Истории Руана

Не удивлюсь, что кошку от пуза накормили, и выпустили погулять. После чего сразу сообщили куда следует о пропаже... Пусть поволнуются.

А Рихардо принялся размышлять о том, как правильно поступил Герцог, введя новую управу. Ибо без славных сынов Гильдии невозможно исправить плачевнейшее состояние Сантея. Все рушится, разваливается, а сопляки из Гвардии даже глупейшее животное найти не могут. Куда уж им до настоящих дел!

У меня нестерпимо зачесались руки. Бывают такие люди - объяснять им что-либо нет резона, не то, что не поймут, - не будут слушать. И гнут свое, наплевав на всех и иное мнение, считая себя единственно верно правыми. При этом не забывая добавлять коронное - народ нуждается...

В чем - в болтовне? Уж это они умеют...

– Кирилл, ты слышишь? Каркает что-то... Не видишь, где гнида засела? Руки чешутся прибить...

Рихардо де Лувье, граф Лувсский, споткнулся на полуслове и затих. Связываться с некромантом, сидящим напротив, и способным одним мизинцем сделать все что угодно - себе дороже. Но потом...

Рихардо злился, но старался не переходить на личности, тем более не упоминать "Гвардию". Когда хочется спустить пар - всегда под руку попадет несчастный.

– Слепой, да? Тупой? Нет? Ты что не видишь - десять шагов! Да? Не дюжина!
– Рихардо схватил парнишку-улочника за растрепанный воротник видавшего виды полушубка, и, тыча носом, принялся очередной раз отсчитывать шаги.

Злосчастное дерево, предмет недовольства надутого до безобразия и буквально усыпанного деньгами высокого человека с наглыми, надменными глазами, наверно желало сделать пару шагов. Дабы отодвинуться от забора, в нарушении границ которого его теперь обвиняют.

– Срубить к девларам!
– вякнул порядком выдохшийся Рихардо.

– Но как можно!
– неожиданно высоким голос пискнул парнишка.
– Господин! Агнолия-то деревце редкое, зимнее значится. На средень мы его украсим, ребятишки радоваться-то будуть...

– Я те дам украсим, я те дам радоваться!
– визгливо воспротивился хозяин забора.
– Мне эта хренолия во где! Или вы бумагу подпишете, или я сам, собственными руками, срублю к демонам Ихая эту оглоблю дрянную!

Ага, все ясно. Новому хозяину, прикупившему хороший особняк в дорогом районе, совершенно не по нраву, когда около его владений крутятся дети. Агнолия - дерево не редкое, но удивительное. Круглый год на его ветвях с игольчатыми листочками растут шишки: сначала красивое соцветие, потом интересная игрушка, которую малыши так любят разламывать и сосать сладкий сок. Позже созревают внутри орешки - лакомство для птиц. И детей. И вся эта радость круглый год. Большие шишки и маленькие яркие цветочки рядом...

Рихардо, странно подпрыгивая, установил новый рекорд - восемь шаго-прыжков. Через дюжину минут уже и шесть станет...

– Вот! Пилить!

Нет, я, конечно, понимаю - спокойствие горожан очень ценно. Где только они, эти горожане? Ни капельки не удивлюсь, если этот надменный человек - деловой партнер Рихардо. Дерево десятки лет росло, никому не мешало, да и разве можно высадить такую громадину, не соблюдя в точности все статуты? Сомнительно... Выходит, все надуманно. Захотелось - и понеслась.

– Кхм... Господин...

– Тартский.

Кто бы сомневался...

– Господин Тартский, давайте без эмоций. Зима, холодно, дел много...

– Проходите, выпьем чай-тэ, между прочим редчайшего! И по бокальчику... Все обсудим...

– Господин Тартский, за взятку, предлагаемую лицу, находящемуся на городской службе, знаете, что бывает?

– Вы меня не так поняли...

– Инспектор, вы что себе позволяете?

Я не обратил внимания на высказывание Рихардо, уж очень за утро насточертел представитель мэрии.

– Я сам знаю, как я вас понял!
– рявкнул я, а наглая физиономия Тарсткого вытянулась и побледнела.
– Бумаги из управы у вас есть? С проведенной инспекцией, с выводами о нарушении агнолией территориальных границ участка, находящегося в вашей собственности?

– Э-э... признаться, нет... да и зачем возня с бумагами...

– Так каких девларов вы нас вызывали? Поиграть? Я вам сейчас как поиграюсь...

– Инспектор! Успокойтесь уже! Это нелепое недоразумение... извините, Лев Таскович, в другой раз... что вы себе позволяете? Я, и только я главный!

– Подпись на бумагах должны и мы ставить, - тихо проронил некромант и улыбнулся.

Теперь уже и хлыщ побледнел. Сглотнул. И предложил:

– У нас еще одно дело есть.

– Поехали, - согласился некромант.

Тарсткий, задрав нос, величаво удалился, хлыщ с недовольной миной полез в экипаж, и только парнишка-улочник, отряхивая старые затасканные штаны и полушубок от налипшего снега, счастливо и светло улыбнулся.

– Все! Завтра я сменю команду!
– хлыщ разъяренно зыркнул на нас.
– Никакого почтения, никакой субординации... О чем думает ваше непосредственно начальство? Таких нахлебников держать! Это уму непостижимо...

Хм... Нос, пожалуй, хорош. Длинноват, да и, признаться, излишне надменен. Зато какое поле деятельности! Хочешь - горбинку, придающую мужественный вид. Хочешь - отметку о бурном прошлом, когда горы были по колено, моря по щиколотку, и как влитой лежал меч на боку. А если постараться и прицелиться - излом неудачника.

Хлыщ правильно оценил мой прищуренный взгляд и заткнулся.

А мне стало не по себе. В Сантее я прожил не так и много, но с такой стороны его никогда не видел. Сварливые старушки, хитрые торговцы, наглая и дерзкая молодежь - лишь дополнение. К спокойным, светлым людям, к красивому и такому многообразному городу, к ощущению пусть не праздника - но всегда хорошего настроения и уверенности в завтрашнем дне. А последние два дня - как ушат холодной воды на голову. Нет, старческий маразм и бестолковость простить можно. А такое отношение? Это же заразно! Приедет один, потом другой, потянется толпа - и глядишь, через дюжину лет, весь Сантей превратиться в копию... И я вернусь на родину, оставаясь в другом мире.

Сказки сказками - меня-то там это не коснулось - но не хочу. Таких вот хлыщей, надменных заносчивых людей, желающих ради прихоти лишить радости людей вокруг... Неужели ты сам настолько несчастен, что всех по образу и подобию сделать стремишься?

Девлары! Еще и голова раскалывается... Мысли странные лезут. Рихардо волком смотрит, и завтра, чую, побежит жаловаться. Затейник... Выдумает и настрочит такого, что, уверен, гордость возьмет. Рядом с кем выжил! В целости и сохранности! А их, эту Гвардию и стражу, давно всю разогнать пора! Только мэрия осознает истинную ценность желаний простых горожан...

Тьфу!

Я сплюнул прямо на лакированный туфель де Лувье. Рихардо смолчал, красноречиво и многообещающе нахмурившись. Нехай пыхтит!

Как сбить спесь с наглеца, привыкшего что все вокруг ходят на цыпочках, старательно выполняя любое требование, выраженное ленивым взмахом брови?

Взывать к разуму - бесполезно. Он, разум, где-то естественно есть. За железобетонной стеной, выстроенной из страхов, превратившейся за длительностью лет в наглость, хамство и ханжество. И самолюбие - как же без него...