Истоки

Недолго думая, мы все последовали за ней и оказались за пределами комнаты. Эльфийка натянула стрелу на тетиву и внимательно глядела во тьму. И тут пришельцы с поверхности оказались в пределах досягаемости лучей камня Жизеэль. Отряд почти синхронно удивленно выдохнул, когда сумел различить их. Это были люди: полуголые, босые, лохматые. Казалось, они не знали, что человеку следует мыться, иногда стричь волосы и как-то более прилично одеваться. Их лица были худыми и осунувшимися; серая кожа обтягивала выпирающие скулы. Под блеклыми глазами залегли почти черные синяки. У многих отсутствовали зубы, а часть пальцев, оказались лишены ногтей.

Мы все застыли в каком-то немом изумление, граничащем с шоком. Откуда здесь эти несчастные? Как они выжили? Почему в городе никто не знает о них?

В этот миг из-за костлявых спин людей вылетело несколько стрел. Одна из них ударила Коса в броник, а другие едва не воткнулись в мое тело: я еле успел спрятаться за полковником – «Предвестник опасности» вовремя предупредил. Стрелы клюнули Спартака в броню и безвредно упали на пол. Мой друг тоже не пострадал: наконечник стрелы не сумел пробить бронежилет.

После неожиданной атаки людей всё завертелось и закрутилось. Спартак автоматически нажал на спусковой крючок «минигана» – но раздались лишь безвредные щелчки. Тогда он что-то злобно процедил и одной рукой начал стрелять из «калаша», держа в другой – «миниган». Мы все присоединились к нему, открыв огонь из автоматов. Воздух разорвали звуки множества выстрелов, усиленные эхом. Только безоружный Борис испуганно хлопал глазами. Даже Жизеэль пускала в людей точно такие же стрелы, как те, что летели в нас.

Под нашим шквальным огнем противники падали десятками, но их это не останавливало. Они упрямо перли вперед, скаля пеньки черных зубов и, на бегу, протягивая к нам сведённые судорогой узловатые пальцы.

В глазах атакующих осталось мало человеческого, скорее это были звери в людском обличии. Казалось, что у них напрочь атрофировалось чувство страха. Они топтали своих же раненых, стонущих в вонючей, грязной воде, и как умалишенные бежали к нам.

Полковник прорычал, медленно пятясь от технического помещения, вглубь метро:

– Отступаем. Их слишком много.

– Может, забаррикадируемся в комнате? – предложил Кос сквозь зубы.

– Потом мы не выберемся из нее, – отмахнулся Спартак, выступая в роли танка, за которым пытались прятаться от стрел все остальные. – Я бы попытался в одиночку связать их рукопашным боем, но у костюма заканчивается энергия.

– Черт! А у меня вот патроны кончились! Есть у кого? – выдохнула Чертовка, когда ее автомат перестал плеваться пулями.

Ответом ей было молчание. Она что-то прошипела себе под нос, а потом громко добавила, вытащив армейский нож:

– Кто это вообще такие? Откуда они здесь?

Опять ей никто не ответил хотя лично я догадывался, что происходит, но говорить об этом не мог. Те люди, которые пытаются убить нас, являются рабами эльфов. Старейшины, через мобов видели, что мы спустились в метро и решили вот таким образом достать нас. Не знаю, как именно они заставили людей пойти против нас, но как-то сумели. Возможно, пообещали им свободу, возвращение в город или тупо двойную порцию помоем на ужин. А для того чтобы следить за рабами и контролировать их, эльфы вселились в некоторых из них. Вон те люди, вооруженные луками, которые скрываются за спинами остальных атакующих, в данный момент, скорее всего, находятся под непосредственным контролем старейшин.

Интересно, а почему эльфы не раздали своим рабам оружие, ведь так им было бы сподручнее убивать нас? Не захотели, опасаясь бунта? Или у них просто нет такого количества луков? Но ведь альвы не дали рабам даже захудалые ножи, а это значит, что, скорее всего, они все-таки боятся бунта, несмотря на то, что эти люди почти утратили человеческий облик и вряд ли способны как-то объединиться для обретения свободы.

Между тем у меня тоже закончились патроны. Я с раздражением забросил «калаш» за спину, поцарапав ремнем шею. Враги не заканчивались и их стрелы тоже, а у нас осталось всего три огрызающихся пулями автомата. Мы уже практически сменили быстрый шаг на бег, стремясь оторваться от преследователей. Они были рядом: всего в нескольких метрах.

Внезапно, откуда-то из толпы, мчащихся за нами рабов, вылетел небольшой шарик с кулак размером. Он ударился об броню полковника, разлетелся на несколько частей и высвободил какую-то слабо сияющую во тьме жидкость насыщенного синего цвета. Она зашипела и стала расплавлять металл брони Спартака. Полковник удивленно вскинул брови, а потом утробно зарычал, глядя на то, что жидкость делала с его костюмом. Она не сумела полностью проесть толстый металл, но изрядно пожрала его. Если так дальше пойдет, то атакующие смогут нанести чудо-костюму полковника критические повреждения, которые остановят его. Хорошо, что Спартак не решился в одиночку задерживать рабов, иначе они бы быстро закидали его такими шариками.

Похоже, что старейшины отлично подготовились к этой неожиданной атаке. Наш отряд пока спасают только крепкие, выносливые ноги: они уже домчали нас до замерших давным-давно эскалаторов, круто уходящих вниз и теряющихся в темноте. Мы запрыгали по узким, железным ступеням, используя всю свою ловкость, чтобы не навернуться и не покатиться вниз. Насколько я слышал: эскалаторы в метро Киберграда весьма длинные, так что шанс сломать шею очень велик.

Катастрофически не хватало света: Спартак выключил освещение, которым обладал костюм, ради экономии энергии; Борис умудрился где-то потерять свой фонарик; и получается, что у нас остался только один источник света – тот фонарик, который сейчас держала в руке Чертовка, скакавшая первой, ведь эльфийский камень никто не взял: он так и остался на полу возле технического помещения.

Мы только чудом преодолели эскалатор без падений и прочих неприятностей. Но все же кое-что случилось: в какой-то момент отчаянно выругался Ботаник – у него тоже закончились патроны. Осталось всего два автомата, а через несколько секунд и вовсе – один.

Теперь уже отстреливаться от воющей толпы, несущейся за нами, не имело смысла, и мы припустили, что есть сил, мчась вглубь метро, совсем не помышляя о том, чтобы как-то задержать эльфийских рабов.

Я часто оглядывался назад, проверяя, что происходит за моей спиной, и когда в очередной раз бросил взгляд во тьму, то заметил, что люди догнали полковника, который тяжеловесно бежал последним, прикрывая наши спины.

Марионетки альвов стали кидать в Спартака шарики. Синяя жидкость вгрызалась в броню и оставляла глубокие светящиеся «кратеры» в металле. Полковник на бегу размахивал руками, не сбавляя скорости, и таким образом разбивал головы особо шустрым преследователям, но все же кое-какие из них проскочили-таки мимо него и теперь сидели на хвосте Бориса, хрипящего, словно загнанная лошадь. Он уже выбился из сил и готов был рухнуть на пол.

В этот миг наш отряд выметнулся на платформу, а потом мы, не раздумывая, сиганули на рельсы и побежали в тоннель, разбрызгивая воду под ногами. Она тут была повсюду: сочилась из стен, капала с потолка, покрывала рельсы. Ее уровень с каждым шагом поднимался все выше. Это затрудняло наш бег. Все было нипочем только Спартаку, который как-то поднапрягся и поравнялся с нами, оторвавшись от рабов