Истории из жизни

Асмодианин не проявил никакой агрессии. Скорее наоборот. Получив лопату, он будто утратил интерес к юноше и повернулся к тому спиной. Корундом овладело любопытство, а не забыл ли он, где именно закопал ключ. Времени прошло довольно много. Но нет, словно незримая рука выжгла в сознании тропку нетвёрдых шагов, поворот и ещё шаг.

Лопата с хрустом вонзилась в мёрзлую землю. Рыжий начал копать, отбрасывая мелкие жёсткие комья в сторону. Ждать пришлось довольно долго — около четверти часа. И наконец, убийца перехватил лопату одной рукой и склонился к яме. Пришлось ещё чуть поковыряться в ней когтями, чтобы уцепить краешек крупной колючей цепочки, к которой крепился пресловутый ключ.

— Вот, забирай, — произнёс Рыжий, когда выпрямился и повернулся к Аскольду. Ключ повис на вытянутой руке. Асмодианин выглядел безразличным. В его взгляде темнела пустота, как если бы он в миг лишился смысла собственного существования.

— Хм… — Аскольд выглядел несколько удивлённым. И был удивлён на самом деле. Неужели это всё? Чутьё вопило об осторожности, но элиец был слишком ослеплён успехом и самоуверен, чтобы его слушаться. Он уже видел себя генералом. — Ну спасибо… Корунд.

Юный убийца протянул руку, чтобы перехватить предложенный ключ.

Вещица перекочевала в руку Аскольда. Тонко звякнула цепочка, зацепившись на перчатку Корунда. Но заминка была всего в долю секунды. Убийца чуть ссутулился и привычным движением склонил голову набок. Какая-то часть его сознания вопила о возвращении прошлого, тёплого и пьяного вечера, когда «всё было хорошо», пускай он и не знал правды. Но проснувшаяся гордость потихоньку затапливала всё холодным безразличием.

— Что у вас там за него обещали? Тоже резиденцию и генеральские погоны? — поинтересовался следопыт.

— Нет, — отрицательно качнул головой Аскольд и вздохнул, засовывая вещицу в куб. — Жилплощадь, да ещё такую шикарную, у нас не раздают. Всего лишь звание Великого Генерала вне очереди. А это как раз то, о чём я всегда мечтал.

Элиец безмятежно улыбнулся, ощущая при этом нечто сродни слабого зова совести. Именно он заставил его шагнуть вплотную к Рыжему, цепляя пальцами его подбородок и приподнимая.

— Спасибо, Корунд. Без тебя я бы не справился, — губ асмодианина коснулся мимолётный поцелуй. Рыжий распахнул глаза, и те моментально вспыхнули алым. Поцелуй стал последней каплей, выбившей его из равновесия.

— Ты… — прошипел Корунд и толкнул Аскольда ладонью в грудь, увеличив расстояние между ним и собой. — Издеваться вздумал?!

Асмодианин мог бы залепить элийцу пощёчину, но в правой руке была лопата. Её короткая ручка позволила сделать быстрый замах. Не думая и не чувствуя ничего, кроме ярости, Корунд ударил ею Аскольда, вложив в удар всю силу.

Юноша хоть и ожидал нечто подобное, но всё же не в таком объёме. Удар вышиб слезу из глаз и заставил сдавленно вскрикнуть. Аскольд отшатнулся, зажимая ладонью рассеченную скулу.

— Скотина… как ты посмел портить мне лицо?! Ну ты и мудак, Рыжий. Сказал бы спасибо, что вытащил тебя из того дерьма, в котором ты жил… громко сказано «жил» — существовал, как падаль. И это твоя благодарность за целый год безмятежной жизни, за то, что я расшевелил тебя, больше похожего на мешок?! Какой же ты козёл!

Корунд уже ничего не слышал. Тихо брякнула брошенная на землю лопата. В ушах стоял гул собственного сердца. Элиец что-то говорил. Притом очень долго и, судя по искажённому болью лицу, гневно. Асмодианин подобрался для прыжка и бросился на юношу почти по-звериному, вытянув обе когтистые руки вперёд. Издав глухой рык, Рыжий повалил Аскольда на землю, придавив собой. Когти вцепились в дублет на груди белокрылого и с силой стиснули. Скрипнула распоротая кожа. На тот момент Корунда не беспокоило, поранит ли он юношу.

— Элийская подстилка, — зашипел следопыт и потянул юношу на себя, чтобы сразу же с силой впечатать его обратно в землю. — Надо было валить, пока была такая возможность…

От удара о землю в голове зашумело. Но Аскольд не просто так получил свои офицерские нашивки. Он действительно стоил их. Плюнув в лицо асмодианину, юноша приложил силу, сбрасывая его с себя. Даэвы покатились кубарем, осыпая друг друга градом ударов. Непонятно, кто первый схватился за оружие, но и оно пошло в ход, оставляя на телах алые полосы, а в сознании — жгучую боль.

Снег и мёрзлая земля вокруг окрасились алым. Боль от полученных ран сильнее распаляла злость и жажду мести. На Рыжем не было доспехов, но физической силы ему было не занимать. Получив очередной довольно глубокий порез на предплечье, Корунд ухватил Аскольда за запястье, до боли выворачивая руку. Одновременно с этим убийца приложил усилие, чтобы перекатиться со спины на бок и спихнуть с себя элийца.

«Вот спасибо… я бы не справился… великий генерал», — издевательским тоном звучало в сознании. А фиолетовые глаза юноши до сих пор будто ухмылялись.

— Великий генерал, — хохотнул Корунд и плюнул кровью в сторону. После чего торопливо сгрёб элийца за волосы на затылке, благо длинна позволяла, и потянул назад. А спустя миг с силой ткнул того лицом в окровавленный снег. — Я покажу тебе генерала… белокрылая шлюха, — зашипел асмодианин, смутно отдавая отчёт своим действиям и желаниям.

Пока одна рука держала Аскольда за волосы, вторая упёрла острие единственного кинжала тому в поясницу. Лезвие чиркнуло по доспеху, прорезая его и опускаясь ниже.

Юноша впервые пожалел о том, что поддался влиянию отца и носил такую же длинную причёску. Аскольда не впервые тягали за волосы, доводилось ощущать это и раньше, но сейчас было как-то опаснее. Чувствуя снег на разбитых губах, следопыт изо всех сил старался выкрутиться и при этом не оставить все волосы в ладони рыжего. Получалось плохо. Вдобавок дико болело заломленное запястье, видимо, Корунд всё же перестарался.

Асмодианин не обратил внимания на хруст в запястье Аскольда и продолжил крепко удерживать его в том же положении. Острие кинжала прорезало нижнюю часть дублета и набедренники, оставив алые кровоточащие полосы.

Когда в неровном свете Белуслана показалась разукрашенная кинжалом белая кожа, Корунд окончательно утвердился в своих желаниях. Он выпустил волосы элийца и когтями свободной руки дорвал на нём набедренники. На теле юноши расцвело ещё несколько глубоких порезов.

Обретенная свобода, вкупе с отчаянным желанием сбежать сделали своё дело. Аскольд резко дёрнулся, переворачиваясь на спину и коленкой врезал по самому чувствительному месту в организме асмодианина, тем самым ненадолго его нейтрализуя.