История авиации 2003 02

К сожалению, в ходе длительного маневрирования «Ильюшин» Карбузанова получил многочисленные попадания снарядов малокалиберной артиллерии, в результате чего вышел из строя один из моторов. До базы летчик не дотянул — сел в море, а его поиски успехом не увенчались. В 20:30, спустя восемь минут после атаки бомбардировщиков, поврежденное судно с высоты 1500 м пробомбила пара «Бостонов». По немецким данным, разрывы 16 ФАБ-100 легли настолько близко к правому борту, что вызвали дополнительное затопления шестого трюма. Последним, в 20:43, свою торпеду сбросил отставший от общей группы Ил — 4 старшего лейтенанта В.К.Скробова. Хотя он и наблюдал после атаки столб дыма, успеха ему добиться не удалось, как и находившейся в районе боя субмарине «Д-4», которая произвела четырехторпедный залп по конвою в 20:19.

Впрочем, и без этого судьба «Бой Федерсена» оказалась предрешена. Предпринятая немецким командованием спасательная операция успехом не увенчалась — утром 11 августа пароход затонул. Данный транспорт стал наиболее крупным судном, потопленным черноморской авиацией в годы войны, вторым и предпоследним успехом, одержанным нашими торпедоносцами на данном театре. К причинам одержанного успеха следует причислить не только «партайный наказ» погибшего комиссара, но и очевидные ошибки, допущенные немецким командованием. Зная из данных радиоперехвата, что караван обнаружен нашей воздушной разведкой, оно сочло возможным прекратить его истребительное прикрытие с началом наступления сумерек. Сумерки помогли торпедоносцам подойти незамеченными на сравнительно небольшую дистанцию, а предотвратить атаку одним зенитным огнем корабли охранения просто не успели. К сожалению, все это стало результатом случайного стечения обстоятельств, поскольку ничего подобного в дальнейшем не повторялось.

До конца квартала пилоты 5-го ГМТАП участвовали еще в шести групповых ударах по вражеским конвоям. Все они, за исключением последнего, о чем мы расскажем особо, напоминали друг друга. Как правило, удар осуществлялся силами одних низких торпедоносцев в количестве от двух до шести машин на основании предварительных данных воздушной разведки. Вот описание одного из классических ударов, осуществленных тройкой «Ильюшиных» днем 19 сентября данное Героем Советского Союза В.И.Минаковым в его книге «Командиры крылатых линкоров».

«Три экипажа торпедоносцев заступили в готовность. Ведущим назначен я. День серенький, дождливый, порывистый ветер гонит над аэродромом клочья облаков. Приказание на вылет поступает, как всегда, неожиданно: нанести удар по транспорту, следующему в составе конвоя в Севастополь.

Предварительное решение: атаковать цель с ходу, с разных направлений. Это позволит сковать маневр транспорта, рассредоточить зенитный огонь. Впрочем, бой есть бой. На месте все будет виднее.

Стартуем. Справа от меня летит Дурновцев, слева Ковтун. Пилотирование машин на малой высоте затрудняет болтанка, однако ведомые держат строй уверенно. Подниматься не имеет смысла: скоро район цели.

Конвой обнаружили на встречном курсе. Сигналом подаю команду: разойтись для атаки! Сам, чуть задержавшись, захожу под углом тридцать-сорок градусов к направлению движения транспорта. Расчет на то, что, уклоняясь от атаки ведомых, он подставит мне борт.

Не тут-то было. Дурновцев и Ковтун оттянулись назад и продолжают лететь со мной. Не поняли команды? Под огнем зениток эволюциями самолета вновь указываю — атаковать с разных направлений. Они попрежнему идут за мной.

Выйти из атаки и повторить все сначала? Нет, тут не полигон. Противовоздушная оборона конвоя издали разгадает маневр, и потерь не миновать.

Не знаю, как объяснили себе гитлеровцы наше намерение — торпедировать транспорт с носовых курсовых углов, но маневрировать не стали.

Гибель транспорта «Бой Федерсен» 10 августа 1943 г.

Довернув вправо, чтобы увеличить угол атаки, иду на сближение. Огонь усиливается. Подключаются "эрликоны", пулеметы. Сзади заходят два самолета противника, прикрывающие конвой. — Сброс! Ведомые делают то же.

Транспорт круто поворачивает на торпеды. Наша ошибка очевидна.

Маневрируя, выхожу из зоны огня. Досаде нет предела. Черт знает что! Будто за тем и летели, чтобы нам насажали дырок…

— Панов, доложи на командный пункт: цель уклонилась.

Пошлют других. Нельзя же позволять разгуливать по морю обнаруженному конвою.

На земле мрачно осведомляюсь у ведомых, почему не выполнили, команды.

— Думали, групповой удар…

— А сигналы?

Пожимают плечами: не поняли, было не до того…

И ведь не новички, особенно Ковтун. Привыкли действовать по шаблону.

— Ну ладно, ждите. Научат вас понимать!

Меня — тем более. Как готовить подчиненные экипажи, разрабатывать предварительный замысел. Самонадеянность…

На следующий день на разбор прибыл недавно назначенный на Черноморский флот начальник штаба ВВС полковник Петров. Выслушал наши объяснения, сделал общие замечания по организации торпедных ударов.

Ясно: выводы в письменной форме.

Через день нас с Прилуцким (штурман в экипаже Минакова — Прим. Авт.) вызвали в штаб дивизии, ознакомили с шифротелеграммой. Указывались наши ошибки при атаке, делались серьезные предупреждения.

Само собой, не остались без внимания и Ковтун с Дурновцевым.

Да, миновало то время, когда было простительно "мазать"…»

К этому следует добавить, что по немецким данным безуспешной атаке подвергся конвой (прорыватели минных заграждений «Шпеербрехер 192», «Шпеербрехер 193», ВДВ «F 573», «F 594», «F 559», теплоход «Эсте»), совершавший переход из Констанцы в Сулину. Следовательно, даже вылетая по данным воздушной разведки, торпедоносцы вышли на совсем другую цель. Второй момент, который вытекает из данного описания — ведущий группы торпедоносцев не имел непосредственной радиосвязи с ведомыми и был вынужден пытаться управлять их действиями посредством эволюций. То есть самолеты были радиофицированы, но могли поддерживать связь только через стрелков- радистов, что в условиях боя было весьма не оперативно. Возможность подключать самолетное переговорное устройство СПУ к радиостанции никто не реализовывал.

Пытаясь повысить недостаточно высокую результативность, командование прилагало большие усилия по организации сосредоточенных ударов по конвоям одновременно несколькими группами самолетов. Одна из наиболее крупных попыток имела место 22 сентября. В тот день воздушная разведка обнаружила крупный конвой, шедший из Севастополя в Констанцу. Хотя первое обнаружение каравана состоялось в 06:10, удар состоялся лишь спустя 9,5 часов, уже когда суда подходили к мысу Олинька близ устья Дуная. Многочасовая подготовка не смогла предотвратить кучу накладок. Вылетевший для наведения Ил-4 обнаружил другой конвой, и пока его пилот разобрался в своей ошибке, израсходовал все горючее и вернулся на базу. Вместо запланированных для удара четырех низких и трех высотных торпедоносцев (первый случай применения на ЧФ), пяти бомбардировщиков и трех «Бостонов», выполнявших функции истребителей, в воздух поднялись только три низких и один высотный торпедоносец, три бомбардировщика и два истребителя. Ударная группа без дальнейших происшествий настигла цель.

По немецким данным, первой в атаку вышла тройка низких торпедоносцев (командиры экипажей А.Г.Пресич, А.И.Жестков, Е.А.Лобанов). Их цель оказался румынский минный заградитель «Мурждеску», открывший эффективный огонь из 102-мм орудий и повернувший прямо на самолеты. Торпедоносцы не выдержали огня и освободились от своего груза на дистанции 4000–5000 м. Один из пилотов торпеду не сбросил, резонно посчитав, что залп не имеет шансов на успех. Ведущий ударной группы капитан Н.Д.Саликов сбросил с высоты 700 м парашютную торпеду, однако на немецких судах этот факт остался незамеченным. В заключении свои бомбы (шесть ФАБ-250) с высоты 1800 м сбросила тройка «Бостонов». Экипажи наблюдали взрывы на расстоянии не ближе 200 м от судов. Что заставило атаковать с такой высоты не понятно. Явно не зенитный огонь, который в тот момент был сосредоточен на низких торпедоносцах, и позволил капитану Саликову атаковать с гораздо меньшей высоты. Возможно, отгадка кроется в следующей фразе из отчета 1-й МТАД за четвёртый квартал 1943 г.: «Наивыгоднейшей высотой бомбометания с горизонтального полета по плавсредствам противника является высота 2700–3100 м. С этой высоты прекрасно просматривается цель, угловое перемещение цели достаточно для того, чтобы точно прицелится и осуществить боковую наводку. Как правило, автоматы до этой высоты не достигают и опасность от зенитной артиллерии — только от орудий» (ОЦВМА, ф. 149, д. 13137, л. 16).