Истины бытия и познания

2) Новая версия личного бессмертия

Научить человека как стать бессмертным — дело двух (в основном) дисциплин: философии и педагогики. Философия показывает границы человеческого бытия, возможные в каждую конкретно-историческую эпоху. Именно поэтому философия и есть «дух эпохи», «квинтэссенция времени» (Гегель). Она на языке своего времени говорит о том, что из себя представляет мыслящая материя. Если сказать проще, философия определяет, как быть человеком вообще. А педагогика учит выбирать и реализовывать в этих масштабах конкретное содержание индивидуального бытия в реалиях исторического времени и пространства.

А) Категории «отражение» и «идеальное» в философии космизма

Каждый человек должен стремиться сделать свою жизнь максимально многообразной и богатой. Выработка такой мотивации — задача воспитания, независимо, кто этим будет заниматься: семья, улица, гувернеры, воспитатели детских учреждений, школа, милиция, государство. Чем содержательней, мозаичнее жизнь и чем плотнее каждый миг существования (медленнее историческое время), тем больше шансов стать истинно «бессмертным», оставаясь в этом же конечном, бренном, временном мире. Но вовсе не потому, что в отличие от других людей ваша жизнь оказалась более плотно насыщена событиями. Принципиально для вечности и бессмертия нет разницы между «много» и «мало». Сам по себе объем и содержание жизни не дает вечности, т. е. бессмертия, но существенно изменяет качество бессмертия. Как мы ниже выясним, бессмертие состояние, когда гносеологическая и онтологическая истинность жизни становятся тождественными.

Несмотря на то, что наша действительность не терпит, как было сказано выше, ничего абсолютно неизменного (нет в нашем мире скорости, равной нулю) и тем самым вечного, в ней есть два принципа: идеальности и отражения, с помощью которых человек может создать то, что природе без помощи человека никогда не реализовать. Расхожий пример: если бы на Земле не было людей, то из железной руды в недрах земли никогда не получился бы летательный аппарат тяжелее воздуха. Природа без человека никогда не смогла бы такое сделать. Философия космизма утверждает, что человек — естественное звено в цепочке разворачивания природой своих потенциальных возможностей. Подобно тому, как появлению растительного мира предшествовали появление суши и атмосферы Земли, так появлению искусственной природы и культурного мира предшествовало появление мыслящей (социальной) материи. Аналогичная ситуация с бессмертием и его качественными характеристиками. Природная естественность не предполагает в себе бессмертия (не будем забывать, что для этого нужно получить движение как минимум с нулевой скоростью, т. е. абсолютный покой) без участия человека. Появление разумных существ делает эту естественно природную возможность реальной. Человек, используя то, что есть в природе, создает такой элемент, который без него был бы невозможен. Мысль проста, как абсолютный покой: пока не было человека, не было кому телесно умирать или быть бессмертным. Принцип антропности нужно продолжить до вывода, что с появлением человека часть ранее невозможного ^{21} в природе становится возможным. Используя законы сопротивления материалов, количественные пропорции, законы аэродинамики и другие моменты действительности, человек создал самолеты, ракеты, вертолеты, которые не предусмотрены природой без вмешательства разума. Все, что создается человеком для обеспечения своего специфического статуса бытия, что позволяет ему не раствориться в дочеловеческой природе и не опуститься до зоологического уровня естественности, — все это результат вмешательства в естественные процессы разумной активности. Природа, породив разум, реализует еще один пласт своих возможностей, среди которых и возможность бессмертия, продолжения бытия индивида после разрушения индивидуальной формы существования тела и души, которые с позиции дочеловеческой природной естественности обречены на смерть ^{22} .

Разумеется, не все, что создано человеком, может пережить отведенное ему конечное время, а только то, что сделано человеком из соответствующего «вечно покоящегося» материала. Такой материал в природе есть. Но в силу того, что все природное ограничено двумя скоростями — низший потолок не может быть равен нулю, а высший — больше скорости света, этот материал сам по себе природе без человека бесполезен. Природа может воспользоваться этим материалом только лишь с помощью головы и рук человека ^{23} .

Этот материал называется «идеальное». Первый признак идеального — оно не подвержено движению вообще, поэтому в ней мгновенная (вечная) скорость равна нулю. Максимум и минимум совпадают (Н. Кузанский). Идеальное не имеет в себе «силы» для саморазвития, самоизменения, самодвижения. Сколько бы идеальное не существовало — оно не приобретает динамики. Изменения, замечаемые в нем, обусловлены не его собственной природой, а тем материальным, на котором это идеальное отражено ^{24} (тут можно поговорить о том, как раньше в философии трактовали материю и идею. Материя — косная и неспособная на развитие, т. е. в вечном нуле, а идея — носитель активных форм. У меня наоборот: идея — бестелесна и неподвижна, метафизична в античном смысле, а материя — активна и способна на роды, что и делает материю носителем смертности. То, что умеет рождать, умеет и убивать).

Среди всеобщих принципов материи есть отражение— способность дискретных систем воспроизводить параметры друг друга соответственно характеру их взаимодействия и сохранять свойства «чужого» как собственные качества в идеальной форме. Различие между реальным и идеальным видно уже на примере простейшей формы отражения — механической. На снегу видны отпечатки протектора шин автомобиля. Снег сам по себе и не рисунок, и не резина. И сколько бы он не лежал, никогда ни при каких условиях снег сам по себе и сам в себе не породит такого рисунка колес, если их нет на свете. Отпечаток в конкретной содержательной форме есть «иное», ставшее собственным свойством снега. Отражение стоящей на берегу березы в воде на самом деле существует как оптическое явление. Но поленницу дров из березы в воде не напилишь. И отраженная береза никогда расти не начнет, в нем нет жизни, нет движения. Идеальное — мертво, а потому и вечно. Мертвое движение — это покой. Смерть — вечный покой. Береза в воде существует идеально. Если носитель идеального (отражения-следа) будет вечным, то идеальный предмет тоже будет вечным. Отражение березы в воде не сгорит, не сгниет и не исчезнет в своей идеальной форме. Все, что с этим отражением-предметом произойдет, зависит не от него, а от телесного бытия его носителя. Природа обладает свойством создавать идеальных двойников реального. Идеальные системы существуют во всем многообразии мира, ибо свойство отражения — всеобщее. Есть идеально химические и физические объекты, существуют идеальные геологические, биологические (фито и зоо), кибернетические и социальные системы. Идеальное так же объективно, как и реальное. Отраженные облака существуют в океане и без человека. Мир полон объективно идеальными объектами. Но все дело в том, что без человека мир идеальных объектов не взаимодействует с реальным. Утверждают, что животные даже не видят собственного отражения в воде. Объективно идеальные системы непосредственно не взаимодействуют, их связи и отношения опосредуются человеком. Отражение березы в реке не может загореться от отражения молнии. Даже сознание (высшая форма идеального) одного человека не контактирует непосредственно с сознанием другого. Парапсихология — ложь. Телепатия — тоже. Идеальное может быть связано с идеальным лишь опосредованно, через что-то, порождаемое и контролируемое разумным существом. Человек есть то звено в цепи природы, которое способно установить связи и отношения между идеальными объектами. Особенность идеальных (отраженных) систем в том, что они не подвержены в своем содержании законам времени. Отраженная в реке береза и не горит, и не гниет. Само по себе отраженное не подвержено тлену. Природа идеального надвременна, т. е. вечна, ибо вне развития, движения, изменения. Вечные (бессмертные) системы мы видим каждый день. Но они значимы лишь в социуме, в человеческом мире. Наша жизнь состоит из реальных мгновений, реальных чувств, мыслей, слов и дел. Все они как таковые исчезнут. Однако они могут отражаться, т. е. принимать идеальную форму существования. Одно «но»: идеальное не может существовать само по себе в чистом виде, оно всегда существует на конечном материале реального. «След» на снегу,отражение березы на воде,мысль в мозгу.Идеальное существует на теле реального объекта как его особое «иное» свойство. След протектора может «умереть» вместе с растаявшим снегом, но не потому, что состарился сам след, что он физически и морально износился, стал ветхим. Отражение (отраженное) не меняется, оно вечно и неподвержено времени, а умер, разрушился, сломался лишь его носитель, который может быть легко заменен, ибо он сущность отраженного не определяет. Мысль до банальности проста: бессмертен тот, кто сумеет отразиться в этом конечном мире. Чем плотнее его содержание жизни, тем больше у него шансов найти подходящий природный или социальный объект, на «теле» которого он может сохраниться в идеальной (бессмертной) форме.

Качества человека могут существовать в иной, чем их естество форме. Такими формами могут быть живая память живых людей, тексты, дома, сады, дети. Человек может оставить на «теле» природы и социума свой отпечаток, свое отражение. Зеркалом может служить для человека все в силу его универсальности,все мироздание или отдельная песчинка, Вселенная или капля в океане, исторически материальное «тело» политики (так сохранились Цезарь, Ришелье, Петр I), или права (Солон), или морали (Л. Н. Толстой, А. Швейцер, мать Тереза), или искусства (Рафаэль, Моцарт), или философии (Сократ, Кант), или науки (Ньютон, Дарвин), или собственной нации, или даже семьи. Дискретное может быть вечным лишь через дискретное. Но так как мир един в многообразии, идеальное может сохраняться без изменения через бесконечно многообразные конечные системы, ибо их собственная природа для идеального не играет содержательной роли. Чем полнее жизнь человека, тем сильнее, ярче, контрастнее, больше, величественнее, красочнее, интереснее, значимо его идеальное бытие. Сохранив себя идеально, человек приобретает личное бессмертие, ибо все новые и новые разумные существа смогут устанавливать с этим идеальным (вечно неизменным) человеком свои контакты. И изменения этой идеальной жизни будут зависеть от особенностей с ними контактирующих. Моцарт на века останется тем, кем он отразился в музыкальной культуре человечества, но он будет постоянно изменяться в восприятии разных людей разных эпох, т. е. он приобретет идеальное постоянство в изменяющейся реальности.

Наше идеальное может стать бессмертным, но какой нам от этого прок? Другие поколения смогут говорить с нами, вступить с нами в диалог. Но диалог этот странный — он односторонний. Я сегодня могу говорить с Сократом, но он со мной нет. Как ни печально, но наше бессмертие в самом деле такое, одновекторное: от нас вперед, в бесконечное будущее, без обратной связи с нами. Может, это лишь пока (великий русский мыслитель Н. Ф. Федоров считал, что со временем станет возможным и телесное индивидуальное бессмертие в земном виде ^{25} ), но надежды мало. Идеальное не способно умереть, но оно за это платит дорогую цену: оно не способно и развиваться. Оно, идеальное бытие, обречено оставаться заданным, константным, вечно неизменным. Такова цена бессмертия. Обратим внимание, бессмертной может быть именно наша индивидуальность, необычность, оригинальность — то, чем каждый из нас отличается от других. Не элементарное различие, а действительное в Гегелевском смысле. Действительно то, что разумно. Если в нас есть только то, что уже есть в других; то, что уже существует, то такое качество не способно отражаться. В этом специфика социального объекта и социального отражения. Наличное уже без нас успело стать идеальным (бессмертным) другого человека. Социальная материя повторно навечно ничего не создает. Временно можно украсть чужую славу, обманом или хитростью присваивая приоритет, но вечность на то и вечность, что расставит все по местам в соответствии с заслугами. Великую Отечественную войну выиграли и ни Сталин, и ни Хрущев, и ни Брежнев, а народ вместе со своими действительными полководцами — Жуковым, Рокоссовским, Баграмяном, Коневым, Василевским и другими. Индивидуальная оригинальность, которую социальная материя может отражать, а тем самым сделать идеально бессмертным, не дар случая, а непомерно тяжелый труд (по словам Эдисона — 99 %) и немножко вдохновения, творчества. Результат творческого труда и обладает свойством отражаться в социальной материи и приносить то странное одностороннее бессмертие человеку. Критерий творчества и есть (не имевшаяся до этого в истории человечества) оригинальность, новизна. Суть творчества не столько в том, чтобы сделать подарок человечеству в виде нового закона науки или технического открытия, шедевра искусства или мирового рекорда, а в пополнении арсенала конечной жизни бессмертным идеальным содержанием. Для чего природа руками и головой человека наполняет себя идеальным, вечным, бессмертным материалом, которого она сама без присутствия человека не способна произвести — об этом остается только догадываться. Философу бесплодные фантазии запрещены. Но гипотезы — любимый способ их размышления. Предполагаю, что, когда через миллиарды лет наша Вселенная заполнится достаточно полно идеальностью, бессмертными объектами, когда начнет доминировать не конечное, а вечное, тогда возникнет новая модель мироздания, противоположная нынешнему материальному, — идеальная, имеющая совсем иные константы и принципы. Возможные контуры такого мира рисуют сегодня идеалисты и богословы. Мир, в основе которого лежит не материальная, а духовная субстанция.

Труд и творчество создают новую систему бытия, а не просто способ получения полезных вещей и психологического вдохновения. Мир вечных и идеальных объектов будет красив и интересен по-своему. В нем не будет единичного дискретного изменения. Движение в нашей действительности противоречиво: оно представляет единство динамики и статики, прерывности и непрерывности. А в том мире, где господствует идеальное бессмертие и вечность, природа движения станет иным. Я не знаю, какой смысл в том, что кто-то остается в идеальном состоянии навечно, а кто-то бесследно исчезает для них самих. Допускаю, дело не просто в честолюбии. Идет какой-то странный и таинственный процесс поиска невидимой истины личного бессмертия, которого в буквальном эмпирическом смысле нет и быть не может, ибо оно противоречит законам естественности нашего мироустройства.

Что творит человек, накапливая идеальные объекты, можно только предположить и догадываться. Позволю одно предположение.

Вечный несбывшийся зов философии — некое единение людей. В русской философии идеи «соборности» и «богочеловека и богочеловечества» имеют глубокие корни.

Уже много раз собирали людей — был избранный Богом народ, были крестовые походы для единения христиан, были совсем недавно призывы к арийской чистоте и коммунистическому единению. Дискретность мироустройства не дает мыслителям почему-то покоя. Витает космическая тоска по абсолютному единению. Вот и думается, не отсюда ли растут корни. Понятно: слить в одно неразличимое единство разнородные кусочки нашего мира невозможно, ибо они подчинены законам конечного времени, мешают законы конечности скорости света, гравитации, непроницаемости, точнее, ограниченной проницаемости, другие константы. В нашем мире нет абсолютной проницаемости даже для нейтрино. Нерасчленимое единство (в том числе и людей) возможно лишь за пределами конечного и временного. Но не в сверхъестественном мире, которое может быть лишь в фантазии, а здесь, в этом нашем бренном мире. Парадоксальная проблема: остаться в этом мире и не быть в нем. Точнее, будучи здесь, в нашем естественном мире не подчиняться его законам, принципам и константам, создавая из них новые принципы, константы, процессы и вещи.

Если все перевести в идеальное состояние, то выполнится это парадоксальное требование, станет возможным то единство всеобщей проницаемости, по которому разливается тысячелетняя тоска.

Но зачем? Что это даст каждому конкретно? Мы выше говорили: если даже полностью человек превратит свою жизнь в идеальное отражение, он жить в обычном, земном, конечном смысле не будет. Примеры тех, кто обессмертил свое имя в истории, скорее угнетают, чем воодушевляют. Ну и что Цицерону или Ф. Аквинскому от того, что они получили бессмертие в идеальной форме. Их отраженная на материале ораторства и католицизма идеальная жизнь мертва, безжизненна, бесчувственна, без движения. Кажущаяся динамика не от этого остатка, обрезка их прошлой жизни, а от различий людей, вступающих в контакт с этими идеальными жизнями. Если нет какого-то скрытого смысла, то все это бессмысленно и бесполезно. Что мне от того, что кто-то после моей смерти будет общаться с тем, в чем «живет» мое отражение, мое идеальное бытие!