Истории Руана

– Незадача, - подвел я итог простукиванию окон.
– Итак, у нас два варианта. Подняться на второй этаж и там проверить окна, или вернуться в тот зал. Должен же кто-то из галереи там уже появиться.

– Настоящий маг в любой ситуации видит не меньше трех путей. Дорогу смерти, сиречь путь назад. Дорогу жизни, сиречь путь вперед. И собственную, уникальную для сущности мага, дорогу, сиречь путь мага.

– Поискать подвал?
– насмешливо уточнил.

– Сие твой путь! А я предлагаю поискать...

– ПОМОГ... хр-хр... ААААА... И-и-и-и...
– заверещали откуда-то из другого конца галереи.

Мы удивленно уставились друг на друга. В глазах Свето-Зара появилось осмысленное выражение, он весь напрягся и выровнялся, став похожим на уменьшенную копию Галла, когда тот, гордо подняв боевой топор, вступает в бой. Но через секунду пухлый адепт опять ссутулился, вернувшись к привычному состоянию: упитанного сверх меры, погруженного в себя, инфантильного будущего мага.

– Ты был прав - вляпались!
– резко повернувшись, Свето-Зар двинулся в направлении призыва о помощи.

***

Через полчаса с трудом собрали всех находящихся в галерее в единственном большом зале без картин. По двери в каждой стене, ни одного окна, два мягких дивана, три стула и самая известная (по словам сухонькой старушенции, частой гостье галереи) экспозиция. Ничего особенного: три дерева в кадке ("Редчайшей, юноша, бесценной породы из-за далекого моря!"), огромное корыто с десятком бледных немощных цветочков ("Иссирень бессмертный!"), и, как финальный штрих - три бледно-зеленых кристалла на невысокой золотистой подставочке в центре импровизированной лужайки. На вопрос о значении камушков старушенция лишь презрительно фыркнула.

Второй жертвой неожиданного обжорства полотен стала слоноподобная орчиха. Демону, выбравшемуся из очередной аллегории на адские земли в этот раз пришлось несладко: спутник орчихи оказался парнем бравым, сломал об вылезшую тварь кресло, столик с неизменным кувшином и выбил пудовым кулаком клык из пасти. В итоге демон и орчиха исчезли, забрызгав всю небольшую комнату едко красным. Остался только клык и постанывающий орк, разбивший о каменную рожу рисованного монстра руку.

Имеем: раненный орк, ревущая девица в вечернем платье, уверенный в себе коротышка, плешивый старичок-гоблин, сухонькая старушенция, крепкий парень в трещащей на плечах монашеской рясе, молодящаяся женщина с высокомерным взглядом, красавчик в великолепном костюме с пышной шевелюрой. И два адепта, будущих мага, в придачу. Вопрос: что происходит в галерее? Второй вопрос: как выбраться? И третий: кого съедят следующим?

– Я Му, - прорычал парень в рясе, метко сплюнув зеленую жвачку в кадку с деревом.
– Вы чьи, мальцы?

И уставился на окружающих. Молодого человека не смутило наличие дам, не говоря уже о старике-гоблине и явно дворянского вида орке.

– Знакомиться ни к чему. Хрум-хрум, хрум-хрум, - мерзко захихикал гоблин, опасно тряся головой. Так и парика лишиться недолго...

– Мастер Торнтри, - проскребла пожилая гордая леди, даже не взглянув на собеседника, - вы верны себе даже в такой смертельно опасной ситуации. Не пора ли покаяться за прегрешения?

– Мадам ле Бур, - старик-гоблин отточенным движением поправил парик и вновь закивал.
– Уж кому стоит покаяться - так это вам! Сколько раз вы возводили напраслину на бедную Марью-прачку? А мясник вам чем не угодил? А молочник?

Мадам поджала тонкие губы и презрительно прошипела:

– Вы не приносили даров владыке Света!

– Кому сдался ваш Светлый Лейнус? Идрить его рубанком по хребту, - захихикал гоблин.

– Как вам не стыдно?
– пролепетала старушка, старающаяся взглядом ясных не по возрасту глаз воздействовать на гоблина.
– Достопочтенный мастер...

– Хе! Достопочтенная госпожа, да будет вам известно: мастера от ученика отличается лишь правильным слово... словопоз... тьфу!.. верной командой в нужном месте! И такое великолепное понятие "идрить" включает не менее трех десятков различных толкований!

– Слышь, волосатик, а не загибаешь-то?

– Идрить рубанком по хребту, идрить в грызло, идрить сапочкой!

– Все, батя, понял. Образованный, идрить его...

– Замолкните!
– не выдержала молодящаяся дама.
– Не пристало допускать вольностей в обществе прекрасных леди!

– Мадам ле Бур, а вы мастерица. Так льстить-то... Вы в зеркало последние годков так тридцать не поглядывали?

– Да как вы смеете!
– взвизгнула мадам под довольное хихиканье старика-гоблина.

Интересные посетители галереи госпожи ре Хогувъ. С мастерски нарисованных полотен в мир реальный заглядывают демоны на обед, да выбирают блюдо помясистей, а им хоть бы хны. Ишь ты - подкалывают друг дружку. Да и, похоже, не в первый раз. Желание надышаться напоследок?

– Дамы и господа!
– рявкнул я.
– Нам сейчас стоит задуматься над решением одной маленькой проблемы: как выбраться из галереи живыми и желательно здоровыми.

– Хай скотина лезет - клыки вобью!
– прорычал крепыш, демонстрируя пудовый кулак.

– Здесь нет картин! К тому же, смею надеяться, Боги взяли свое и нас оставят в покое...

Скорее любой демон подавится, если рискнет закусить желчной и строгой пожилой дамой. Сколько высокомерия и праведного гнева в голосе и величественном взгляде...

– Это наша судьба, - улыбнувшись, старушка продолжила: - Разве не символично? Переродиться в храме искусств, среди великолепных творений таких разных мастеров. Все проистекает из помыслов и деяний... Неужто вы думаете, что мы здесь случайно оказались?

Молодящаяся дама поджала губы:

– Вы не в своем уме! Какой резон умирать среди картин и поделок из дерева? Светлый Лейнус проклянет за такое своеволие! Ибо потребно настоящим мужам склонить буйны головы на поле сечи, а невинным леди пронести сквозь долгие лета заботу о посланцах небес!

– Вы зубастой твари, когда она вас сцапает, зачитайте выдержки из писания. Авось отпустит, чтоб не подавиться!
– сняв парик, гоблин отвесил даме шутливый поклон.

– Мастер Торнтри! Первое проклятие нечистивых Светлого владыки и есть казнь за грехи прижизненные. Между прочим, от лап тварей плотоядных и мелочи кусачей!

– О! Так скормим же тварям Светлого владыки истинную прихожанку! Авось отвяжутся!
– старика-гоблина затрясло от смеха, как припадочного.

– Нелюдь!
– выругалась молодящаяся дама и картинно оставила последнее слово за собой: отошла в дальний угол комнаты.

– Чумовой дедуля!
– восхищенно протянул крепыш.

Их, пожалуй, ничем не прошибить.

– Зачем вы так?
– обратилась старушка к гоблину.

Тот, отдышавшись, с трудом выдавил: