Истинное предназначение

И на эту речь рысь ничего не ответила, только опустила взгляд.

— Я знаю это состояние, — продолжила жёлтая беот, потянув её за локоть к себе. Лунги поддалась, и Капи обняла её за талию, — я сама через это прошла. Когда погибли мои родители, мне казалось, что весь мир стал таким холодным и пустым. Я осознала, что больше никогда не услышу их голосов, не почувствую их рук… — рысь медленно обняла её голову и прижала к себе. — Но твои родители живы, Лунги, и сейчас сражаются с тем злом, что обрушилось на нас всех. Сражаются за тебя! Не губи себя, пожалуйста. Если не ради нас, то хотя бы ради них.

— А если они не справятся? — она сжала её перья на голове. — Что, если именно потому что я бездействовала, они погибнут?

— Ты веришь мне, Лунги?

— Да.

— Тогда поверь и в них. Я знаю, ты на многое способна ради своей семьи, но… иногда стоит просто поверить в силы тех, кому ты доверяешь. В «Силе тщеславия» собрались самые лучшие представители нашего народа, они точно знают что делают и тоже рассчитывают на нас. Верят в нашу победу. А ещё… просто знай, что ты мне дорога. Я люблю тебя как родную сестру. Потому что теперь для меня ты, Хиру, Харси, Кири и Луно — единственная семья. И я не хочу потерять никого из вас, потому и нахожусь здесь. Ради вас. Просто помни об этом, если всё же захочешь лететь. А также и о том, что на этот раз мы пойдём за тобой, несмотря ни на что. Ибо я — это ты…

— А ты — это я, — договорила Лунги, грустно вздохнув. В сознании наступила опустошающая тишина. Слова Капи заставили её задуматься. «Папа рассказывал, что его Создатель, Коэннан Мол, однажды предал собственных друзей и ушёл, надеясь забыть своё прошлое, — она прикрыла глаза, раздираемая противоречиями, — и сам он однажды едва не поступил также, но вовремя одумался, вернулся и спас остальных. Неужели, я смогу поступить также? Разве я смогу бросить их сейчас, в самую трудную минуту? Нет… не смогу, — ответила она сама себе, слегка покивав головой, — папа… мама… простите меня… но сейчас я нужна своим друзьям больше, чем вам…»

Она отстранилась от Капи, стыдливо поморщившись. Рысь как никто другой знала, что довелось пережить её подруге, и во многом та оказалась права. Тот страх, что однажды гнал её к Сэперенсу в поисках Лункса, вновь пытался толкнуть на тернистую тропу приключений, полных смертельных опасностей. Лунги старалась не задумываться, каков будет её путь, а сейчас Капи, слабо улыбнувшаяся её случайному взгляду, будто открыла ей глаза.

— Вы знаете, где меня искать, если что, — дрогнувшим голосом бросила она, резко сорвавшись с места и покидая каюту. Сейчас, ей требовалось лишь одно.

Хиру и Капи вновь остались вдвоём. Покачав головой, медведь сел рядом с поникшей беот и обнял, прижав её голову к себе. Всегда они были вместе, с самого раннего детства. Рассудительный честный Хиру и добрая взбалмошная Капи. Через невзгоды и радости, через опасности и покой, они шли, держась за руки, сначала внутренне, а потом и открыто признавшись друг другу, что никогда не расстанутся. Две искры, объединённые самым сильным чувством.

— Ты в курсе, что тебе тоже запрещено геройствовать? — поинтересовалась у него Капи. — Я ж тебя знаю — стоит только отвернуться, как уже начинаешь храбриться и лезть на рожон!

— Беру пример с тебя, — улыбнулся тот в ответ, — сколько уже раз ты неслась вперёд, очертя голову?

— Ой, да подумаешь пару раз всего было! Ну ладно, раз пять. Что? — она сердито нахохлилась и показала ему язычок. — Ладно-ладно, пару десятков раз. Но я же всё всегда просчитывала!

— Ага.

— Так, ты что, мне не веришь?! — она схватила его за плечи и со смехом повалила на спину.

— Верю, — он посмотрел ей в глаза и погладил по щеке, — всегда верил. Ты же это знаешь.

— Знаю, — Капи наклонилась и поцеловала его, — знаю и люблю тебя. Я боюсь… — она опустила голову ему на грудь. — Боюсь за Лунги. Отчасти, я с ней согласна — Лункс поступил с ней жестоко. Более чем уверенна, что он сам уговорил Ассура отправить её с нами.

— Это испытание она должна пройти сама, — он перестал улыбаться, запустив пальцы ей в волосы, — даже если мы захотим ей помочь преодолеть себя, она только разозлится. Разве что Луно сможет как-то повлиять на неё. Но вряд ли. Она такая же своевольная, как и её отец. А, между тем, от её решения многое зависит. Включая наши жизни.

— Я буду надеяться, что она справится, — канарейка хихикнула, почувствовав, как его рука спускается ниже, — кажется, мы так и не закрыли дверь.

***

Сквозь тяжёлые тучи редко пробивался свет. Но и он был неестественным, голубым, совсем не похожим на звёздный. Поднималась песчаная буря. Шелестели холодные песчинки по закрытым бронёй иллюминаторам сухопутных кораблей. Тёмные силуэты эскадры Технократии скрывали стылые барханы. Где-то вдали завыл мутировавший зверь, и его вой унёс ледяной ветер.

Неподвижно стоял Молотоборец, возвышаясь над эсминцами. Огненно-рыжие линии на элементах брони пылали застывшими языками пламени. Машины войны, самое мощное оружие анимагенов и её воплощённая мечта. Даже находясь в кабине управления, окружённая со всех сторон нейронными модулями, подсоединёнными к её процессору, Кири испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие, любовно стирая невидимую пыль с панели перед собой.

Ещё в детстве она увлекалась моделированием. Конечно, в условиях Сольтена сложно было достать что-то хотя бы похожее на конструктор, тем более подходящий для детей. Зная о её интересах, Вульпи поговорил с Арги, мол, нельзя ли что-то придумать, и та внесла на обсуждение в Совет открытие нескольких конвейеров по производству игрушек. Так, у Кири через пару недель появился первый сборный робот-трансформер, аккурат к её дню рождения. Но маленькой лисичке было мало просто собрать игрушку. Вооружившись инструментами и знаниями из Альтрила, она попыталась модифицировать его, добавить некоторые устройства, включая голосовое управление. Получилось так себе, схемы робота перегорели от возросшей нагрузки, но это только раззадорило Кири. С азартом, достойной самой Арги, она продолжала модифицировать собственные игрушки, пока однажды не наткнулась на информацию о новейших нейро-модулях, разрабатываемых в лабораторном секторе Сольтена. «Девочка, которая упорно следует за своей мечтой, — усмехнулась она, вспомнив слова Харси, — ну да, я такая! Видели бы меня мои родители…»

— Скоро отправимся, — сообщил Харси по коммуникатору, — аномалия почти ушла.

— Неужели? — она встрепенулась, посмотрев через системы наблюдения. Песок перед ними вихрился сильным ветром, но ничего аномального в этом уже не было. — Отлично!

— Быстрее бы обошли, — заметил тот, поудобнее устраиваясь в кресле оператора, — уверен, это Роривера идея стоять на месте.

— Да, раньше он мне нравился больше, — согласилась Кири, переключая режимы. Молотоборец едва заметно вздрогнул, с его брони посыпался налетевший песок, — ты как там? Не уснул ещё?

— Сон нам только снится, — рассмеялся Харси, окидывая взглядом показатели на мониторах перед собой. Кабина второго пилота представляла собой цилиндрическое пространство с единственным креслом, оборудованного пультом и датчиками нейро-модулей. Но, помимо них, к голове беота тянулись кабеля из мутабиуса, переливающегося голубыми прожилками. Связующее устройство самого модуля надевалось на глаза пилота, но сам процессор находился над головой.

Едва последние всплески гравитационной аномалии исчезли за барханом, как эскадра продолжила движение. Могучие ноги линкора взрывали песчаные облака, которые тут же уносил ветер. Рядом семенили эсминцы. Это с высоты кабины Молотоборца они казались маленькими, но на деле, каждый из них вмещал сотню экипажа, что по анимагенским меркам было немало. Немного выждав момент, «Светлячок», как его ласково назвала Кири, поднял ногу и сделал шаг, вырывая стопу из песка. Управление осуществлялось первым пилотом через нейронный пульт, взаимодействующий с процессором анимагена и дающим ему контроль над всеми системами машины.