Истоки магии: Последняя воля

Всё это время Лилит сидела словно прикованная к стулу, витая в своих мыслях.

Оставшийся вечер прошёл нормально. Мы поужинали и разошлись по своим комнатам. Разве что Десмонд отказался оставлять меня одного, забронировав свободное кресло в комнате. Конечно, это немного смутило, однако я понимал его нежелание ослаблять бдительность.

Увы, сегодня попытка не увенчалась успехом, никто так и не пришёл по мою душу.

Глава 9

Несмотря на все ожидания, второй день также оставил без сюрпризов. Ещё до обеда мы поспешили собраться и уехать. Причиной спешки стало сегодняшнее событие, — казнь человека, причастного по мнению ордена к тёмному культу.

Лилит и Кейрон вызвались сопроводить нас за компанию. По какой-то причине, графиня Элин не стала удерживать детей после того, как Десмонд что-то нашептал ей на ухо.

— Десмонд, а что ты нашептал матери?

Кейрон так и не смог удержаться от этого вопроса, когда мы были уже перед самой площадью.

— Всего лишь заверил её, что вы и ваша сестра в безопасности.

— Не поделишься, как ты это сделал?

— Нет.

Старик был краток и неумолим, напрочь закрыв эту тему.

На площади, как и в прошлый раз было много народу. Жаль, что повод для такого наплыва — не праздник или фестиваль. В одном из её концов возвели эшафот. Толпа требовала крови и расплаты за свой траур.

— Давно соорудили место для казни? — поинтересовался я вслух.

— Да нет, поставили как раз за последние несколько дней — отозвался первым Кейрон.

Казнь является мерой устрашения, она символизирует жёсткость и непоколебимость власти. Видимо, в Фолдоме стараются обходиться без подобных мер, но сейчас это станет посланием для сторонников культа. Они должны знать, что ждёт каждого из причастных к тёмной магии. Увы, мне не кажется, что это лучшее решение. Если казнь нечастое явление, то в данном случае она может выглядеть, как акт отчаяния, а не суровости. Особенно когда нам известно, что враг совсем не так прост и вполне способен просчитать новые ходы.

Несколько стражников с площади поспешило к нам, чтобы дать дорогу к эшафоту. Меня не заботило, что кричат люди вокруг. Одни называли преступника убийцей и требовали скорой казни, другие поддерживали меня и называли героем за мои действия, кто-то вообще выдал гениальную идею привести приговор в исполнение моими руками.

Чем больше эта атмосфера сгущалась вокруг, тем меньше мне хотелось находиться здесь. Однако, почему-то мне хотелось хотя бы раз взглянуть на предателя без маски или капюшона, так сказать, узнать своего врага в лицо. Конечно, здесь также находятся видящие, чтобы держать ситуацию под полным контролем, но неужели тёмный маг сдастся так просто.

Прогал, созданный стражей стал шире и мне удалось увидеть человека, которого заклеймили магом тьмы. В рваной одежде, замученный, с пустым взглядом, заросший грязный мужчина лет сорока стоял на ногах только потому что ему помогали два человека, держа под руки.

— По указу его величества, короля Вильгельма, сегодня мы приводим в исполнение вынесенный приговор! — Громогласно начал глашатай, — за убийства, кражи, участие в заговоре против королевской семьи и использование тёмной магии с целью наживы на славном народе Фолдома, Калтин Дайс будет немедленно казнён через отсечение головы.

Двое стражников за спиной мужчины с лёгкостью поставили его на колени и уложили голову на помост. Никакого сопротивления, этот человек был сломлен ещё раньше, возможно, он сам уже не желал оставаться в живых.

— Айрен, ты точно хочешь на это смотреть? — Жалобно спросила Лилит.

— Нет, я хочу уйти.

Делать здесь было больше нечего, наблюдать за бессмысленным лишением жизни мне неинтересно, поэтому я сразу развернулся и направился к экипажу. Ребята последовали моему примеру.

— А я бы досмотрел — безразлично вкинул Кейрон.

— В этом нет ничего хорошего, братец, человека убивают на глазах у других людей.

— Он преступник, который помогал другим в покушении на нашего друга, это справедливое наказание за серьёзную ошибку.

— И всё же демонстративное убийство, так жестоко.

Кейрон промолчал. Мы с Лилит были не в восторге от происходящего. Он не дал нужных ответов и вообще был больше похож на ходячий кусок мяса, чем пугающего мага. Не сомневаюсь, в Фолдоме есть те, кто способен довести человека до такого состояния, но всё же. Само слово “Культ” в данном случае подразумевает сборище фанатиков, движимых какой-то известной только им целью. Этот человек не попадал под описание.

Нужно больше узнать о магии тьмы. Пора бы снова заглянуть в лекторий, заодно и книжки верну.

— Ваше высочество, какая приятная встреча!

Вот этой радости мне сейчас не хватало. Килан Мантис собственной персоной.

— День добрый.

— Вы правы, день просто отличный, вы уже видели, что происходит там впереди? Кажется, благодаря торжеству закона, мрак ещё на толику отступил перед величием света, воистину знаменательный момент — радостно преподнёс он свой настрой.

— Мужик, там просто убивают человека на глазах у других, ты чего радуешься? — Внезапно включился Кейрон.

— Мужик? — Немного смутился торговец.

— Ну голос у тебя вроде мужской, в штаны заглядывать не буду.

— Кейрон, успокойся, ты сам недавно хотел до конца здесь остаться — надулась Лилит.

— Да, и я по-прежнему не против, только у меня восторга подобное зрелище не вызывает, просто полезный опыт, а этот прям от счастья светится ярче самого светоча.

— Позвольте заметить, юный граф Кейрон, я рад, что коварный злоумышленник наказан и потому нашему принцу грозит меньшая опасность.

— Ты откуда меня знаешь?

— Меня зовут Килан Мантис, и семья Лэнс мне хорошо знакома, ваш дом славится лучшими копейщиками во всём Фолдоме, несомненно, я имел дела с вашим отцом и очень соболезную вашей утрате.

— Ага, обойдусь.

— Кейрон! — Громким раздражённым шёпотом произнесла Лилит.

— Господин Килан, нам нужно уходить — наконец-то выручил Десмонд.

— Конечно, не смею задерживать, рад был увидеть его высочество в добром здравии.

На этом мы распрощались с болтливым торговцем. Профессию он выбрал себе под стать, боюсь представить, как этот человек торгуется. Наверное, покупает за бесценок, а продаёт за гору золота или того, что считается местной валютой, а скидку ему делает намозоленный язык.

Будучи уже в экипаже, Лилит вспылила:

— Поверить не могу, что ты так недостойно повёл себя в присутствии людей.

— Я лишь сказал то, что думаю.

— Мы поговорим дома.

Если говорить об отцах, то казалось, что Кейрон явно не взлюбил своего. В то же время в моих глазах Вильгельм представал человеком достойным. Занимаясь множеством дел, он старался также уследить за своими детьми, выделяя время на домашние встречи, нечастые, но уютные. Мне казалось, что он хорош и как отец, и как правитель, а потому вызывал уважение.