Истории Раймона Седьмого
Шрифт:
– Там,- Машин отец с маху опрокинул третью рюмку, видно поняв, что компанию я ему больше составлять не собираюсь.- Видишь, сам всё знаешь, чего от нас-то надо ещё…
– Да ничего,- я разозлился, вот же бесхребетные! – пошли, девки, нечего нам тут делать!
– Пошли, хозяин,- вздёрнула нос Акулька,- нехорошо тут!
– Знаем мы тех,- добавила Дунька,- вот заразы какие!
– Подожди,- у двери меня догнала Машина мать,- вот, возьми,- она сунула мне какую-то бумажку,- это Машенькино, вдруг пригодится…- заглянула мне в лицо и тихо сказала- удачи тебе…
На улице я развернул бумажку, в ней было тоненькое серебряное колечко,
– Ну, девки, говорите, что знаете,- скомандовал я.
– Хозяин, это водяной, он под Городеньем живёт,- затараторила Акулька,- у него сын есть, он его женить всё хочет, и к Дуньке присватывался, ага!
– Чего городишь,- Дунька покраснела,- он к дедушке приходил, просто!
– А я подслушивала!- похвалилась Акулька,- а дедушка ему от ворот поворот дал! Он и говорит- ну и ладно, у нас невеста то на примете есть, не то что ваш лешачий корень, ну деда его и выгнал!
– Противные они,- Дунька поёжилась,- и тиной пахнут, как ни стараются. А сын у него тут живёт, в городе. Я видела как-то, машина у него большая.
– А чего не сказала?- поинтересовался я.
– Так откуда мне-то знать, что он ходит –то?- резонно спросила Дунька.- Каб знала, так сказала бы.
– Значит, опять нам в Городенье переться,- заключил я,- хорошо, что сегодня четверг, завтра подготовимся, а в субботу поедем. Надо разобраться, я такого не прощаю.
Позвонила мать.
– Как вы там?- весело спросила она.
– Да ничего,- попытался соврать я, не хотел втягивать их в свои разборки.
– Что случилось?- встревожилась она. Блина…я что, квалификацию теряю? Мать родную обмануть не могу?
– Да так, мам…- наверное у меня был совсем убитый голос, потому, что она сразу заявила:
– Мы сейчас приедем!
– Да зачем, не надо!- начал сопротивляться я,- сами разберёмся!
По- моему , я её не убедил. Впрочем, мне действительно было кое- что нужно от отчима- зря что ли он двадцать пять лет прослужил? Пусть номерок пробьёт, по старой памяти, посмотрим, кто там такой, тиной пахнущий!
Домой мы приплелись в подавленном настроении. У подъезда Филипп Васильевич кормил кошек.
– Что,- спросил он меня,- упустил невесту? Ищи теперь.
– Где искать то,- буркнул я,- опять по деревням тащиться…
– К Серафимушке наведайся,- посоветовал он,- вдруг поможет.
– Спасибо за совет,- вяло поблагодарил я, и мы пошли к себе.
У двери нас ждал котёнок, он обнюхал наши ноги, мяукнул и потопал в кухню. Ну и правильно, мало ли чего, потоп там, или наводнение, а кормёжка кота- святое! И отменять её по причине расстройства чувств хозяев ни в коем разе нельзя.
Я никак не мог сгрести себя в кучку, постоянно попадались на глаза какие-то вещи, напоминающие о Маше: чисто вымытая чашка с надписью- «Маруся» и жёлтеньким цветочком на боку, моя рубаха повешенная на спинку стула, в ней она ходила дома , корзинка с вязанием и разноцветными клубками…Я сел на диван и закрыл лицо руками, зачем я отпустил её одну, зачем! Надо было сказать, чтоб дождалась нас, пошли бы вместе…самое бесполезное в мире занятие- сожалеть о случившемся, но я ничего не мог с собой поделать.
– Хозяин, а хозяин,
пошли чай пить,- строго сказала Дунька,- слезами горю не поможешь! Не изводись, а?Акулька подлезла под руку и заглянула мне в лицо.
– Хозяин,- она шмыгнула носом,- мы ж всех того, а?
– Правильно, девки,- я поднял голову,- мы ж сила? Пусть боятся, мы идём!
История пятая. Войско собирается.
Я сидел на диване и молча смотрел на своих. Мать с отчимом, выслушав мою скорбную повесть, как-то странно на меня уставились. Братец присмирел и молчал, что для него было из ряда вон выходящим явлением. Отчим снова повертел бумажку с номером, потом списал его к себе в блокнот со словами:
– Поспрошаю мужиков, чего это за нечисть развелась…а ты про обещание своё не забывай!
– Я помню, Петрович, я злой просто,- успокоил я его.
– Злой- это хорошо, пошли- ка, покурим,- предложил он.
Мы вышли на балкон.
– Петрович, ты мне веришь?- спросил я,- а то история какая-то мутная.
– Верю,- он прикурил от протянутой мной зажигалки,- потому что мутная, потому и верю, ты намного складнее врёшь. Если бы обмануть хотел, так сочинил бы , что хрен подкопаешься.
– Что делать? Опять в Городенье переться? Я там в прошлый раз и так нашумел…- я вздохнул, да, пошумели мы знатно. Потом я у попа тамошнего в доме сутки лежал, в себя прийти не мог. Наверное так бы и помер, если бы не девчонки, они меня отыскали и за шкирку буквально вытащили… Зато я теперь знаю, как тот свет выглядит - так же как и этот, только хуже намного.
– Не торопись,- Петрович затянулся, выдохнул дым,- этот хрен в городе живёт, с него и начнём. А по лесам и болотам успеешь ещё набегаться, тоже мне спецназ нашёлся.
– Ты меня недооцениваешь,- опечалился я,- я что, по- твоему, гнилой интеллигент?
– Ты свежий пролетарий,- заржал отчим,- но всё равно не суйся пока. Я по конторе номерок пробью, и посмотрим.
Я услышал, как мать отпирает дверь и с кем- то здоровается, потушил сигарету и пошёл встречать гостей. Пришли Лариса с Игорем.
– Раймон, что за дела,- с порога накинулась она на меня,- что с Машкой?
– Ларёк, пропала Машка, понимаешь…
– Куда пропала, чего ты несёшь, мы её полчаса назад встретили! С каким-то типом, и на себя не похожа! И смотрит как на пустое место!
Мы переглянулись, и я снова изложил наш недавний разговор с Машиными родителями.
– Вот блин,- удивился Игорь,- партизаны, ёпта…сказали бы сразу, мы б за ней в четыре глаза!
– Небось глаза ей отвели, да морок накинули,- прокомментировала Дунька,- старый водяной на такие дела мастер.
– А молодой нет!- радостно заявила Акулька,- он умный, но не сильный! И умный не по - нашенски, а по- человечьи! А силы у него мало, он так не сможет, хозяин сильнее в сто раз!
– Ну уж и в сто,- фыркнул я,- скажешь тоже!
– И скажу! Ты вон какую страшную одолел, а тут - тьфу, одно название!
– Не плюйся раньше времени,- предупредил отчим,- сначала разведку провести надо.
– А где вы её встретили?- спросила мать.
– У салона красоты,- Лариса потёрла рукой лоб,- выходит она оттуда, я её сразу узнала, а потом только сообразила- накрашена она не как всегда, ярко так, и волосы остригла коротко. А этот ей руку подаёт, и на машине уехали. Я ей кричу : «Машк, привет!», а она как не видит меня…