Испытания любимого кота фюрера в Сибири

Элитный тевтонец, подчиняясь интуиции, выбрал направление в безлюдную часть острова.

Все шесть чувств функционировали в прежних кондициях.

Исчезли последствия опасного приключения с валерьянкой, сундуком, катером, штормом и ремонтом на плаву.

Сказались регулярные упражнения в проведении экстрасенсных лечебных сеансов и беззаботный сытый покой.

Кот Аристократ вновь обрел тонкость слуха, остроту зрения, чуткость осязания, безошибочность нюха и полноту обоняния.

На острове Ольхон, длиной более семидесяти пяти километров и достаточной шириной, на площади в два раза больше средиземноморской Мальты, было где спрятаться и затаиться.

Тевтонец уверенно двигался по незнакомой территории.

Глаза реагировали на малейшее движение в траве.

Уши фильтровали звуки.

Нос различал знакомые ароматы и фиксировал новые.

Приоткрытый рот усиливал восприимчивость к запахам.

Вибрисы ощущали колебания воздуха от порывов горных ветров и ритмичного накатывания прибрежных волн.

Немецкому коту повезло с местом десантирования.

Из двадцати с лишним байкальских островов известностью пользовались Ушканьи, как основное лежбище пресноводных нерп, и Ольхон – эзотерическое чудо света.

На земле, позволяющей напрямую общаться с потусторонними силами, властвовали шаманы четырех категорий.

Великий.

Черный.

Белый.

Ряженый.

Великий последние сотни лет скрывался в глубокой недоступной пещере.

Черный, как и полагается, жил на отшибе в отдельной юрте.

Белый и Ряженый – среди людей.

Над Ряженым, который из-за денег плясал с бубном перед туристами, потешались.

Белого уважали.

Черный вызывал суеверную неприязнь.

Великому трепетно поклонялись и на скальный мыс, где, по древнему преданию, находилось убежище владыки Байкала, не ходили, чтобы не разгневать повелителя четырех стихий – воды, земли, огня и неба.

Никто не заглядывал и в погребальную рощу перед мысом.

Души умерших шаманов жестоко карали нарушителя.

За нечаянно сломанную ветку, за помятый цветок, за тронутый камень расплачивались жизнью и наивные глупцы, и самоуверенные умники.

Элитный кот на правах врожденного экстрасенса безнаказанно миновал все запретные рубежи.

Череду каменных невысоких груд пирамидальной формы, поставленных для ублажения злых духов.

Кусты, густо украшенные разноцветными ленточками, трепещущими на ветру.

Похоронные кострища.

Деревья с замурованным в дуплах пеплом.

Высокие настилы с редкими фрагментами человеческих останков.

Пройдя через губительную рощу, Аристократ очутился перед запретными скалами.

К рассвету поиск надежного логова закончился удачей.

Протиснувшись сквозь едва заметную узкую каменную щель, тевтонец проник на первый уровень сакральной пещеры.

Здесь потомка любимого кота фюрера не могли потревожить ни бродячие собаки, ни хищные птицы.

Угроза исходила только от часто повторяющихся сейсмических ударов.

Но Аристократ, заранее ощущая приближение тектонической активности, успевал выбраться на поверхность.

Вот и сегодня на рассвете байкальский разлом выгнал задремавшего кота на свежий воздух.

3. Дина

Тектоническая стихия докатилась до Иркутска.

В музейном комплексе декабристов невнятно прозвонили колокола церкви, а в доме опального князя заныло легонько старинное пианино. В запаснике свалился с полки глиняный кувшин и раскололся о пол в углу, где раньше любила полеживать брюхатая кошка.

Дина через пару дней после исчезновения Аристократа покинула тихое прибежище, с превеликим трудом перебралась на левый берег через мост, отыскала нужное здание и знакомую однокомнатную квартиру, пропахшую лекарствами.

Пенсионерка, измученная гипертонией, не удивилась возвращению отяжелевшей любимицы.

Теперь будет с кем смотреть телевизор и посиживать у электросамовара на кухне.

Дина, вспомнив старые привычки, втянулась в прежний домашний ритм, но как-то ночью спряталась в шкаф на полку с тряпьем и благополучно принесла тройню.

У двоих слепышей преобладали материнские признаки, а у одного была идентично, до пятнышка, воспроизведена масть самого дорогого кота в мире, тевтонца Аристократа.

Соседка, удивленная разношерстным приплодом, связалась с клубом любителей кошек.

Пенсионерка решила отдать добрым людям диковинных котят безвозмездно.

Председатель клуба лично вручил растроганной немощной женщине красивую жестяную коробку с элитным чаем.

4. Гайка

На заводе тяжелого машиностроения утренние пятибалльные толчки не взволновали никого, кроме цеховой кошки.

Гайка отрешенно бродила по безлюдным корпусам.

В связи с повышением налога на землю оборудование перебросили за городскую черту. Остался только кран устаревшей конструкции да отработавшие ресурс штамповочные прессы.

Бывшие цеха готовили к сносу, чтобы возвести на близком к центральной улице месте просторные торговые ряды для бытовой техники, электронике и стройматериалов.

Инвесторы оплатили перевозку станков и приобретение новых технологических линий.

Сокращенных рабочих отправили на переподготовку.

Торговые ряды должны были компенсировать все затраты.

Лишь Гайка, неоднократно травмированная горячей стружкой и окалиной, не участвовала в процессе волшебного превращения индустриального чудовища в сверхприбыльную розничную красавицу.

Забытая всеми, полуоглохшая, полуслепая, хромая кошка тосковала по искрящейся сварке, по запаху нагретого металла, по вибрации от многотонного ритмичного молота, по жужжанию сверл, по рокоту фрез и визгу резцов.

Среди будущих сияющих витрин и прилавков, среди прозрачных стеллажей и зеркальных стен вряд ли предусматривался уголок для изуродованного на производстве существа.

Но судьбу Гайки определил вторгшийся тягач со встроенным за кабиной подъемным краном и длинным полуприцепом.

Шустрые похитители черного и цветного металла быстро загрузились ржавеющими станками, а в кабину швырнули бесхозную кошку.

Пролетарскую уродину для смеха подкинули в бытовку к вредной приемщице, которая, в отличие от шалых мужиков, проявила жалость к ущербному существу.

На складе металлолома, расположившемся в железнодорожном тупике, Гайка обрела почти то же самое, что потеряла: грохот, лязг, бамперный гул стыкующихся вагонов и тепловозные гудки.