Исследование истории. Том I. Возникновение, рост и распад цивилизаций
Шрифт:
По этой причине империи, основанные завоевателями-кочевниками, в основном приходят к быстрому упадку и преждевременному угасанию. Великий магрибский историк Ибн Хальдун (1332-1406), когда устанавливал среднюю продолжительность жизни империй, полагал, что продолжительность жизни кочевнических империй не более трех поколений, или ста двадцати лет. Когда завоевание совершено, кочевник-завоеватель начинает вырождаться, поскольку покидает свою стихию и становится экономически излишним, тогда как его «человеческий скот» восстанавливает силы, поскольку остается на собственной земле и не перестает быть экономически производительным. «Человеческий скот» вновь заявляет о своей человеческой природе, изгоняя или ассимилируя своих хозяев-пастухов. Господство авар над славянами, вероятно, продолжалось менее пятидесяти лет и обернулось становлением славян и уничтожением авар. Империя западных гуннов просуществовала не долее жизни одного-единственного человека — Аттилы [386] . Империя монгольских ильханов в Иране и Ираке [387] просуществовала менее восьмидесяти лет, а империя великих ханов в Южном Китае [388] — еще меньше. Империя гиксосов (пастушеских царей) в Египте едва ли просуществовала столетие. Период более чем в два столетия, в течение которого монголы и их непосредственные предшественники цзинь непрерывно управляли Северным Китаем [389] (около 1142— 1368), и более продолжительный период в три с половиной столетия, в течение которого парфяне [390] были хозяевами Ирана и Ирака (около 140 г. до н. э. — 226/232 г. н. э.), являются совершенно исключительными.
386
Аттила (406? — 453) (прозванный Бич Божий) — предводитель гуннов с 434 г. Возглавил опустошительные походы в Восточную Римскую империю в 443 и 447-448 гг. и заставил восточно-римского императора Феодосия II платить дань. Во время похода против Галлии Аттила потерпел в 451 г. поражение от войск
387
Монгольское нашествие на Иран началось в 1220 г. В 1251 г. на курултае монгольской знати было решено организовать новый поход, а Иран, Ирак, Закавказье и часть западных арабских земель были объявлены владением внука Чингисхана хана Хулагу (ум. 1265). В 1256 г. Хулагу вступил с войсками в пределы Ирана и стал основателем державы Хулагуидов, носивших титул ильханов (т.е. «владык народа или племени»). Держава Хулагуидов просуществовала до середины XIV в.
388
Монгольское завоевание территории современного Китая растянулось почти на семь десятилетий. Первые удары монгольского войска Чингисхана обрушились на южных соседей Монголии — тангутское государство Си Ся и чжурчжэньскую империю Цзинь (1205). После завоевания Северного Китая в конце 1235 г. начались регулярные военные действия между монголами и собственно китайской империей Сун, которые проходили с переменным успехом. В 1260 г. на великоханском престоле закрепляется внук Чингисхана Хубилай (1205-1294), который в 1264 г. перенес столицу своего государства в Даду (Пекин), а в 1271 г. объявил по китайскому образцу все свои владения империей, получившей наименование Юань. Последний оплот сопротивления китайцев был подавлен в 1279 г., и империя Сун окончательно пала. Монгольское владычество продолжалось в Китае до 1368 г., когда в результате восстания «красных повязок» (1351-1368) династия Юань была низложена и в Китае воцарилась национальная династия Мин.
389
С начала XII в. на северной окраине Китая появляется новое, быстро усиливающееся государство чжурчжэней (одна из ветвей тунгусских кочевых племен), сформировавшееся в районе среднего течения реки Сунгари в Маньчжурии. В 1115 г. оно было провозглашено империей Цзинь. В начале 1127 г. чжурчжэни дошли до столицы китайской империи Сун и захватили ее, взяв в плен императора. На юге Китая образовалась новая империя Южная Сун, которая с 1141 г. признала себя вассалом цзиньского властелина. Государство Цзинь просуществовало до 1234 г., когда было разгромлено войсками Чингисхана.
390
Созданное иранским племенем парфян государство (Парфянское царство) существовало с 250 г. до н. э. по 228 г. н. э. и управлялось царями из династии Аршакидов. Парфянское царство располагалось к юго-востоку от Каспийского моря, и в период расцвета (середина I в. до н. э.) его территория простиралась от Двуречья до реки Инд. Парфяне являлись основными соперниками Рима на Востоке. С 224 г. территория Парфянского царства вошла в государство Сасанидов, а к 228 г. относится окончательное его крушение.
По сравнению с этими нормами продолжительность господства Оттоманской империи над православно-христианским миром уникальна. Если мы будем датировать время ее установления с завоевания Македонии в 1372 г. [391] , а начало заката — с русско-турецкого Кючук-Кайнарджийского мирного договора 1774 г. [392] , то определим срок ее жизни в четыре столетия, не считая времени роста и упадка. Чем же объясняется такая относительная долговечность? Частичное объяснение можно, несомненно, найти в том факте, что османы, хотя и являлись в экономическом плане инкубами, вместе с тем служили позитивной политической цели, создав для православно-христианского мира универсальное государство, которое тот не способен был создать сам. Но мы можем продолжить наше объяснение гораздо дальше.
391
С 1300 г. начинается наступление турок на византийские владения, в результате которого они захватили большую часть Малой Азии, образовав здесь ядро Османского государства. В 1326 г. был завоеван византийский город Бруса, превращенный в столицу Османского княжества. В 1331 г. завоевана Никея, в 1337 г. — Никомидия, в 1352 г. турки переправляются через Дарданеллы и через два года захватывают Галлиполи. В 1363 г. взят Адрианополь, куда султан Мурад I перенес свою столицу. В 1389 г. в битве на Косовом поле турки победили сербов и лишь в 1392 г. завоевали Македонию, а в 1393 г. — Болгарию.
392
21 июля 1774 г. в деревне Кючук-Кайнарджи на реке Дунае был подписан мирный договор, завершивший русско-турецкую войну 1768-1774 гг. Османская империя признала: независимость Крымского ханства, право русским торговым судам беспрепятственно плавать по Черному морю и проходить через Черноморские проливы, присоединение к России Азова, Керчи и других территорий, русский протекторат над Молдавией и Валахией.
Мы уже видели, что авары и им подобные, вторгаясь из пустыни на пахотные земли, пытались — хотя и неудачно — поступать в новой ситуации как «пастухи людей». Их провал покажется менее неожиданным, когда мы примем во внимание тот факт, что эти неудачливые создатели кочевнических империй in partibus agricolarum не попытались найти какого-либо оседлого эквивалента одного из неотъемлемых партнеров в составном обществе степи. Ибо это степное общество состоит не просто из пастуха и его стада. Вдобавок к животным, которых кочевник держит, чтобы жить за их счет, он держит и других животных — собаку, верблюда, лошадь, в функции которых входит помощь ему в его работе. Эти животные-помощники — chef-d'oeuvre [393] кочевнической цивилизации и ключ к ее успеху. Овцу и корову достаточно лишь приручить (хотя это и не так просто), чтобы они служили человеку. Собака, верблюд и лошадь не могут выполнять своих более изощренных услуг до тех пор, пока будут не просто приручены, но к тому же и обучены. Обучение своих нечеловеческих помощников является завершающим достижением кочевника; и именно приспособление этого высшего кочевнического искусства к условиям оседлого образа жизни отделяет Оттоманскую империю от империи аваров и объясняет гораздо большую продолжительность ее жизни. Оттоманские падишахи поддерживали свою империю, воспитывая рабов в качестве человеческих помощников для поддержания порядка среди «человеческого скота» [394] .
393
Шедевр (фр.).
394
Имеются в виду знаменитые янычары (тур. yeni ceri — букв, «новое войско»), турецкая регулярная пехота. Первый отряд янычар был создан еще при сыне Османа I султане Орхане (1324-1362) и насчитывал всего тысячу человек. Специфика янычарского корпуса состояла в том, что его формировали за счет лиц рабского статуса — военнопленных, купленных невольников. Вырванные из своей культурно-религиозной среды, лишенные родственных связей, отданные в обучение представителям религиозной организации (дервишскому ордену бекташей) и обязанные соблюдать устав бекташей (в том числе обет безбрачия), янычары превратились в замкнутую военную корпорацию — султанскую гвардию. В первой половине XV в. части, состоявшие на жалованье у султана, дифференцировались: наряду с янычарской пехотой появились отряды конной гвардии и корпус артиллеристов. Вместе с формированием янычарских отрядов со времени султана Баязида I в широких масштабах стала развиваться система так называемых капыкулу («государевых рабов») — использования лиц рабского статуса не только в войсках, но и на государственной службе. Поскольку прежние источники пополнения не обеспечивали потребностей расширявшегося административного аппарата, начался систематический набор детей и юношей из подчиненного христианского населения Балкан, прежде всего из славян и албанцев, в порядке принудительной разверстки или своеобразного «живого налога» — девширме. Рекруты подвергались насильственному отуречиванию и исламизации, для чего их обычно направляли в турецкие, преимущественно сельские, семьи в Малой Азии. Здесь они использовались на различных работах, главным образом в сельском хозяйстве. После нескольких лет пребывания в Анатолии будущих «государевых рабов» возвращали в янычарские казармы, где из них отбирали кандидатов для службы при дворе, в янычарском корпусе или в различных султанских мастерских. С XVII в. в состав янычар стали вливаться и свободные мусульмане. Постепенно янычары стали основной силой переворотов, направленных против каких-либо нововведений. После попытки очередного мятежа султан Махмуд II приказал 15 июня 1.826 г. перебить всех янычар.
Этот замечательный институт по созданию солдат и администраторов из рабов — идея, столь близкая по духу гению кочевников и столь чуждая другим, — не был оттоманским изобретением. Мы находим его и в других кочевнических империях, властвовавших над оседлыми народами, — и как раз в тех, что отличались наибольшим долгожительством.
Мы видим намеки на военное рабство в Парфянской империи, поскольку одна из армий, сорвавшая честолюбивые амбиции Марка Антония [395] сравняться с Александром Великим, как сообщают, состояла только из 400 свободных людей на общее количество 50 000 воинов. Таким же способом и на той же земле тысячу лет спустя аббасидские халифы поддерживали свою власть, покупая тюркских рабов из степи и воспитывая их солдатами и администраторами [396] . Омейядские халифы Кордовы держали рабов-телохранителей, ряды которых пополняли их франкские соседи. Франки обеспечивали кордовский рабский рынок, совершая набеги в поисках рабов через противоположную границу франкских владений. Варварами, плененными таким образом, оказывались славяне; и отсюда происходит слово «slave» («раб») в английском языке.
395
Марк Антоний (82-30 гг. до н. э.) — римский политический деятель и полководец. Являлся сторонником Цезаря и после его смерти попытался стать его преемником. Вместе с Октавианом и Лепидом заключил второй триумвират 27 ноября 43 г. до н. э. для совместной борьбы против Брута и Кассия. В 42 г. до н. э. его войска одержали победу над убийцами Цезаря при Филиппах. С этого времени Антоний становится единовластным правителем богатых восточных областей и обогащается за счет жестокой эксплуатации
населения провинций. Несмотря на то, что с 40 г. до н. э. он был женат на сестре Октавиана Октавии, Антоний в 36 г. до н. э. женился на египетской царице Клеопатре VII. Антонию нужны были ее богатства и власть для осуществления своих честолюбивых замыслов. В 36 г. до н. э. Антонием был предпринят безуспешный поход против парфян, в 34 г. неудачей закончилась война с Арменией. Окончательная ссора Антония с Октавианом привела к войне между ними за власть. В результате этой войны флот Октавиана одержал победу над Антонием в битве при Акции, и Антоний покончил с собой.396
Пестрая в этническом и религиозном отношении империя Аббасидов сохраняла свое единство в основном благодаря военной силе. Не имея опоры на какую-то этническую или социальную группу, халифы вынуждены были искать такую вооруженную силу, которая позволила бы им не быть зависимыми от наемных хорасанских отрядов. Ею стала гвардия из профессиональных воинов-рабов (гулямов). Рабы в качестве личной охраны имелись уже при первых халифах, но только в конце правления ал-Мамуна они стали ядром халифского войска, когда наследник ал-Мамуна, ал-Мутасим, закупил 3000 гулямов-тюрок. Став халифом, он еще более увеличил численность гулямской гвардии и основал новую столицу, Са- марру, чтобы жить в полной безопасности под охраной верных рабов. Однако именно здесь, в окружении нескольких десятков тысяч гулямов, халифы стали игрушкой в их руках. Командующие гвардией начали по своему произволу сменять халифов и возводить на престол угодных им претендентов.
Однако более знаменитый пример того же явления представляет собой мамлюкский режим в Египте. Слово «мамлюк» означает по-арабски то, чем обладают, или то, что принадлежит, и мамлюки первоначально были рабами-воинами основанной Саладином [397] династии Айюбидов. В 1250 г., однако, эти рабы освободились из-под власти своих господ и сами переняли рабскую систему Айюбидов, набирая свой корпус не из потомства, но покупая смену рабов за границей. За фасадом марионеточного халифата эти самостоятельные рабы-гвардейцы управляли Египтом и Сирией и сдерживали грозных монголов на линии Евфрата с 1250 по 1517 г., когда встретились с более достойными противниками в лице рабов-гвардейцев османов. Но даже это не стало их концом, ибо при оттоманском режиме в Египте им разрешалось сохранять себя, как и раньше, при помощи того же самого способа воспитания и пополнять свои ряды из тех же самых источников. С упадком Оттоманской державы держава мамлюков снова заявила о себе, и в XVIII столетии оттоманский паша Египта фактически стал официальным узником мамлюков, каковыми перед турецким завоеванием являлись и каирские халифы из династии Аббасидов. К рубежу XVIII и XIX столетий христианской эры вопрос о том, перейдет ли оттоманское наследие в Египте вновь к мамлюкам или достанется одной из европейских держав — наполеоновской Франции или Англии, казался открытым. Фактически обеим этим альтернативам воспрепятствовал гений албанского мусульманского авантюриста Мухаммеда Али [398] , но, успокаивая мамлюков, он столкнулся с большими трудностями, чем когда отчаянно защищался от англичан и французов. Потребовались все его способности и безжалостность, чтобы уничтожить этот самосохраняющийся рабский корпус после того, как он продолжал поддерживать себя на чуждой египетской почве при помощи постоянного притока евразийской и кавказской живой силы более пятисот лет.
397
Саладин (Салах-ад-дин Йусуф ибн Айюб) (1138-1193) — египетский султан с 1171 г. Основатель династии Айюбидов, правившей в Египте в 1171-1250 гг. Объединив в одно целое остатки Фатимидско- го халифата и государства сирийских атабеков, Саладин противопоставил своим врагам единый большой султанат, оказавшись самым могущественным правителем в мусульманском мире. Возглавил борьбу мусульман против крестоносцев в 1187-1192 гг.
398
Мухаммед Али (1769-1849) — паша Египта с 1805 г., по происхождению албанец. Основатель династии, правившей в Египте до Июльской революции 1952 г. (юридически до 18 июня 1953 г.). В 1811 г. приказал перебить всех находившихся в стране мамлюков. Создал регулярную армию, вел завоевательные войны, фактически отделил Египет от Турции. Реорганизовал административный аппарат, предпринимал меры, направленные на развитие сельского хозяйства, фабричной промышленности.
По дисциплине и организации, тем не менее, мамлюкскую рабскую гвардию далеко превзошла несколько более молодая рабская гвардия, созданная оттоманской династией для утверждения и поддержания своего господства над православно-христианским миром. Осуществление власти над всей социальной системой чуждой цивилизации, несомненно, является самой трудной задачей, которую может поставить перед собой завоеватель-кочевник, и это отважное предприятие вызвало у Османа и его наследников вплоть до Сулеймана Великолепного [399] высшее проявление социальных способностей кочевников.
399
Сулейман Великолепный (Сулейман I Кануни) (1495 — 1566) — турецкий султан в 1520-1566 гг. При нем Османская империя достигла высшего политического могущества. Завоевал часть Венгерского королевства, Закавказья, Месопотамию, Аравию, территории Триполи и Алжира.
Общий характер оттоманской рабской гвардии выражен в следующем отрывке из блестящего исследования одного американского ученого:
«Оттоманский правящий институт включал в себя султана и его семью, придворных, чиновников правительства, постоянную армию, состоящую из кавалерии и пехоты, и большую группу молодых людей, обученных для службы в постоянной армии, при дворе и в правительстве. Эти молодые люди владели мечом, пером и скипетром. Они выполняли все функции правительства, за исключением функций правосудия, дела которого были подконтрольны Священному Закону, а также тех ограниченных функций, которые оставались в руках подвластных и иностранных групп немусульман. Наиболее живучими и характерными чертами этого института было, во-первых, то, что его личный состав пополнялся, за немногими исключениями, из людей, рожденных от родителей-христиан, или из их рода; а во-вторых, то, что почти каждый член этого института входил в него как раб султана и оставался рабом султана в течение всей своей жизни, несмотря на те вершины богатства, власти и величия, которых он мог достичь…
Царская семья… могла справедливо считаться семьей рабов, [потому что] матери султанских детей были рабынями; сам султан был сыном рабыни… Задолго до эпохи Сулеймана султаны практически перестали получать невест царского происхождения, а также называть женами матерей своих детей… Оттоманская система умышленно отбирала рабов и делала их министрами государства. Она брала мальчиков с пастбищ или от сохи и делала их придворными и супругами принцесс; она брала молодых людей, чьи предки столетиями носили христианские имена, и делала их правителями величайших магометанских государств, солдатами и генералами непобедимых армий, главным удовольствием которых было сбить Крест и водрузить Полумесяц… Совершенно игнорируя устройство фундаментальных привычек, называемых “человеческой природой”, и тех религиозных и социальных предрассудков, которые, как полагают, почти настолько же глубоки, насколько сама жизнь, оттоманская система навсегда забирала детей от родителей, лишала их семейной заботы в наиболее активные годы, не позволяла им иметь никакой собственности, не давала им определенных обещаний, что их сыновья и дочери воспользуются их успехом и жертвами, возвышала и унижала их, не обращая внимания на их происхождение или же прежние заслуги, обучала их чужому закону, этике и религии и всегда напоминала о том, что над их головами висит меч, который в любой момент может положить конец их блестяще начатому продвижению по неповторимому пути человеческой славы»{66}.
Исключение свободнорожденной оттоманской аристократии из правительства, кажущееся нам самой странной частью этой системы, оправдывалось своими результатами, ибо, когда свободные мусульмане наконец сделали усилие войти в придворные круги в последние годы правления Сулеймана, система начала надламываться, а Оттоманская империя клониться к упадку.
Пока система оставалась нетронутой, новобранцы поставлялись из различных источников среди неверных: за пределами империи — из военнопленных, путем покупки на рабском рынке или добровольного поступления на военную службу; внутри империи — путем периодического набора рекрутов из детей в соответствии с воинской повинностью. Новобранцы получали тщательно продуманное воспитание с отбором и специализацией на каждой стадии. Дисциплина была строгой, а наказание — беспощадным, в то время как, с другой стороны, присутствовало намеренное и непрестанное обращение к честолюбию. Каждый мальчик, входивший в рабскую гвардию оттоманского падишаха, сознавал, что является потенциальным великим визирем и что его перспективы зависят от его доблести, проявленной в обучении.
Мы располагаем ярким и детальным описанием этой системы воспитания в период ее расцвета, описанием, принадлежащим непосредственному наблюдателю, — фламандскому ученому и дипломату Ожье Эселину де Бусбеку, который был послом габсбургского двора при Сулеймане Великолепном. Его выводы являются настолько же лестными по отношению к османам, насколько они противоположны методам современного западно-христианского мира.
«Я завидовал, — говорит он, — туркам, что у них есть такая система. В обычае турок всякий раз, когда они приобретают человека необычайно хорошей комплекции, радоваться и быть безмерно счастливыми, как будто бы они нашли жемчужину великой ценности. И выявляя все [задатки], которые у него есть, они не оставляют незаконченным ничего, что могли бы закончить труд и мысль — особенно там, где они видят способности к военному делу. Наш западный обычай совершенно иной! На Западе, если мы приобретаем хорошую собаку, сокола или лошадь, то восхищаемся и ничего не жалеем, пытаясь привести это живое существо к высшему совершенству, на которое оно только способно. Однако в случае человека (если, предположим, нам случилось натолкнуться на человека выдающегося дарования) мы не предпринимаем ничего похожего на эти усилия и не считаем, что его воспитание является нашим личным делом. Так, мы, западные люди, получаем множество удовольствия и услуг от хорошо выученной лошади, собаки или сокола, тогда как турки все это получают от человека, чей характер был взращен воспитанием, притом с гораздо большей прибылью, которую приносит огромное превосходство и преимущество человеческой природы над остальными представителями животного царства»{67}.
В конечном счете система погибла из-за того, что каждый пытался протиснуться в нее, чтобы получить соответствующие привилегии. К концу XVI столетия христианской эры доступ в янычарский корпус получили все свободные мусульмане, за исключением негров. Численность [янычар] увеличивалась, дисциплина и подготовка падали. К середине XVII в. эти человеческие сторожевые псы «вернулись к природе», превратившись в волков, разорявших человеческое стадо падишаха, вместо того чтобы смотреть за ним и наводить в нем порядок. Подвластное православно-христианское население, которое первоначально согласилось нести оттоманское иго, теперь оказалось обманутым Pax Ottomanica. В великой войне 1682-1699 гг. между Оттоманской империей и западно-христианскими державами, войне, которая завершилась первой серией потерь оттоманской территории, продолжавшихся вплоть до 1922 г., превосходство в сфере дисциплины и подготовки явно перешло от оттоманского лагеря к западному.