История для мужчин

Руки тряслись, на голове чувствовался каждый волосок, вставший дыбом. Что там на голове, везде! От меня вдруг, вроде бы, дурно запахло. Сзади послышалось резкое прерывистое дыхание огромного зверя, который, кажется, двинулся следом и, если я не бредил в тот момент, завис над моей трясущейся фигуркой подобия мужчины. Вероятно, сопровождая, питекантроп ожидал прокола с моей стороны с целью тут же вцепиться в меня своими могучими ручищами и разорвать мое тщедушное тельце в клочья. Это он явно мог сделать с легкостью, судя по его комплекции.

Так, ни живой ни мертвый от страха, не смея не то что бы посмотреть в его сторону, но даже и глубоко вздохнуть я, по сантиметру переставлял чугунные ноги, двигаясь прочь от места контакта с реликтовым гуманоидом, надеясь на благополучный исход данной встречи.

Пот застилал и щипал глаза, а я, как в тумане, все шел и шел вперед, не оборачиваясь и не разбирая дороги. Впрочем, мое медлительное неуверенное движение паралитика с большой натяжкой можно было назвать ходьбой. Скорее всего это походило на угловатые рывки конечностями хреново сработанного робота, не умеющего не только ходить, но и стоять толком не способного.

Очнулся я, уткнувшись головой в обломанную сухую ветку дерева, упиравшуюся в мой лоб, как дуло пистолета, и включившую разум. Глаза наконец-то прозрели и стали осматривать округу, бешено вращаясь на неподвижном лице. Враз обострившийся слух подсказал – позади никого нет. Напряжение моментально спало, тело расслабилось до такой степени, что колени сами собой подогнулись и я, как штопор, ввинчивающийся в бутылку, по спирали опустился на землю, сползя спиной по стволу дерева, плюхнувшись задницей во влажный мох.

Несколько минут спустя осознав – можно покрутить головой, я стал более основательно озирать окрестности. Никого не обнаружив, с облегчением свистяще втянул в себя воздух и непроизвольно произнес:

– Ничего себе, вот это встреча…

И только тут обратил внимание на свои поделки – рогатульки, которые не растерял в столь экстремальных условиях, с силой прижимаемые к груди, побелевшими от напряжения или от пережитого, дрожащими пальцами. Даже нож был в сохранности, грозно торчавший из сведенного судорогой «мужественного» кулака. Как я о нем мог забыть? В моих руках же было орудие защиты.

Еще раз оглядев прилегающую местность, я тяжело поднялся и, косясь в разные стороны, чуть ли не бегом, помчался напролом сквозь кусты и, как ни странно, через некоторое время вынырнул на дорогу вблизи дач. Здесь меня отпустило окончательно.

Остановившись и переведя дыхание, вначале я прислушался, нет ли погони. Нерешительно посмотрел назад, вправо, влево, зачем-то наверх, а затем на нож в руке и, вытянув его вперед, – надо было так, – вспорол лезвием ножа воздух и смело, басом, по-мужски рявкнул, – если бы он вздумал на меня наброситься, я бы ему показал, что такое борьба с настоящим мужиком. Так и так махал я ножом, отражая нападения воображаемого противника. А если что, то он-то не знает, что у меня разряд по боксу, бах в челюсть – сделал я хук, – а далее провожу бросок через бедро, как-никак и самбо в моем арсенале имеется.

Вдалеке на дороге появились две девушки-дачницы, остудившие мой пыл единоборца. Не хотелось перед полузнакомыми соседками выглядеть идиотом, посему я резко успокоился и, уже с почти восстановленной, незначительно возбужденной психикой, направился к своему домику.

На участке царила идиллия. Мамуля продолжала читать, дети – полусонный Димка и бодрые Светка со своей дочерью, на веранде за столом поглощали блины и только на секунду оторвались от своего завтрака, чтобы крикнуть:

– Привет, пап.

Жена в садоводческой позе так же, как и раньше, занималась своими грядками.

– Ленуська, твое задание выполнено, – едва сдерживая эмоции, гордо произнес я и ссыпал лесные трофеи на полянке у мангала, выложенного из кирпича.

– Молодец, Зайчик, заточи их, чтобы легче было в землю втыкать.

– Хорошо, – буркнул я, – и, усевшись на бревно рядом с моими колышками, начал их зачищать, вспоминая о случившемся.

Я никому из своих не рассказал о встрече в лесу в силу того, что, во-первых, никто бы мне не поверил и только подняли б меня на смех, сказав – опять я все сочиняю, как ту историю, про полет в космос с собачками Белкой и Стрелкой в качестве секретного руководителя малой космической экспедиции, по части контроля за процессом влияния космоса и невесомости на организм животных, их поведением в неземном пространстве и в должности кормильца животин в полете, за что получил, естественно, звание Героя Советского Союза, но при этом не был официально представлен народу по причине секретности.

Эксперимент-то являлся предполетным тестом первого космонавта-исследователя Юрия Гагарина, выбранного из множества претендентов по моральным, физическим и внешним данным героя. А мне, являющемуся практически почти рядовым сотрудником подготовки космонавтов-животных и не имеющему никакого отношения даже к кандидатам на всемирную славу, кроме того не проходящему ни по одному из параметров ни по наружности, ни по здоровью, втихаря предложили, инкогнито, посетить звездную орбиту, даже не сообщив о предполагаемой большой вероятности неудачи данного полета в космос.

В мои обязанности тогда входило – выполнить поставленную передо мной задачу по сохранности собачек, несмотря ни на что. Если сгину, думали боссы, то никто и ничего не узнает, все шито крыто, вроде бы ничего и никого не было, а если пройдет удачно, то все в полном ажуре, награды, премии там всякие, но не для третьей жучки, то есть не для меня, поскольку в космос лететь я не должен был, а отвечать за выживание моего собачьего экипажа должен, и хоть ты тресни.

Для престижа советского государства требовался только положительный результат, несмотря ни на какие жертвы. Партия сказала – надо, комсомол ответил – есть! В то время, как и многие из нас, без рассуждений и амбиций я, не задумываясь, сделал выбор на самопожертвование ради великого государства, ради великой цели.

Руководство полетами, перестраховываясь, тайно засадило меня в ту же ракету к моим подопечным на всякий непредвиденный случай, благо в кабине нашлось небольшое местечко для моей тощей фигуры. Нет, скафандра у меня не было, была только кислородная маска, там, в принципе, этого достаточно, если полет не длительный. Поэтому официального объявления обо мне вначале не было, не знали, как отрапортовать начальству по поводу первого, незапланированного полета не того человека в космос, а потом уже оказалось поздно трубить и, как результат, всеобщими героями оказались мои коллеги – дворняжки.

Об этом я однажды спьяну рассказал на одном из сборищ друзей на даче и с тех пор надо мной все прикалываются, припоминая Белку и Стрелку.

А во-вторых, расскажи я о диком человеке кому-либо и если, не дай бог, фантастическая новость просочится в средства массовой информации, то тут же в нашем лесу появится масса репортеров, научных работников, просто идиотов, которые захотят найти моего дикаря, отснять на фото, провести на нем опыты, а скорее всего, для сохранения вида доисторического гомо сапиенса, решат поймать его, с намерением поухаживать за ним в грязном вольере, последить за повадками и, в конечном итоге, заморят беднягу, для чего направят к нам отряды исследователей, охотников, а может даже и ОМОН.