Истории из жизни

– А вот теперь доброе утро, — появившаяся в дверях Маору уже была одета в рубашку и брюки. Окинув парочку целителей внимательным взглядом и заметив новый светильник, она изрекла многозначительное «Ооо». А затем направилась к чайнику, собственноручно заваривая кофе.

– Миленький. Это так занятно, порядочные даэвы нынче пошли, что сами разъебали, то и возвращают…

Юстиэль смутился, непроизвольно подвинув вещицу ближе к Маору. Как будто светильник был неким подношением высшим силам.

– Ты не могла бы… помочь мне с глазом? — коротко вздохнув, попросил целитель и повинно добавил: — В конечном итоге ты была права тогда на счёт всего, что говорила обо мне.

–  Ага, — мимоходом кивнула жрица, словно речь была не о сложнейшей процедуре, а о погоде за окном, — Только тебе придется ходить ко мне долго. Ты, думаю, и сам понимаешь. Месяц, может и подольше, посмотрим, как у тебя с регенерацией.

–  Ого, долго…

– Конечно. Заново творить куски тела — та ещё задачка.

Алетейя вздохнула. Маору, конечно, было виднее. Тея вообще была в восторге от её таланта.

– Ладно… Пошли со мной, — залпом допив кофе, брюнетка поднялась и повела целителя вглубь дома.

Целитель слушал Маору и кивал. Конечно, он предполагал подобный исход и очень длительный процесс восстановления, и всё равно озвученные сроки повергли в некое уныние. «Ну, а ты чего хотел? Это тебе не фиору вырастить в горшке», — укорил он самого себя, когда поднялся с табуретки и направился за жрицей.

Она привела Юстиэля в так называемую «рабочую комнату». Там было два больших окна, дававших много света, низкий кожаный диванчик и кресло рядом с ним.

– Ложись, — Маору кивнула на диванчик и закатала рукава. Наскоро переплетя косу, чтоб не мешалась, девушка постаралась настроиться. Тею она не пустила, приказав ждать в гостиной. И теперь блондинка скучающе шаталась от шкафа к шкафу, изучая уже вызубренные напамять статуэтки.

Юстиэль улёгся на указанный диванчик. Только потом он убрал с лица мешавшиеся волосы, загладив их вместе с чёлкой назад, и снял с глаза повязку. Он уже так привык держать веко закрытым, что почти полностью разучился им пользоваться.

Чуть вниз от глазницы шла узкая белёсая полоса шрама — следа от раскалённого магией ножа. Этот кусок неприятных воспоминаний целитель почему-то оставил нетронутым, хотя все остальные метки давно уже стёр.

Маору уселась на кресло рядом и склонилась над лежащим целителем. Довольно бесцеремонно коснулась века, оттягивая его и оценивая «объём работы».

– Мда…ублюдок постарался на славу, — тихо пробормотала девушка, убирая пальцы. А потом накрыла глазницу ладонью, на которой концентрировалась прохладная сотворяющая магия. Хоть движения жрицы были хирургически точными, магия будто бы обжигала холодом.

Юстиэль протяжно выдохнул, стараясь не ёрзать. Под дёрнувшимися пальцами скрипнула кожаная обивка дивана.

– Д-да, он скор на расправу… был, — сдавленно ответил он и сощурил здоровый глаз, чувствуя, как ко внешнему уголку подбирается колючая холодная влага. Больше пациент не говорил ничего, дабы не отвлекать Маору, поскольку сам прекрасно помнил, как бесит сбитая концентрация и как утомительно ткать заново заклинание, которое было прервано.

Маору под нос зашептала заклятия. В памяти одна за другой всплывали нужные картинки — анатомическое строение, цепь нервных окончаний, кровеносных сосудов. Девушка даже чуть зажмурилась, чтоб проще было концентрироваться на нужном течении эфира. Поток его наростал, заполняя пустую глазницу, цепляя отмершие ткани и заставляя их «ожить», расти заново. Это было странное ощущение, будто внутри что-то шевелится.

«Какие-то жалкие месяцы, и ты снова будешь видеть опасность раньше, чем она тебя укусит», — мысленно подбадривал себя Юстиэль. Настораживали не только и не столько ощущения вперемешку с болью в пустой глазнице, сколько чужое прикосновение к давней ране.

Жрец зажмурил было левый глаз, но тотчас очутился в каюте Ренмура, словно наяву слыша урчание корабельного мотора. Ярким жёлто-белым светилось раскалённое лезвие кинжала. Сердце больно забилось в груди, учащая дыхание, и Юстиэль открыл глаз. Он понадеялся, что реальность позволит ему выкинуть из головы навязчивые страхи прошлого.

Изведя весь запас силы, Маору откинулась на спинку кресла, обмахивая себя ладонью. От такой усиленной концентрации на филигранной работе брюнетка почти вспотела.

– На сегодня хватит… Придете ещё после завтра. И постарайся походить без повязки. Ткани плохо реагируют на дефицит воздуха.

Посидев пару мгновений, девушка оглянулась к двери и гаркнула на весь дом:

–  Тея, принеси бренди!

Алетейя, успевшая задремать на диванчике в гостиной, встрепенулась и часто заморгала.

– А…сейчас, да! — отозвалась она, поднимаясь на ноги, — сейчас принесу!

Юстиэль сел на диване, ощущая остаточный эффект магии — холодноватое покалывание. Разумеется, он ничего не видел правым глазом — пока что нечем было видеть. Но зато теперь на место полной пустоты пришло нечто иное, что удалось создать усилиями Маору.

– Хорошо, — жрец кивнул, сгребая ставшую уже привычной повязку в карман. — Спасибо тебе… большое. С меня должок.

С этими словами целитель улыбнулся и осторожно моргнул, уже обоими веками. Было крайне непривычно, хотя правое и осталось полузакрытым в силу годами сложившегося обыкновения.

В дверях возникла Тея. На подносе, который она держала в руках, была бутылка бренди и низкий граненый стакан. Маору поднялась навстречу Тее и ухватила бутылку, делая пару глубоких глотков прямо из горла. Стакан остался не тронутым.

– Так… Послезавтра вечером жду. Постарайтесь два дня никуда не ходить по опасным местам. Только прогулки на свежем воздухе, не длительные. Повязку выкинуть нахуй. И сразу говорю — на солнце будет ОЧЕНЬ больно. Так что лучше гулять вечером.

– Я поняла, - Тея, сосредоточенно слушавшая рекомендации, кивнула.

– Тогда до встречи, Маору. Спасибо ещё раз… — отозвался Юстиэль и поднялся со своего места. До жути захотелось если не посмотреть в зеркало, то хотя бы потрогать правое веко. Но целитель благоразумно сдержал свои порывы и шагнул к девушкам.

– Пошли? — целитель вопросительно глянул на Тею.

– Обращайтесь, — Маору отсалютовала бутылкой и бухнулась с ней обратно в кресло, — Поднос можешь кинуть на диван, я потом заберу.

Тея аккуратно исполнила сказанное Маору и повернулась к целителю.