Истории с Джорджем

– - Вы следующая, мисс, -- сказал Джордж.

– - Да брось ты эти глупости, -- хихикнула Мэй.
– - Давай лучше как следует повеселимся.

– - Нет, -- ответил Джордж.
– - Не время для веселья. Страх -- вот горький плод отчаяния. Волны не знают о том, что скрыто в глубинах. И в такое время, как это, нам следует забыть...

Мэй сделала брезгливый жест -- вернее, брезгливенький жестик. Этого было достаточно. Она испарилась. Она исчезла, чтобы воссоединиться с капитаном, или, что более вероятно, уйти в ту огромную страну возможностей, куда удаляются герои пьес, когда мы расходимся от сцены.

– - Наконец-то я от них отделался, -- сказал себе Джордж.

– - Мог бы и нам кое-что объяснить, -- проворчал словесный мешок.

– - Черт, ты по-прежнему здесь?
– - спросил Джордж.

– - Тебе лучше в это поверить, приятель, -- ответил словесный мешок.

– - И я тоже по-прежнему здесь, -- добавил черепахан.

– - Но где мы находимся?
– - поинтересовался мешочек.

– - Мне кажется, это авианосец "Слюнявчик", -- сказал Джордж.

– - Неплохая попытка, Джордж, -- похвалил черепахан.
– - Однако ты стартовал немного поздно. Лавина уже пронеслась. Я, конечно, извиняюсь, но прошлого не вернешь. И "Слюнявчик", во всей своей неисполненной славе, ушел в небытие.

– - Тогда где же мы сейчас?
– - спросил Джордж.

– - Мне очень не хочется говорить ему это, но похоже, что мы нигде, -шепнул черепахан словесному мешку, и тот повторил фразу вслух -- буквально, слово в слово.

– - Нигде?
– - изумленно переспросил Джордж.

– - Нигде, -- подтвердил черепахан с тем самым невозмутимым видом, который так типичен для взрослых особей его вида; а ведь он, между прочим, уже подбирался к семи годам.

В лесу наступал вечер -- один из тех чудесных тихих вечеров, когда хвойные деревья примеряют шляпки облаков, а маленькие кусты роняют алые слезинки ягод, сожалея о том, что такой прекрасный день уже не повторится. Шагая по едва заметной тропе, Джордж наслаждался красотами природы, однако его восторг все больше пригибался к земле под тяжестью черепахи, которая висела у него на спине. Словесный мешочек вел себя скромнее. Он уместился в одном из больших карманов куртки и спокойно дремал. Но черепахан, будучи криминальным авторитетом, обладал солидным весом. И когда он начал петь, Джорджу стало вообще невмоготу.

"Мне надоело зависать в знакомой роще,

И с болью в сердце вспоминать о доброй теще.

А кореша метают харч, и душу рвет надсадный плач,

Но за деревьями ждет суд и злой палач. "

(Припев: )

"А песня летит прямо в небо,

Как ласточка под небеса,

Туда, где ни разу я не был,

Где ангел творит чудеса... "*

* "О, как приятно жить, один, два, три, в роще, иелалихо,:

И повторять жалобную песню лугового жаворонка,:

Когда он выблюет ее на пол,: А стоит ли?

Историю Минос неясную и странную,:

И никто не заметит ее, и не будет платы, кроме гнева,:

В плавании по воспоминаниям, ведущим на лужайку,:

Песню, которая летит и уходит навсегда,:

А ласточки резвятся, и можно рассмотреть... ":

– - Я бы просил, -- сказал Джордж.

– - Что-что? Не понял?
– - спросил черепахан.

– - Вы не могли бы воздержаться от пения?

– - Хочешь сказать, что тебе не нравится моя песня?

– - Она меня тревожит, -- ответил Джордж.

– - Хм-м, а я ведь выбрал самую задушевную, -- обиженно произнес черепахан.
– - Эй, мешок? А ты что скажешь? Тебя тут тоже что-то тревожит?

Словесный мешок осторожно выполз из кармана Джорджа и свесил вниз свои крохотные лексикографические ножки.

– - Я не знаю, где мы сейчас находимся, -- сказал он.
– - Поэтому какая-то доля тревоги, конечно же, есть. Но меня успокаивает окружающее нас великолепие, которое не скоро забудется усталому путнику. Как вам такой ответ?

– - Неужели вас даже не интересует, где вы находитесь?
– - возмутился Джордж.

– - А что тут такого интересного?
– - недоуменно спросил черепахан.

– - Я сижу на твоей спине, а мешочек торчит в твоем кармане.

Мешочек действительно торчал. От него немного попахивало таблетками и эфиром.

– - Куда же нам в таком случае идти?

– - Давай не будем тревожиться об этом, -- успокоил его черепахан.
– Просто шагай себе по этой дорожке и шагай.

– - По какой дорожке?

– - А ты сделай ее и тогда увидишь.

Джордж не хотел подчиняться приказам какой-то черепахи -- тем более, что она могла оказаться панцирной и сухопутной. От такой мысли у него даже мурашки побежали по коже. На всякий случай он сошел с дороги, на которую его вывел черепахан, и, надо сказать, сошел вовремя. В тот же самый миг мимо него с ревом пронесся большой грузовик с огромными колесами, который выскочил из каких-то внутренних потаенных уголков леса и помчался к каким-то внешним потаенным уголкам.

– - Это еще что такое?
– - воскликнул Джордж.

Грузовик с водителем в ковбойской шляпе лихо развернулся вокруг молоденькой сосны и вновь направился к Джорджу. Мотор взревел, к его грозному рыку прибавилось сиплое сопение, которое могло исходить только из камеры карбюратора, и Джордж понял, что все это не к добру. Особенно ему не понравился сам грузовик. Огромную квадратную кабину украшала психоделическая живопись, выполненная в манере дневного глюка -- а, между тем, мода на такие вещи прошла уже давным-давно. Он встал на дыбы или, лучше сказать, припарковался на поляне, порыкивая мотором, сморкаясь серым дымом из широких выхлопных труб и посвистывая клапаном радиатора.

– - Я думаю, тебе стоило бы поговорить с ним, -- предложил словесный мешок.
– - Во всяком случае, ты не развалишься, если скажешь ему пару ласковых слов. Сделай первый шаг, а мы посмотрим, что у тебя выйдет.

– - Лично я больше не буду смотреть на то, что из него выйдет, -- сказал черепахан, брезгливо поморщившись.
– - Мне уже надоели ваши детские забавы и всякие там неожиданности.

Грузовик подъехал ближе, и Джордж заметил женщину, которая сидела рядом с водителем. Ее густые рыжие волосы ниспадали на плечи как заросли плюща; непослушные локоны завивались в маленькие кольца и спирали, сквозь которые тускло поблескивали проницательные глаза. Грузовик начал останавливаться, потом полностью остановился и, наконец, замер на месте. Джордж сжал зубы, сдерживая подступившую дрожь. Ситуация выглядела опасной -- особенно, когда мужчина вытащил из кобуры револьвер, сделанный из крепкого орешника и вороненой стали, а затем жестом велел женщине выйти из кабины.

Джордж хотел выбежать из кустов и представиться этой милой паре, но что-то заставило его изменить свое решение. Очевидно, непоследнюю роль здесь сыграли бархатные тени леса, спокойствие дня, нежный ветерок и белки, участливо кивавшие с макушек деревьев. Вспомнив, что за показ денег не берут, Джордж решил немного понаблюдать.

– - Я тоже хочу посмотреть, -- сказал словесный мешок и начал карабкаться на панцирь черепахи.

А что ему еще оставалось делать, если остальные не додумались поддержать его маленькую подушечку, которая, в сущности, тоже была мешочком -- пусть для бобов, но зато расшитым цветными нитками.

– - А сейчас я вот что тебе покажу, -- сказал похожий на ковбоя тип своей рыжеволосой подружке.
– - Я покажу тебе, как надо защищаться. Ты же знаешь, как я тревожусь за тебя. Ты знаешь, как мне тяжело оставлять свою крошку в маленьком домике посреди дикой прерии, где на сотни миль лишь трава да унылый ветер, где за целый век не увидишь ни одной живой души, где ты остаешься одна, без оружия, с одним лишь зубчатым гребнем прекрасной старинной работы, и никто тебя не защитит, если что-нибудь произойдет, стрясется или смахнется.