Истины бытия и познания

Был Порядок сразу после сотворения, еще незапятнанный злом. Первые люди на земле не ведали смерти и болезней:

Не знали, что такое болезни, Смерть была им неизвестна; Полагали: для всех на свете Сами они являются смертью ^{172} .

Они жили по гармоничным законам Космоса: не творили лишнюю смерть, жили по правилам. Они единственные спасшиеся после всемирного потопа. В огромном океане Хаоса они жили на острове. Остров как место творения фигурирует в мифах многих народов, например, остров Бен-Бен в египетской мифологии. У египтян, живших на берегу Средиземного моря, остров как мифологический образ понятен. Но у башкир, которые в лучшем случае могли увидеть край Каспийского моря, почему остров место сотворения мира и людей:

В давнюю пору, давным-давно Было, говорят, место одно, Куда никто не ступал ногой (И на целом свете никто Не знал, не ведал о суше той). С четырех сторон обступала Это место морская вода. С незапамятных пор проживала Там семейная чета: Старик по имени Янбирде С Янбикою, старухой своей. Куда б они не желали пойти Не было преград на их пути. Как на земле оказались той. Где мать, отец их, где край родной, Говорят, они сами забыли ^{173} .

Кто создал остров неизвестно. Или сам он выступил из воды, когда Хаос начал отступать? Быть может Янбирде и Янбика — первая божественная пара: отец Небо и мать Земля. Об этом косвенно говорят их имена и «предковый» возраст. У них родились два сына — зло и добро. Зло родилось в образе Шульгена, и сразу же родилось добро в образе Урала.

Но только тогда разделились Урал и Шульген, когда последний ослушался наказа родителей не пить кровь:

Шульген раздумывать долго не стал. Хоть о запрете отцовском он знал: С тою раковиной не шутить, Ни за что из нее не пить, Все уговаривать брата стал, Всячески его подстрекал… ^{174}

Урал уговаривал брата не нарушать запрета, но Шульген все равно решил по-своему и отпил кровь. Так земля была разделена на сферы влияния Космоса и Хаоса. На земле началась борьба противоположных сил. В сказке «Урал-батыр» Шульгена подговаривает ослушаться родителей красивая незнакомая женщина, которая на самом деле была змеей-юхой. Выпив кровь, Шульген теряет человеческий облик и обращается в хтоническое существо (медведя, льва, волка), а затем тонет в озере Шульген. В эпосе же он морально превращается в чудовище. Далее Шульген начинает вносить в мир зло, раздоры, несвоевременную смерть. Урал не нарушил запрет, встав тем самым на сторону Порядка, света, добра. Он бескорыстен, честен, справедлив, разумен, пытается спасти от ненужной смерти. Грехопадение Шульгена и последующее наказание его отцом внесли в мир дисгармонию. Присутствие рядом невидимой смерти взволновало людей. Родители, испуганные перспективой смерти, перестали ходить на охоту, а, узнав о роднике бессмертия, они посылают сыновей искать его.

Наблюдая за миром, Урал видит, что мир состоит из противоборствующих сил. И наивно полагает, что если убить зло, то останется вечное добро — наступит счастье на земле. Движимый этой идеей, Урал идет на поиски Живой воды.

Родник Живой воды занимает особое место в мифологии башкир. Воды его могут даровать вечную жизнь. Это живительный дождь. Это абсолютный антипод смерти, но он надежно охраняется силами тьмы, добывать живую воду надо в борьбе. В погоне за легкостью, Шульген выбрал безопасный путь, и этот путь стал дорогой его нравственного и социального падения. Урал, послушный социальным нормам, становится культурным героем, приносящим людям свет разума, понимание добра и красоты. Когда Урал находит, наконец, Живой родник, то узнает от древнего старика закон вечности — круговорота жизни и смерти:

То, что Смертию мы зовем, Прозвища злые кому даем, — Вечности нетленный закон, Мир от гнилья очищает он, От больных и увядших трав Навсегда очищает он. Освежает он жизни сад ^{175} .

И это есть добро. Добро — смена ночи и дня, лета и зимы, Космоса и Хаоса.

Итак, мы видим три силы, задействованные в игре под названием Бытие. Это Космос и Хаос, сменяющие друг друга, и Судьба, управляющая этим процессом. Но существует четвертая, движущая сила смены Космоса и Хаоса — Любовь. Любовь в мифологии большинства народов, например, и у греков, и у славян — «это и мужское и женское начало… Это и Смерть и Жизнь» ^{176} . По древнебашкирским представлениям, именно благодаря любви каждый год, весной, Хомай в облике лебедя прилетает на могилу мужа, принося с собой тепло солнечных лучей. Полюбившая Урала Хомай дарит ему Акбузата и алмазный меч, с помощью которых Урал творит мир. Полюбив Хаубана, Неркес дарит ему Акбузата, поступая вопреки воле отца Шульгена. Любовь — источник созидания, творчества, начинания добрых дел и зачатия детей. Любовь — мощная мироустроительная сила. Есть еще одна мысль, представляющая глубочайшее прозрение. Любовь та форма космоса, т. е. порядка, которая есть игра. Эта игра, в которой задействованы силы Космоса и Хаоса, конечно же, гораздо тоньше и глубже, чем может показаться. Любовная игра — тоже борьба двух противоположных сил. Но борьба в любви, это не побоище двух стихийных, грубых сил, больше похожее на взаимное членовредительство. Это священный танец, это проблеск огней, это необыкновенно красиво. Всегда и везде в любовной игре космос и хаос стоят за спиной жизни растений, животных, людей. В любовной игре они растут и убивают, умирают и воскресают, переплетаются и отторгаются, дабы создать нечто прекрасное или безобразное. И жизнь дают, полную радостей и печалей, и сомнений, и незыблемости. И счастья сладостные мгновения, и высокие минуты страдания. И каждый человек должен стремиться к гармонии и мере, и потому стремиться к Порядку. Потому что Порядок прекрасен, а Хаос безобразен. Жизнь есть высшая форма вселенческой любовной игры.

Все, связанное с Космосом, красиво, связанное с Хаосом — некрасиво. Хаос слишком удален от культуры, от разума. И единственное положительное — красивое его качество в том, что он порождает Космос. В башкирской мифологии нравственное и прекрасное мыслятся как единое целое. Чисты сердцем и прекрасны обликом существа Космоса. Они воплощали в себе идеал красоты в представлении древних башкир. Вот так, например, описывается в эпосе «Урал-батыр» Хомай:

К батыру приблизилась она, Красоты безмерной полна: Необъятная, как водопад, Сбросишь вниз — упадет до пят, Монетами унизана вся Ниспадающая коса; Черных глаз обжигающий взор Сквозь ресницы смотрит в упор; Над глазами парящие брови Улыбаются с любовью. А упругая грудь налитая, Словно волна речная играет; Стан ее тонкий, как у пчелы, Своей подвижностью удивляет. Голос будто давно знаком — Переливается серебром ^{177} .

Прелесть и очарование этих в высшей степени поэтических строк может не оценить и не прочувствовать лишь человек весьма эстетически примитивный. Люди, умеющие так тонко ценить женскую красоту, независимо от их экономических показателей, должны быть отнесены к народам, достигшим самых высоких вершин духовной культуры. Традиционно-марксистская оценка уровня культуры общества по уровню производительных сил, явно упрощает суть исторического места народов в планетарной истории человечества. Прочтите еще раз вышеприведенные строки и найдите в мировой поэзии, включая поэзию современных развитых стран, подобные аналоги лирической поэзии. Критерий уровня позитивной эстетики — это точное духовное отторжение уродства. Чтобы понимать и ценить красивое, надо уметь чувствовать прежде всего уродливое.

Космические существа прекрасны, а существа хаотичные — безобразны и душой, и телом. Владыка Катил, творящий зло, обрекавший на смерть десятки юношей и девушек выглядит соответствующим образом:

Хребет, как у жирного кабана, Ноги толстые, как у слона, С отвратительным животом, Подобным саба-бурдюку с кумысом ^{178} .

Если, представив себе такого Катила, вы не улыбнетесь, значит, у вас нет чувства юмора. В этом еще одно гуманитарное открытие башкир эпохи мифологического мировоззрения. Преодолеть уродство, победить зло, разоблачить ложь чаще всего нам помогает смех. Смех — категория синхронная всему позитивному, положительному. Космос через смех побеждает в себе Хаос, а человек — уродство, зло, ложь, слабость, страх, бесчестие и т. д.

Порядок угоден человеку во всем, и он, конечно же, не может оставаться простым наблюдателем. Социальная обустроенность его жизни зависит от сил Порядка, чтобы он не чувствовал необходимости выступить на его стороне. Башкиры с помощью мифов точно определили свою позицию в мироустройстве. Точнее, в мифах нашло отражение осознание ими своей космической позиции. С помощью ритуалов человек вновь обращает Хаос в Космос, продлевает Космосу жизнь. Важнейшие перемены в природе сопровождались соответствующими ритуалами. Аналоги мы можем увидеть в более ранних мифах других народов. Например, «в Египте и Вавилонии праздник Нового года сопровождался сложными тщательно разработанными представлениями. Мимически изображались битвы богов или проводились учебные бои» ^{179} . Эти ритуалы не просто символы — они составляли неотъемлемую часть космических событий. Человек действительно принимал участие в этих событиях — в великой битве сил Космоса и Хаоса.

Ритуалы расписывали жизнь человека как сценарий. Только ритуал продлевает жизнь Космосу. В нем нет ничего непонятного, непредсказуемого, случайно пришедшего на ум. Жизнь человека — это повторение жизни первопредков, повторение тех событий, которые происходили в начале времен. В соответствии с поступками первопредков конструировалась и сверялась жизнь каждого человека, причем, степень сходства с мифологической моделью являлась критерием оценки пройденного жизненного пути. Здесь надо сказать, что «каждый индивид не буквально копировал поступки культурного героя, а воспроизводил основные этапы его жизненного цикла. Тем самым, поведение мифического героя воспринималось человеком на уровне архетипов, формируя в себе фундаментальные принципы традиционного мироощущения, основанного на единстве Космоса и общества» ^{180} . Свадьба земная — это прообраз свадьбы небесной — первой божественной пары. И потому эротизм считался мощным магическим культом, участвующим в воссоздании благополучия в Космосе. Символ плодородия и гармонии в целом. Рождение ребенка — рождение мира из Хаоса, не случайно, например, в Бурзянском и Мелеузовском районах повитуху иногда называют, «водяная мать», «мать, вырастившая, поливая воду» ^{181} , а повитуха говорила о ребенке, например, о мальчике, которого она принимала: «Из земли взятый сын мой стал мужчиной» ^{182} . Особое место среди ритуалов рождения ребенка занимает получение новорожденным имени. Получив имя, предмет выделяется, начинает существовать сам. Давая названия и имена, Бог-творец проясняет, разделяет то, что в Хаосе существовало в неразделенном виде. Когда ребенок рождался, ему обязательно давали, хотя и временное, имя — «пеленочное имя», «пуповое имя». Оно является и своеобразным заклинанием от зловредных духов. Нарекая младенца, повивальная бабка давала им знать, что ребенок уже отмечен ею, а иначе, злые духи могут заменить детей на своих уродцев, или ребенок может заболеть… Имя — это амулет, охраняющий человека до конца жизни: