История библейских стран
Шрифт:
В 849 г. до н. э. Салманасар III повторил свою попытку прорваться на юг. И снова ему воспрепятствовали объединенные войска его противников во главе с царями Арама и Хамата (Sader, V, Aba 1–2). Столь же неудачны были и наступления ассирийцев в 848 и 846 гг. до н. э. И хотя Салмнасар говорил о своих победах, о разрушении городов Хайата и даже о добыче, (Sader, V, Abb1 — Abc8), не уточняя, правда, ее размеров и содержания, ясно, что никаких успехов ассирийский царь не добился. Ассирийцы не прорвались к Дамаску, да и Хамат был задет ими не в очень значительной степени. Ассирийские надписи не уточняют состав этой коалиции, упоминая только царей Дамаска и Хамата, а также 12 "царей берега моря". К этому времени из коалиции явно вышел Арвад, установивший хорошие отношения с ассирийским царем (Katzenstein, 1973, 179–180). Неясно, остался ли в коалиции Израиль (Tadmor, 1981, 152). Отношения между двумя государствами были далеко недружественными, однако ассирийская угроза по-прежнему объединяла их. Но даже если Израиль оставался членом антиассирийской коалиции, его роль стала намного меньшей, чем во времена Ахава. Причина в том, что он столкнулся с выходом из-под его власти Моава и даже в союзе с Иудеей не сумел вернуть его под свое господство, а гем самым потерял и контроль над значительной
Один из арамских полководцев — Хазаэл — убил заболевшего царя Бар-Хадада и сам стал царем (II Reg., 8, 15). Ассирийская надпись называет Хазаэла сыном простого человека, "ничтожества" (Sader, VI, Aalb), а Иосиф Флавий (Ant. Iud., IX, 4, 6) — слугой царя. Это ясно говорит о том, что Хазаэл явно не относился к царскому роду (Biran, Naveh, 1995, 17–18). Видимо, он принадлежал к царским рабам или "царским людям", игравшим значительную роль в окружении дамаскского царя. Родиной Хазаэла была долина Башан (Ridlig, 1988, 62), область к югу от Дамаскского оазиса в самой северной части Заиорданья. Тот же Иосиф утверждает, что Хазаэл пользовался поддержкой арамеев, и особенно дамаскской черни. Если правильно толкование слова "‘т" на пластинке из слоновой кости из Арслан-Таша как "армия" (Puech, 1981, 548), то можно говорить, что и войска принимали активное участие в перевороте или, по крайней мере, поддержали узурпатора. Несколько позже в результате военного мятежа был свергнут израильский царь Иорам, сын Ахава. Исследователи отмечают сходство двух переворотов, в которых значительную роль играли пророки (Schnicdcwind, 1996, 83). Библия упоминает, что еще во времена Ахава пророк Илия должен был помазать Хазаэла на царство (I Reg., 19, 15). Это противоречит рассказу о более поздних событиях, когда ученик Илии Елисей пришел в Дамаск и фактически стал инициатором переворота, напророчив ничего не подозревающему Хазаэлу и его воцарение, и его победоносные войны с Израилем (II Reg., 8, 7—13). Разумеется, все эти рассказы нельзя принимать за чистую монету, но общее направление политики пророков передано верно. Пророки Йахве были чрезвычайно недовольны деятельностью Ахава, его жены тириянки Иезавели и их детей, поэтому их целью было свержение правящей династии любым способом. Неудачи Бар-Хадада в войнах с Израилем вполне могли вызвать у пророков мысль о замене его более удачливым полководцем, даже с риском навлечь несчастья на свой собственный народ. Израильский царь Иорам, по-видимому, в целом продолжал политику своего отца: несмотря на отдельные и порой весьма жестокие столкновения с дамаскским царем, в целом он сохранял с ним нейтральные отношения и даже, может быть, оставался в рядах антиассирийской коалиции. Если верить Библии, то та война между Бар-Хададом и Иорамом, о которой говорилось выше, возникла по инициативе не израильского, а арамского царя. В то же время тяжелые войны с Ассирией и неудача в войне с Израилем могли вызвать определенные напряжения в Араме и недовольство населения Дамаска. Как израильский полководец Ииуй (Йеху) с помощью пророков воспользовался народным недовольством для свержения Иорама, так и Хазаэл, вероятнее всего, опираясь на тех же пророков и недовольство низов населения, сверг и убил Бар-Хадада II.
Интересно, что в своей надписи сам Хазаэл своего предшественника называет отцом и утверждает, что пришел к власти, когда его отец потерпел поражение от Израиля и умер, а бог Хадад сделал его царем (Biran, Naveh, 1993, 81–90; Biran, Naveh, 1995, 12–13; Schniedewind, 1996, 77–78). И своего сына Хазаэл назвал Бар-Хададом (II Reg., 13, 3), как было принято в западно-семитском мире, когда сына называли именем умершего ко времени его рождения деда. В Библии ничего не говорится о детях Бар-Хадада II. Это, конечно, не означает, что их и не было: библейского автора они могли просто не интересовать. Но не исключено, что Бар-Хадад действительно был бездетным и усыновил своего верного слугу: недаром, по словам Библии, именно его он посылает к пророку узнать об исходе своей болезни. Но вполне возможен и другой вариант: Хазаэл сам оформил свой приход к власти как фальшивое усыновление предшественником. Определенную аналогию представляет, может быть, воцарение в Ассирии Тиглат-Паласара III, который, вероятнее всего, был узурпатором, но в одной из своих надписей объявил себя сыном своего предшественника Ашшур-Нирари (Grayson, 1991, 73).
Точное время этого переворота неизвестно. Когда в 841 г. до н. э. Салманасар III снова обратил свое оружие против Арама, там на престоле уже сидел Хазаэл. Следовательно, переворот произошел между 846 и 841 гг. до н. э. Если перевороты Хазаэла и Ииуя были, хотя бы частично, обусловлены деятельностью израильских пророков, то, вероятно, и по времени они были сравнительно близки. И сам Хазаэл в уже упоминавшейся надписи связывает свой приход к власти с разгромом израильских и иудейских сил, вторгнувшихся во владения дамаскского царя. В таком случае переворот в Дамаске надо отнести ближе к концу 40-х гг. IX в. до н. э.
Вероятно, Израиль и Иудея решили воспользоваться событиями в Дамаске. Их соединенная армия, возглавляемая обоими царями, Иорамом и Охозией, снова двинулась к Рамот-Гилеаду, но под стенами города Иорам был ранен и уехал в свою летнюю резиденцию Изреель, куда затем отправился и Охозия. А вслед за тем израильский полководец Ииуй по инициативе пророка Елисея поднял мятеж и сверг династию Омридов (II Reg., 8, 28–10, 17; II Chron., 22, 5–9). В библейском тексте ничего не говорится о позиции дамаскского царя. Судя по этому тексту, последний соблюдал нейтралитет, что в данном случае равнялось молчаливой поддержке узурпатора. Но сам Хазаэл приписывает себе убийство обоих еврейских царей и даже, кажется, воцарение Ииуя (Schniedewind, 1996, 77–78). Рассказы о переворотах в Араме и Израиле в Библии несколько разнесены во времени, но активнейшую роль в обоих случаях играет один и тот же пророк — Елисей. К тому же, в I Книге царей (19, 15) говорится, что еще раньше Бог повелел Илии помазать на царство обоих будущих узурпаторов. Видимо, в народной памяти эти два переворота были тесно связаны. По-видимому, события можно реконструировать следующим образом.
Воспользовавшись ранением и отъездом Иорама на лечение, а также отбытием Охозии,
Ииуй по инициативе пророков и под знаменем ликвидации чужеземных культов и их поклонников поднял мятеж Это было, возможно, следующим шагом в политике пророков после воцарения Хазаэла. Последний, то ли под их влиянием, то ли по собственной инициативе оказал активную поддержку мятежнику. Не исключено, что вообще мятеж заранее планировался обоими деятелями. По словам Хазаэла, он активно участвовал в походе на Израиль. Но, даже если он ограничился дружественным нейтралитетом, это было для Ииуя очень важно, ибо обеспечивало его тыл в войне с собственным царем. Результатом этих событий стал договор между Хазаэл ом и Ииуем, согласно которому, как свидетельствует все та же надпись, последний возвращал тому города, потерянные его "отцом". Речь, по-видимому, идет о городах, которые Бар-Хадад II был вынужден отдать Ахаву после своего поражения при Афеке. Другим следствием победы Арама могло быть присоединение к Дамаскскому царства Хаурана в Заиорданье, что было расценено и самом Араме как одно из важнейших событий царствования Хазаэла (Puech, 1981, 560). Таким образом, Арам резко усилил свои позиции.Переворот в Дамаске привел к распаду антиассирийской коалиции. Может быть, сама она была лишь результатом договора между династиями, и династическое изменение в Араме закономерно ликвидировало его (Tadmor, 1981, 155). Не исключено, что сирийские и финикийские цари, участвовавшие в коалиции, испугались свержения законной династии и не захотели далее иметь дело с узурпатором (Sader, 1984, 265). Если это так, то сирийских и финикийских царей могла напугать активная поддержка Хазаэлом узурпатора Ииуя. Вполне возможно, что событиями в Дамаске воспользовалась ассирийская дипломатия, и именно ее усилия привели к развалу столь опасной и до сих пор практически непобедимой коалиции. Израильские пророки очень неодобрительно смотрели на союз Израился с Тиром, и ставили себе цель ликвидировать его. Если они действительно сыграли роль в перевороте Хазаэла, то естественно, что и в политике последнего должен был произойти определенный поворот. Как бы то ни было, в 841 г. до н. э. Салманасару противостоял уже только один Арам.
Сопротивляться в одиночку мощным войскам ассирийского царя армия Арама не могла. В битве у горы Саниру она потерпела поражение (Sader, VI, Aal). В ассирийской надписи указывается, что эта гора расположена перед Ливаном, т. е. вероятно, речь идет об отрогах Антиливана, куда Салманасар мог пройти или через Келесирию, или несколько восточнее по дороге от нынешнего Хомса (Sader, 1984, 284). В любом случае он должен был пересечь территорию Хамата. Поэтому можно считать, хотя сам Салманасар об этом ничего не говорит, что к этому времени Хамат был вынужден подчиниться ассирийскому царю. Разбив войска Хазаэла у Саниру, Салманасар прорвался, наконец, к Дамаску. Он утверждает, что вырубил сады около столицы Арама и приобрел большую добычу, но о взятии самого Дамаска молчит, как и о точных размерах добычи. Видимо, захватить город ассирийцы так и не смогли, а продвинулись дальше на юг к горам Хаурана, расположенным восточнее ГЬнисаретского озера, а оттуда двинулись, по-видимому, через территорию Израиля до горы Баалираси, которую, вероятно. надо отожествить с Кармелом (Tadmor, 1981, 155). Израильский царь Ииуй, а также цари Сидона и Тира подчинились Салманасару и выплатили требуемую им дань (ANET, р. 280). Арам, таким образом, оказался как бы в кольце, образованном государствами, признавшими власть Салманасара.
Поэтому в 838 г. до н. э. ассирийский царь снова обрушился на Арам. И снова арамеи потерпели поражение, были разрушены некоторые города Дамаскского царства (Sader, VI, Аа2а-Ь), но сам Дамаск устоял. И поскольку Салманасар ничего определенного не говорит о добыче или дани, можно считать, что особых успехов эта кампания опять же ассирийцам не принесла. После нее Салманасар прекратил свои походы в Сирию, направив усилия в основном против неохеттских государств Юго-Восточной Анатолии Лишь в 831 г. до н. э. он вмешался в дела Унки (Grayson, 1982, 260–263, 265; Hawkins, 1982, 390–395).
В 840 г. до н. э. цари Унки подчинились Салманасару и заплатили ему дань, что, видимо, и позволило ассирийцам нарубить кедров и кипарисов в горах Амана. При этом Салманасар упоминает не царя, а царей Унки-Паттины, не называя их имен. Может быть, предыдущие поражения привели к кризису в Унки, результатом чего стало не только свержение (или устранение каким-либо другим способом) Кальпарунды, но и фактический распад и так небольшого государства на отдельные части, главы которых объявили себя царями. В следующем году эти же цари выступали уже как союзники Салманасара. Возможно, несколько позже ассирийский царь, вмешавшись во внутренние дела Унки, снова объединил государство, а на трон посадил своего ставленника Лубарну II. Не исключено, если судить по имени, что тот был родственником правившей до этого династии. Это явно не успокоило политические страсти в Унки. Теперь мы можем говорить о существовании в этом царстве антиассирийской "партии", которая была недовольна и новым царем, и его, вероятно, проассирийской позицией. В результате в 831 г. до н. э. Лубарна был свергнут, и на троне оказался некий Сурри. Это вызвало немедленную реакцию Салманасара. Он послал своего полководца Даян-Ашшура восстановить порядок в Унки. Даян-Ашшур сверг и убил узурпатора. Лубарна был, по-видимому, убит, так что восстановить на престоле было некого. Поэтому ассирийцы посадили на престол Унки некоего Саси (Hawkins, 1974, 81; Klengd, 1992, 200). Поскольку его связь с прежней династией никак не отмечается и не подчеркивается законность его утверждения на престоле, можно полагать, что к прежним царям он не имел никакого отношения. Это был чисто ассирийский ставленник Салманасар опустошал Северную Сирию, включая неохеттские государства, в течение нескольких лет. И каждый раз местные цари, в том числе кархемышский Сангара, платили ему дань. Последний раз Сангара упоминается Салманасаром в 846 г. до н. э., когда ассирийский царь отнял у него 97 городов (Sader, III, АЬ5). Видимо, потерпев ряд поражений, он смирился и предпочел более не вступать в конфликт с могущественным царем Ассирии.
После всех этих событий Салманасар ушел из Сирии, сконцентрировал свои усилия в основном на строительстве. Вскоре после его смерти в стране начались усобицы, и ассирийская угроза на какое-то время перестала нависать над Сирией. Походы Салманасара III были по существу грабительскими, они не ставили своей целью полное подчинение завоеванных территорий и включение их в состав Ассирийского царства. Исключением было только уничтожение Бит-Адини как самостоятельной этно-политической единицы. Поэтому как только ассирийские атаки прекратились, сирийские царства вернулись к своим внутренним проблемам.