История четвертая. Гермиона Грейнджер и Дружба народов
Шрифт:
Единорог поднялся и на удивление ровной рысью двинулся к опушке. Я все время боялась свалиться, но… кажется, он бы меня не уронил.
Остановился он, правда, так резко, что я не удержалась и сползла наземь. До стадиона тут было всего ничего.
– Спасибо, - сказала я шепотом, поцеловала его в теплые ноздри и протянула руку к золотому рогу.
– Можно, подержусь? На удачу?
Он наклонил голову, а я взялась за кончик рога, зажмурилась и изо всех сил пожелала, чтобы всё закончилось хорошо.
Когда я открыла глаза, единорога уже не было, только смутное пятно белело в темноте
*
Я вернулась, когда Турнир еще не закончился, но…
Кровь единорога может спасти того, кто на волосок от смерти. Седрик Диггори умер мгновенно. Но Гарри - Гарри был жив, правда, к нему никого не пускали, только Сириуса.
Я металась по этажам, подслушивая и разнюхивая, услышала почти все, что рассказал Барти Крауч под веритасерумом: мы не догадались только о том, под чьей личиной он скрывался, а это был сам Грозный Глаз Грюм.
Это Барти запустил Темную метку на Кубке мира. Он подкинул имя Гарри в Кубок огня. Он делал все, чтобы Гарри выиграл и добрался до Кубка, превращенного в портал. Он подсказал фокус с золотым яйцом Седрику, зная, что тот поделится этим с Гарри, и велел Добби отнести Гарри жабросли, он убил собственного отца, чтобы не дать ему добраться до Дамблдора и рассказать обо всём…
Да, мы снова угадали верно: в Азкабане умер другой человек. Мать Барти Крауча. А сына Крауч-старший все это время держал под Империо, под мантией-невидимкой, а присматривала за ним Винки. Но Барти был силен, он освободился как раз на Кубке мира. Это он сидел прямо за нами вместе с Винки, он вытащил у Гарри палочку… А потом под Империо угодил Крауч-старший. Он тоже сумел его сбросить - почти - и добрался до Хогвартса, но сын успел первым…
Настоящего Грюма нашли живым, спрятанным в его собственном сундуке.
А наш добрый министр Фадж привел дементора, и тот одарил Барти поцелуем прежде, чем тот пересказал всё потрясенной общественности. Всё, особенно то, что Волдеморт всё-таки возродился, и уже не бесплотной тенью.
– Грейнджер, у меня нет времени, - сказал мне Снейп, когда я постучалась к нему поздно вечером. Я слышала, Дамблдор отправлял его куда-то той самой ночью, и сложно было не догадаться, куда именно: засвидетельствовать преданность Волдеморту.
– Правда, нет… Ну что это еще такое?
– Мне надо было пойти с Гарри!
– выговорила я, вцепившись в его мантию.
– Никто бы и не заметил! Может, ничего и не было бы, и Седрик остался бы жив…
– Да вы с ума сошли, что ли? Чтобы еще и вас там убили?!
– Снейп захлопнул дверь.
– Послушайте меня, Грейнджер… Да послушайте вы, потом рыдать будете! А, ч-черт… Ладно, рыдайте. У вас есть пять минут.
Я уложилась в три.
– Если бы нам сразу сказали, что именно произошло, - шмыгала я распухшим носом, - я бы успела… Хотя бы остановить Седрика! А может, и Гарри! Они бы и не заметили, кто их из-за куста оглушил…
– Грейнджер, поверьте мне: гиблое дело гадать о том, что было бы, если бы… Если бы кто-то не сделал глупость, если бы кто-то успел вовремя, если бы кто-то выполнил обещание… - устало сказал он и погладил меня по голове. Я понимала, о чем он, и только крепче
прижалась к его плечу.– Вашей вины в случившемся нет и быть не может. Напротив, если бы вы не натаскали Поттера как следует, он тоже мог не вернуться живым. А Диггори… это трагическая случайность, Грейнджер. И Поттер тоже не виноват, он в самом деле думал, что победить должна школа, а не он лично. Тем более, чемпион-то он фальшивый, что прекрасно понимал…
– Неужели это вы говорите?
– не поверила я.
– Я много чего говорю, только меня если и слушают, то не слышат. Ну, вы успокоились?
– Вроде… А вы были… там?
– Да, - после долгой паузы произнес профессор.
– Игорь сбежал, а мне бежать некуда. Да и не собираюсь я… Нет, только не начинайте снова!
– У меня еще две минуты не израсходованы, - ответила я.
– А что будет дальше?
– Да ничего хорошего, - честно ответил он.
– Но лето у вас еще есть. Съездите, правда, в Болгарию, а лучше там и оставайтесь с родителями вместе. Здесь скоро станет… неуютно. Ну что вы трясете гривой, как норовистая лошадь?
– Я обязательно вернусь, - твердо сказала я.
– Потому что… Ну, потому что эти два идиота без меня точно убьются, вот!
Воцарилось молчание.
– Идите собираться, Грейнджер, - сказал профессор, но не сделал попытки оторвать меня от себя.
– Скоро уже на поезд.
– Уже иду, сэр, - заверила я и все-таки отстранилась.
– С Виктором мы уже попрощались. Даже эти наши двое признали, что он хороший парень… Кстати, а Риту я все-таки прижучила. В прямом смысле слова.
– То есть?
Я вытащила из сумки банку, в которой среди листиков и веточек сидел большой мрачный жук.
– «Жучки», сэр, - сказала я.
– Она слышала то, чего слышать никак не могла. Рита - незарегистрированный анимаг, жук. Ну а кошки хорошо ловят насекомых.
– Да что ж вы при ней… - перебил он.
– Она внутри ничего не услышит и не увидит, если я не позволю, - заверила я.
– И в человека превратиться не сможет, баночка…
– Да, я вижу, непростая.
– Ну вот. У нее год одиночной отсидки за всё хорошее. А потом я подумаю.
– Я уже говорил, что вы опасная девушка, Грейнджер, - серьезно сказал Снейп.
– Да, а почему у вас вся мантия в шерсти… единорога?!
– Э… - я вспомнила, что надела дорожную, ту, в которой бегала в лес и забыла отдать почистить. Тут что угодно забудешь!
– Ну…
– Грейнджер!
– Я читала в маггловских легендах, что рог единорога приносит удачу, - быстро соврала я.
– И сбегала в лес во время третьего этапа, попросить, чтобы все было хорошо. За рог-то я подержалась, только с удачей не задалось…
– Не скажите, - покачал головой Снейп.
– Как минимум на одного этого единорожьего везения хватило - Поттер жив.
– На двоих, - ответила я.
– Вы тоже живы. И, пожалуйста, постарайтесь не погибнуть до следующего учебного года, а то… вот.
Я вытащила из сумки и положила на стол пачку тетрадок.
– Я понимаю, что вам не до этого, но, может, хоть немного… чтоб отвлечься, а?
– Не дадите вы мне умереть спокойно, Грейнджер, - совершенно серьезно ответил Снейп.
– Идите. До осени.