Истина торжествует

– Вы уверены? Я не возражаю.

Мама хмыкнула, грудь часто вздымалась и опускалась, словно мама волновалась.

– Я уверена. Пожалуйста, иди с Дрю и Найлзом.

То, как она произнесла имя Найлза, тяжкий вздох вслед за этим, поставил точку во всех вопросах и до конца все прояснил. Слезы навернулись ей на глаза, но она упорно отказывалась взглянуть на кого-либо из нас. Она оглянулась вокруг и спешно покинула комнату.

– Мы скоро вернемся, – прошептал я, наклоняясь, чтобы чмокнуть мать в щеку, затем обнял Маккензи и проводил Найлза из палатки.

Оглянувшись через плечо, увидел маму, стоящую одну посреди толпы. Никто к ней не подходил. Никто и слова не произносил. Все шли по своим делам, как ни в чем не бывало. Мать натянула на лицо фальшивую улыбку и схватила бокал с подноса первого попавшегося под руку официанта, залпом осушив его. Слишком много для нее.

Выйдя на улицу, обратился к своему бывшему учителю.

– Что там у вас произошло?

Найлз остановился, повернулся ко мне и Маккензи.

– Дрю! Ты заслуживаешь объяснений. Просто я не уверен, что являюсь тем, кто может тебе их дать.

– Ты как раз единственный, кто сможет. Так что случилось, Найлз?

Найлз растерянно провел рукой по волосам, потом полез в карман за ключами.

– Вероятно, ты прав. – Он вытащил ключи из кармана, повесив их на палец. – Что ты помнишь обо мне, когда был ребенком?

Мы снова стали прогуливаться, Маккензи прижалась ко мне, рукой обвив мою талию.

– Я помню, как ты приходил. Но больше всего мне запомнилось, как ты заставлял маму улыбаться. – Я глубоко вздохнул и задал вопрос, который всегда причинял мне беспокойство. – У вас с мамой была интрижка?

Найлз засмеялся.

– Нет. Твоя мать самая верная и преданная женщина, которую я знаю.

– Так, значит, это был я. Я– та причина, по которой отец выгнал тебя из нашей жизни.

Найлз остановился в нескольких шагах от своего роллс-ройса.

– Нет, Дрю! – его лицо сморщилось. – Это все по моей вине. Вернемся к моему первоначальному вопросу. Так что ты помнишь обо мне? Что-нибудь вообще?

Я порылся в памяти, но так и не обнаружил ничего стоящего.

– Я вспомнил! Ночь, когда ты ушел от нас и больше не вернулся.

– Что ты слышал о той ночи? – продолжил расспросы Найлз.

Найлз прислонился к машине, скрестив ноги. Последовав его примеру, пристроился рядом с ним. Маккензи осталась стоять напротив нас. Ее лицо было скрыто ночной тьмой. Лунный свет смыл весь цвет ее волос и кожи. Она была прекрасна, как нимфа.

– Гэвин, Энди и я были той ночью на лестнице. Мы слышали, как вы ругались, но слишком боялись подойти поближе. Через некоторое время нас обнаружила Руби, не найдя нас в постелях, она спустилась и заставила нас вернуться к себе. Мы слышали, как вы уходили, но на этом все не закончилось. Папа и мама ругались несколько дней. Но однажды, боевые действия прекратились и после этого наша жизнь изменилась. Я всегда не нравился отцу, но после твоего ухода он стал меня ненавидеть. Всегда думал, что сделал что-то не так.

Найлз потер нос.

– Ох, Дрю! Ты ни в чем не виноват. Все гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить.

Найлз продолжил рассказывать свою историю нам с Маккензи. Оказывается, они с отцом были соседями по комнате в колледже и лучшими друзьями. Когда они получили дипломы, моего отца пригласили в престижную фирму в Нью-Йорке, в «Майлз и Брукс». Это была работа его мечты, но его отец, Вайз старший, никогда бы не позволил ему этого, так как мой папа должен был унаследовать семейное предприятие. В конце концов, за ту работу взялся Найлз и быстро продвинулся по служебной лестнице. Между ними всегда существовала напряженность по этому поводу, но реальная вражда возникла, когда мой отец женился на моей матери.

– Вначале ваши родители были, как и все обычными молодоженами. Они были, как вы бы это сейчас называете, в шоке.

Маккензи всосала нижнюю губу, хихикая. Я же бросил насмешливый взгляд на профессора.

– В самом деле? В шоке?

Найлз беспечно пожал плечами.

– Я в восторге от жаргона сегодняшней молодежи. Я даже знаю текстовый жаргон. То, что у меня седые волосы не значит, что я древний! – он быстро подмигнул Маккензи и продолжил, не делая паузы ни на удар сердца. – В любом случае, я никогда не видел твоего отца таким счастливым. Он встречался в колледже с разными девушками, но никто не заставлял его улыбаться так часто, как Кэт. Их жизнь текла прекрасно, пока не появился Гэвин. Ройял стал усерднее работать над Джонатаном. Недели становились длиннее, ночи короче и молодожены быстро превратились в старую супружескую чету.

– Это печально. – Маккензи высказала мои мысли вслух.

Я точно знал, о чем говорит Найлз. Точно такую же жизнь я прожил с Ребеккой. Понял комментарий Найлза о том, что мой отец навязывает такую же жизнь своему сыну. Найлз имел в виду меня.

Он продолжил объяснения. В отсутствие отца они с мамой сблизились. Найлз приходил и помогал Гэвину, в то время как Джонатан пропадал на работе. У них складывались долгие разговоры, было много ночей, когда отец работал, а Найлз сопровождал мою мать или просто оставался дома, чтобы дать ей перерыв. Это была их рутина, и он любил мою мать, пока та не забеременела снова.

– Джонатан вдруг стал чаще бывать дома, – продолжил он. – Он стал подвергать сомнению всякое движение между нами, все наши слова и поступки. Кэт стала отдаляться от меня, и я позволил ей, так как Джонатан был ее мужем, а я– всего лишь другом. – грустные нотки в его голосе что-то всколыхнули в моей голове.

Он не хотел быть просто другом матери. Я вовсе не был дураком. Было ясно, что он все еще питает к ней чувства.

– И ты уверен, что между вами не было романа? Может быть, мы с Энди все же твои дети?

Найлс громко рассмеялся.

– Я польщен, Дрю, но ты не прав. Я абсолютно уверен, что твоя мать верна и благородна. Она бы никогда... – он замолчал и ущипнул себя за переносицу. – Не скажу, что я не... – опять же он не закончил предложение. Все начинало обретать смысл. Найлз любил мою мать. С самого начала и по сей день. После всего пережитого. Это была любовь, о которой можно прочесть в книгах или увидеть в фильмах. Вы бы никогда не поверили, что такая любовь настоящая. Но она есть. – Нет. У твоей матери никогда не было романа на стороне. Вы с Энди не мои дети. Если не веришь мне, посмотри на себя в зеркало. Ты точная копия своего отца в этом возрасте.

– Спасибо, – проворчал я, немного оскорбленный.

Все наконец-то обрело смысл. Не то, чтобы у моего отца появилось оправдание его жестокости, но теперь она имела смысл. Найлз сделал с ним то же, что Эйден сделал со мной. Единственная разница была в том, что Эйдену удалось соблазнить мою жену, Найлзу– нет. В тот момент я почувствовал странное презрение к Найлзу, и впервые симпатизировал отцу. Все эти годы я ставил его на пьедестал, хотя Найлз и не заслуживал этого. Оказалось, что он вовсе не идеальный человек, каким я его всю жизнь считал.