Историки Греции
Шрифт:
(37) После этого воины решили отдать ему принадлежащих войску овец, и он, приняв дар, тут же вернул его обратно. Потом он отплыл. А воины, распродав хлеб, который снесли отовсюду, и остальную добычу, выступили в путь через страну вифинян. (38) Сперва пошли напрямик, но, не встретив по дороге ничего такого, с чем можно было бы явиться в дружественную страну, решили повернуть обратно и идти весь день и всю ночь. Сделав так, они захватили множество рабов и овец. На шестой день пришли в Калхедонский Хрисополь 298 и оставались там семь дней, распродавая добычу.
298
VI, 38. Хрисополь — греческий приморский город в Вифинии, лежащий напротив Византия.
I. (2) Тем временем Фарнабаз из страха, как бы войско не вторглось в его область, послал к начальнику флота Анаксибию — он как раз был в Византии — просить, чтобы тот переправил войско из Азии, а за это обещал сделать все, что ему потребуется. (3) И Анаксибий вызвал в Византий старших и младших начальников и
299
I, 1. Позднейшая вставка: «О том, что совершили греки в походе с Киром до битвы и после гибели Кира во время пути к Понту, и о том, что они делали, когда вышли из Понта и продвигались пешком и на кораблях, пока не вышли за его пределы и не оказались в малоазийском Хрисополе, — обо всем этом уже рассказано выше».
(5) И фракиец Севт, послав Медосада, предлагал Ксенофонту приложить усилья к тому, чтобы войско переправилось, а если он эти усилья приложит, то тогда, мол, не раскается. (6) Ксенофонт же ответил: «Войско и так переправится, за это незачем платить ни мне, ни другим; но когда оно переправится, я уеду прочь, а Севт пусть предложит, что сочтет нужным, тем из оставшихся, кто будет здесь распоряжаться».
(7) После этого все воины переправились в Византий. Но Анаксибий не дал им платы, а объявил, чтобы они забирали оружье и поклажу и уходили из города, так как он намерен произвести им счет и отослать дальше. Воины вознегодовали: ведь у них не было денег, чтобы запастись продовольствием на дорогу; поэтому со сборами не спешили. (8) Между тем Ксенофонт отправился к Клеандру, который теперь был связан с ним гостеприимством, чтобы попрощаться с ним перед отъездом. Но Клеандр сказал: «Не делай этого, не то на тебя свалят всю вину. Ведь и теперь в том, что войско мешкает здесь, иные винят тебя». (9) Ксенофонт на это сказал: «Тут на мне вины нет: воины сами, нуждаясь в припасах, не расположены из-за этого уходить». — (10) «Но все равно, — сказал Клеандр, — я тебе советую выступить вместе с ними, как будто ты намерен и дальше пойти, а когда войско будет за стенами Византия, тогда и уехать». — «С этим, — сказал Ксенофонт, — пойдем к Анаксибию и с ним все уладим». И они пошли к Анаксибию и все ему сказали.
(11) И Анаксибий так и велел сделать и выйти из города как можно скорей; еще он прибавил, что если кто не явится на смотр и счет, тот пусть сам на себя пеняет. (12) Тогда начальники первыми ушли из города, а за ними и остальное войско. Уже все, кроме немногих, были за стеной, когда Этеоник стал у ворот, чтобы, едва только выйдут все, захлопнуть створы и задвинуть засовы. (13) А Анаксибий, созвав старших и младших начальников, сказал: «Продовольствие вы добудете во фракийских деревнях: там много ячменя, и пшеницы, и всяких других припасов. А добыв их, вы отправитесь на Херсонес, и там Киниск выдаст вам плату». (14) Это услышал кто-то из воинов, либо какой-то из младших начальников разгласил все войску. А старшие начальники тем временем старались разузнать насчет Севта, друг он им или враг, и надо ли идти через Священную гору 300 или в глубь Фракии кружным путем.
300
I, 14. Священная гора— на юге Фракии.
(15) Пока они об этом разговаривают, воины, схватив оружье, бегом мчатся к воротам, чтобы войти обратно в город. Этеоник со своими людьми, увидев подбегающих латников, захлопывает створы и задвигает засовы. (16) Воины начинают стучать в ворота, говоря, что с ними поступают несправедливо, выгнав их под удар врага, и если им не отопрут по доброй воле, они взломают ворота. (17) Другие бегут к морю и по выступу стены перебираются в город; а те из воинов, что были еще за стеной, увидев, что творится у ворот, секирами взламывают запоры и распахивают ворота, так что врываются и остальные.
(18) Ксенофонт, увидев, что произошло, и боясь, как бы войско не пустилось грабить и не вышло бы непоправимых бед и для города, и для него самого, и для воинов, бежит с толпой и вместе с нею врывается в город. (19) Жители Византия, увидев ворвавшееся силой войско, разбегаются с торговой площади одни на суда, другие по домам, а кто был дома, те выбегают вон; иные стаскивают корабли на воду, чтобы спастись на кораблях, и все думают, что пришел конец, словно при взятии города. А Этеоник спасается в городскую крепость. (20) Сам Анаксибий тоже удирает к морю, в рыбацкой лодке доплывает до крепости и сразу же вызывает войска, стоявшие в Калхедоне, 301 считая, что в крепости людей слишком мало и им не удержать ее.
301
I, 20. Калхедон— греческий город, лежавший напротив Византия на азиатском берегу Боспора.
(21) А воины, увидев Ксенофонта, во множестве бросаются к нему и говорят: «Теперь, Ксенофонт, можешь показать себя настоящим мужем. В твоих руках и город, и военные корабли, и богатства, и столько людей. Теперь, если хочешь, постарайся ради нас, а мы тебя сделаем великим». (22) И Ксенофонт ответил, желая их утихомирить: «Вы правы, так я и сделаю. Если таково ваше желанье, немедленно становитесь в строй». Так он приказал сам и велел другим передать этот приказ и стать в строй, положив оружье. (23) И воины стали строиться друг за другом, и немного спустя латники стояли уже рядами по восемь человек, а копейщики разбежались на оба крыла. (24) Место, где удобней всего построиться, называлось Фракийской площадью: оно ровное, и домов там нет. Когда все встали, положили оружье и успокоились, Ксенофонт, обращаясь к войску, сказал так:
(25) «Я не удивляюсь, воины, тому, что все вы разгневаны и считаете себя обманутыми и тяжко оскорбленными. Но если мы дадим волю гневу, и накажем здешних лакедемонян за обман, и разграбим ни в чем не повинный город, то сообразите сами, что из этого получится. (26) Начнется у нас открытая вражда с лакедемонянами и с их союзниками. А какой будет эта война, нетрудно представить себе, если поглядеть и вспомнить произошедшее совсем недавно. (27) Ведь когда мы, афиняне, вступили с лакедемонянами в войну, то наш союзный флот насчитывал не меньше трехсот трехрядных кораблей, и спущенных на воду, и строящихся, и наличная казна в городе была велика, и дохода с нашей страны и из-за ее рубежей поступало ежегодно не меньше тысячи талантов. И над всеми островами 302 мы властвовали, и в Азии у
нас было множество городов, и в Европе тоже, а среди них и Византии, в котором мы сейчас находимся, — и, однако, как все вы знаете, мы были побеждены. (28) Что же, по-вашему, будет теперь, когда лакедемонянам подчиняются и прежние их союзники, и афиняне присоединились к ним вместе со своими бывшими союзниками, когда Тиссаферн и остальные варвары, живущие у моря, нам враждебны, а главный наш враг — в глубине страны, великий царь, на которого мы шли, чтобы лишить его власти и, если возможно, убить? И когда все они заодно, какой безумец смеет надеяться на нашу победу? (29) Ради всех богов, одумаемся, чтобы не погибнуть с позором, став врагами родным городам, и друзьям, и родичам! Ведь все они — в тех городах, которые пойдут на нас войною, — и справедливо, коль скоро мы, побеждая, по своей воле не захватили ни единого варварского города, а первый же греческий город, в который мы вошли, предадим разграблению. (30) Да пусть мне лучше провалиться сквозь землю на тысячу саженей, чем видеть все это! И вам я советую: будучи греками, покоритесь тем, кто стоит во главе греков, и попытайтесь добиться от них справедливости. А если это не удастся, то лучше вытерпеть несправедливость, чем лишиться Греции. (31) Я думаю, нужно сейчас же послать к Анаксибию и сказать ему, что вы вошли в город не для того, чтобы чинить насилие, а в надежде найти у него снисхождение или хотя бы показать, что мы уходим не потому, что обмануты, а повинуясь ему».302
I, 27. …над всеми островами…— над островами Эгейского бассейна, входившими в Афинский морской союз и платившими взносы афинской казне.
(32) Так и было решено, и, чтобы сказать это Анаксибию, послали элейца Гиеронима, аркадца Еврилоха и ахеянина Филесия. И они ушли, чтобы сказать это. (33) Воины еще не разошлись, когда явился фиванец Кератад, который колесил по Греции не потому, что был изгнан, а потому, что искал начальства над войском и предлагал себя любому городу и народу, кому нужен полководец. Явившись, он сказал, что готов вести войско в ту часть Фракии, которая зовется Дельта, 303 где оно захватит обильную и прекрасную добычу, а до того доставит им вдоволь еды и питья. (34) Когда воины это услышали, как раз пришел ответ Анаксибия: он дал знать, что они не раскаются в своем послушании, что он сообщит об этом властям на родину и придумает для них наилучший выход, какой только сможет. (35) Тогда воины приняли Кератада начальником и отошли за стену. Кератад условился с ними, что завтра придет с гадателем и доставит убойный скот, и еду, и питье на все войско. (36) А когда оно было за стеной, Анаксибий запер ворота и объявил через глашатая, что любого воина, захваченного в городе, продаст в рабство. (37) На другой день пришел Кератад с гадателем и скотом, за ним шло двадцать человек с ношей муки, еще двадцать — с вином, и трое несли масло, и еще один столько чесноку, сколько мог поднять, да еще один с луковицами. Сложив все это на землю, как будто для раздачи, он стал приносить жертву.
303
I, 33. Дельта— область к северу от Византия.
(38) А Ксенофонт, позвав к себе Клеандра, настойчиво просил исхлопотать для него разрешения войти за стену и отплыть из Византия. (39) Клеандр, возвратившись, сказал, что насилу исхлопотал разрешенье: Анаксибий говорил, что нехорошо будет, если Ксенофонт окажется в городе, пока войско у стен, да и жители Византия в разладе и злы друг на друга. «Впрочем, он разрешил войти, если ты намерен отплыть вместе с ним». (40) И Ксенофонт, простившись с воинами, ушел в город вместе с Клеандром.
А Кератад в первый день не получил благоприятных жертв и ничего не роздал воинам; на другой день животные стояли уже у алтаря, и Кератад надел венок для жертвоприношенья, когда подошли дарданец Тимасион, Неон из Асины и Клеанор из Орхомена и сказали, чтобы Кератад жертв не приносил, так как он не поведет войска, если не даст продовольствия. И он приказал разделить принесенное. (41) А так как всего было слишком мало и не каждому воину досталось продовольствие даже на один день, то Кератад, забрав жертвенных животных, ушел и от должности полководца отказался.
II. (1) Во главе войска остались Неон из Асины, ахеянин Фриниск, и ахеянин Филесий, и ахеянин Ксантикл, и дарданец Тимасион. Отойдя во фракийские деревни под Византием, оно расположилось там на стоянку. (2) Между начальниками возник разлад: Клеанор и Фриниск хотели вести воинов к Севту, ибо тот уговорил их, подарив одному коня, другому рабыню; Неон стремился на Херсонес, думая, что возглавит все войско, если подчинится лакедемонянам; а Тимасион замышлял переправиться обратно в Азию, надеясь вернуться домой. Того же хотели и воины. (3) Время проходило, многие воины продали оружье окрестным жителям и отплыли, кто куда мог, другие роздали его и смешались с горожанами. (4) И Анаксибий радовался, слыша, что войско распадается в надежде, что такой оборот дела будет по душе Фарнабазу. (5) Но когда Анаксибий отплыл из Византия, в Кизике 304 ему встретился Аристарх, назначенный в Византий наместником взамен Клеандра, и сказал, что и назначенный взамен Анаксибию начальник флота Пол тоже вот-вот прибудет в Геллеспонт. (6) Анаксибий распорядился, чтобы Аристарх всех Кировых воинов, которых найдет в Византии, схватил и продал, — Клеандр этого не сделал и, напротив, из жалости приказал лечить больных и раненых и принять их в дома. А Аристарх, как явился, так сразу же продал не меньше четырехсот человек. (7) Анаксибий же, приплыв в Парий, 305 послал к Фариабазу напомнить, о чем они сговорились. А тот, узнав, что Аристарх прибыл в Византий наместником и что Анаксибий больше не начальствует над флотом, пренебрег им, а у Аристарха добился тех же мер против Кирова войска, что прежде у Анаксибия. (8) После этого Анаксибий, призвав Ксенофонта, предложил ему любым способом поскорее отплыть к войску, удержать воинов, вновь собрать как можно больше разбежавшихся, отвести его в Перинф и переправить побыстрее в Азию. (9) Ксенофонт, переплыв море, прибыл к своим; воины приняли его с радостью и охотно пошли за ним, чтобы переправиться из Фракии в Азию.
304
II, 5. Начальник спартанского флота нес свою службу в течение года и на второй срок не переизбирался. Анаксибий отплыл из Византия,когда кончился срок его полномочий (лето 400 г.) и ему на смену был послан из Спарты новый начальник флота Пол. Кизик(совр. Балказ) — греческий город на азиатском побережье Пропонтиды.
305
II, 7. Парий— греческий город на азиатском берегу Геллеспонта.