Исс и Старая Земля

Неожиданно свет, падавший из двери, померк и, обернувшись, Уэйнесс увидела в проеме высокую фигуру Баро, нового лакея. Рослый черноволосый юноша с безупречными чертами лица и выразительными ореховыми глазами улыбался. Уэйнесс, отдававшая должное его красоте, все же считала Баро пустым и недалеким, а потому старалась держаться от него подальше, что было, конечно же, им замечено и расценено как вызов. Соответственно начались с его стороны эскапады по ее направлению, которых пока что девушке удавалось с легкостью избегать. А теперь лакей стоял в дверях и закрывал ей выход.

– Марья, душа моей души, – начал он. – Что это ты делаешь в таком странном месте?

Уэйнесс придержала язвительное словцо, готовое сорваться с губ и только тихо ответила:

– Ищу какой-нибудь веревочки.

– Вот она, – ответил юноша. – Прямо на полке. – Он подошел, положил на плечо Уэйнесс тяжелую руку и сильно привлек ее к себе, так что девушка сразу ощутила мощный животный жар его тела. От юноши шел нежный запах, напоминавший смесь фиалок, папоротника и еще каких-то неизвестных ей ароматов.

– Ты очень хорошо пахнешь, но я все-таки зла, – прошептала Уэйнесс, вывернулась из-под руки и выскользнула в свободу кладовой, а потом и кухни. За ней тут же вышел и Баро, на губах которого играла тихая загадочная улыбка.

Уэйнесс отправилась в служебный флигель, оскорбленная и расстроенная одновременно. Мгновенная близость с телом Баро задела в ней какие-то томные струны, но одновременно возбудила и страх, трудно поддающийся объяснению. Скоро во флигеле появился и сам Баро. Почувствовав внезапную слабость, Уэйнесс села на первую попавшуюся скамью и взяла журнал. Баро сел рядом. Уэйнесс сделала вид, что ничего не замечает.

– Я нравлюсь тебе? – нежно прошептал юноша.

Уэйнесс бросила на него совершенно равнодушный взгляд и, прежде чем ответить, несколько секунд холодно рассматривала Баро.

– Я не давала вам никаких оснований, господин Баро, и уверена в этом.

– Ох, – выдохнул юноша так, словно она ударила его прямо в солнечное сплетение. – Ну, и ледышка!

Уэйнесс продолжала спокойно листать журнал.

– Расслабься немножко, моя девочка, – ласково засмеялся Баро. – Расслабься, и тогда ты увидишь, что я не самый плохой парень на свете.

Уэйнесс снова бросила на него безучастный взгляд, отложила журнал и поднялась, чтобы пересесть к госпоже Ленк. Но тут запищал браслет на ее запястье.

– Идите, – напомнила Ленк. – Наступает время игры в мяч. Ого, какой дождь пошел! Надо послать Ленка затопить все камины!

Графиня сидела в библиотеке с собаками. Дождь лупил по каменным плитам террасы и по лугу, а небо то и дело вспыхивало синими фейерверками молний.

Игра заключалась в том, что графиня, изображая некие подобия танцевальных па, кидала псам мячик, и все восемь игрушечных собачонок прыгали вокруг, визжа и кусая друг друга. Уэйнесс должна была вытаскивать мяч из пасти наиболее удачливого счастливца и возвращать его весь обслюнявленный графине.

Через десять минут графиня устала, но заставила играть в мяч вместо себя Уэйнесс.

Наконец, ей надоело и это, она отвлеклась и стала дремать. Уэйнесс, стоя за ее креслом, подменила ключ, переклеила ярлычок и спрятала связку в листьях какого-то пышного растения, росшего в горшке на подоконнике. После этого тут же ушла на кухню, проверить, готов ли ужин графини – весьма малопривлекательная смесь сырых яиц, сливок, вишневой наливки и пакетика терапевтических пилюль.

Проснулась графиня Оттилия недовольная и тут же ощерилась на горничную.

– Где вы были, Марья? Меня нельзя оставлять в одиночестве надолго! Мне пришлось вас ждать!

– Я готовила снадобье, ваша милость.

– Хм. Неужели? Тогда принесите. – Графиня успокоилась, но ненадолго. – Я просто не понимаю, как это вы порхаете туда-сюда без предупреждения, как пушинка на ветру! – Графиня выпила снадобье. – Ах, опять пора спать! О, как я ненавижу ложиться, а завтра снова вставать! Как тяжело человеку, когда он стар, а особенно мудр!

– Но что вы, ваша милость!

– Молчите! Везде одни жадные руки и грязные пальцы! Со всех сторон одни хищники, чьи глаза горят жаждой наживы, как глаза тварей, окружающих костер одинокого путника! Я веду жестокую и беспощадную битву, где первые мои враги – жадность и скаредность!

– Ваша милость вооружена великим оружием сильного характера.

– Это так. – Вцепившись в ручки кресла, графиня силилась подняться. Уэйнесс подбежала, чтобы помочь, но графиня сердито махнула на нее рукой и снова поудобнее устроилась в кресле. – В этом нет необходимости. Я еще не инвалид, что бы там кто ни говорил!

– Я никогда так и не думала, ваша милость.

– Впрочем, я действительно могу умереть в любую минуту и тогда – кто знает? – графиня бросила на девушку острый взгляд. – Вы слышали о привидениях в северной башне?

– Лучше не знать о таких вещах, ваша милость, – покачала головой девушка.

– Вижу. И больше ничего не скажу. Пора спать. Помогите мне подняться да осторожнее со спиной! Я страдаю от каждого резкого движения!

Во время отхода ко сну графиня вдруг обнаружила, что ключей у нее нет.

– Ах, чума! Подонки! Негодяи! Марья, где моли ключи?

– Но ведь они всегда у вас, ваша милость, или мне только так кажется?

– Я потеряла их! Наверняка, они где-нибудь на лугу, где ночью любой вор может взять их запросто! Позовите Ленка и немедленно!

Ленк пришел и выслушал историю о пропавших ключах.

– Наверняка я выронила их на лугу! – надрывалась графиня. – Идите и найдите сейчас же!

– В темноте? Под проливным дождем? Но, ваша милость, это совершено неразумно!

В ответ графиня завизжала еще сильней и со всего размаху стукнула тростью по полу.

– Это я решаю здесь, что разумно, а что нет! Не надо себя обманывать! И я заставлю всех вас признать это! – Ленк поднял руки, но неожиданно опустил и повернул голову, прислушиваясь. – Что вы там слышите, Ленк? – вдруг сразу остыв, спросила графиня.

– Не знаю, ваша милость, наверное, кричит привидение.

– Ах, привидение! А вы что слышали, Марья?

– Я слышала что-то, но, мне кажется, это собаки…