает? Все силы клана в одно место? Неведомых сущностей? А может, самого босса Дила’Ага? Получается так, что тот, кто побьет босса, тот абсолютно точно одержит победу в Испытании.

Так что, вполне вероятно, оба клана с раннего утра затрубят сбор и на всех парах пойдут в поход на глобального босса. Вряд ли Джума и Тафари рискнут атаковать Дила’Агу ночью, когда в округе бродит элита. И в этом мой шанс.

– Рекс! – окликаю моего пета, и он, повернув голову, отзывается шумным выдохом. – Ну что, мой верный друг, ты готов? Внесем сумятицу в ряды противника?

– Ху! – слышится в его смрадном дыхании, что можно понимать как угодно, но я это понимаю, как то, что он всегда за любой хипеж.