Истинная хозяйка Драконьей усадьбы

— Вот. Она сказала отдать это новой хозяйке, но только тогда, когда у меня не останется сомнений. Так вот у меня их нет. Ты — истинная хозяйка этого места.

Сморгнув влагу на глазах, я поблагодарила его и приняла камешек. Если Лютц так уверен, то, может, у меня и вправду всё получится. Магия подчинится. Деньги заработаются. И усадьба снова будет процветать.

— Какой она была? Селестия Трен?

Хартманн, печально улыбнулся, глядя куда-то вдаль.

— Прекрасной. Даже когда время взяло своё, она оставалась самой красивой.

— У вас с ней…

Хартманн вдруг громко закашлялся, потом достал платок и промокнул уголки глаз. Я вздохнула, понимая, что сейчас не лучшее время для расспросов о личном.

— Ты её, конечно, не помнишь, — продолжил Лютц, сделав глоток чая. — Когда она навещала вас, ты была ещё крошкой.

Я согласно промычала в свою кружку.

— Она была такой же красавицей, как и ты. И у неё был чудесный дар — она лечила людей. Не очень пригодный в хозяйстве, как ты понимаешь, но чудесный.

Ничего себе. Моё магическое растениеводство показалось мне глупыми фокусами по сравнению с целительством.

— Все окрестные деревни ходили к ней. В последние годы, когда у Селестии почти не осталось сил, больным приходилось ездить к лекарю в Розбар. Но её всё равно не забывали — приносили гостинцы в благодарность за прежнее.

— Почему она так и не вышла замуж? — всё-таки осмелилась я.

Хартманн сразу же помрачнел.

— Селестия посвятила всю свою жизнь Драконьей усадьбе, всю, без остатка. Мне пора идти, Эва, дела не дремлют. У тебя наверняка тоже полно забот.

Ну вот, спугнула. Проводив старика, я поставила камешек на его законное место и задумалась, где достать ещё. Похоже, кусочки мозаики раскиданы по всей усадьбе так, чтобы усердный человек непременно их нашёл. Значит, надо просто заняться делом.

Но не успела я сделать и шага, как ко мне примчался встревоженный гардокрыл. Остальные роились у ворот, мешая рассмотреть визитёра. Впрочем, по настрою мышек я и так понимала — это не кто иной, как барон Ланвер.

Я не стала с ним даже здороваться. Просто встала перед воротами, скрестила руки на груди и вопросительно приподняла бровь. Несколько секунд мы меряли друг друга взглядами. Наконец он произнёс:

— Я предлагаю прекратить наш обмен любезностями.

— Ха! — вырвалось у меня. — По-вашему, поджечь дом — это любезность?

— У вас нет доказательств, что это моих рук дело.

— Доказательств нет, но есть полная уверенность, так что завтра ждите новой порции... кхм... любезностей.

Ланвер нервно облизнул губы.

— Любой, кто встречал Селестию Трен, поймёт, что вы не можете быть родственницами. Я не знаю, как вам удалось околдовать Хартманна…

— Вас только это беспокоит? Что я не похожа на свою тётушку?

— Скорее, что вы самозванка.

Я шумно выдохнула и взялась за створку ворот.

— Идёмте.

Ланвер, с подозрением оглядев меня и тучу гардокрылов за моей спиной, заколебался, но всё же шагнул вперёд.

— Следуйте за мной. Шаг в сторону — и мыши атакуют.

Гардокрылы угрожающе окружили барона с двух сторон, сопровождая за мной в сторону колодца.

Близко к магическому источнику я подходить не стала. В трёх шагах от него остановилась и повернулась к Ланверу, надеясь, что магия места уже вернула мои настоящие черты.

И судя по изменившемуся лицу барона, не ошиблась. Блондин широко распахнул глаза, а его губы разомкнулись от изумления. Было приятно видеть, как с его лица слетела маска надменности и презрения.

— Теперь вы верите, что я — настоящая наследница?

— Верю, — тихо ответил барон, разглядывая меня.

— И отказываетесь от притязаний на усадьбу до завершения моего испытания?

— Отказываюсь.

Он хотел что-то добавить, но потом сделал шаг назад и лёгкий поклон.

— Простите. Я должен идти.

То-то же. Гардокрылы проводили гостя прочь, а я наконец-то почувствовала облегчение от того, что больше не надо ждать подставы от зарвавшегося соседа.

Осмотрев фронт работ, я решила заняться прудом. С магическими делами на сегодня было покончено, так что пришлось вооружиться граблями и вручную доставать прибившиеся к берегу сухие ветки и листья, покрытые тиной. Заодно соорудила для этого добра компостную кучу в конце участка. В следующем году пригодится.

Мои старания увенчались успехом. Пытаясь достать со дня увязшую в иле корягу, я чуть не свалилась в воду. Зато, когда деревяшка наконец поддалась, сквозь поднявшуюся муть успела заметить блеск очередного камешка. Пришлось разуться и заткнуть подол за пояс, чтобы достать своё сокровище.

Поставить его на место я не успела, меня снова позвали к воротам гардокрылы. Откинув с лица выбившуюся прядь, я направилась туда.

У ворот снова стоял барон. Только заметив, как изменилось его лицо, я осмотрела платье, обнаружив, что в одном месте подол не до конца расправился и открывал мои ноги до колена. Приведя себя в порядок, я приблизилась к воротам, с вопросительным видом. Я-то думала, мы уладили все вопросы.

— Я пришёл попросить прощения.

Ланвер достал из-за спины бархатную коробочку и протянул её к решётке.

— Это в знак моего раскаяния. Прошу вас, примите.

24

Видя, что я не спешу хватать его подношение, барон раскрыл коробочку. На алом бархате лежал изящный браслет — три ряда крохотных бриллиантов в светлом металле.

Я поморщилась.

— Уберите, Ланвер. Мне не нужны ваши подарки.

— Зовите меня Айрек.

К чести барона, он не стал настаивать и убрал коробочку в карман.

— Могу я по крайней мере помочь вам с починкой фасада? У меня есть люди…

— Я уже наняла работников.

— Тогда позвольте оплатить материалы и работу.

Тут меня взяли сомнения. Подачки Ланвера мне точно были не нужны. Но с другой стороны, он напакостил — пусть сам и платит. Тем более у меня не так много средств.

— Договорились, — кивнула я. — За оплатой пошлю к вам.

Ланвер слегка улыбнулся, убирая белокурый локон со лба. Надо признать, что нормальные человеческие эмоции шли ему куда больше надменной маски. Но попрощавшись, я тут же выкинула его из головы. Не будет больше мешать — и хорошо. У меня хватало забот и без него.