История Европы. Том 1. Древняя Европа
Шрифт:
Позднее, в середине I тыс. до н.э., через Альпы перешли в Италию индоевропейские племена кельтов. Кельты любили украшать себя петушиными перьями, поэтому римляне называли кельтов галлами (лат, gailus значит петух).
Постепенно индоевропейцы заполнили Италию, частично вытеснив своих предшественников с насиженных мест, частично смешавшись с ними. При этом обычно побеждал язык пришельцев и их наименование переходило на старое население. Но случалось, что переселенцы принимали название предшествующих обитателей. Смешивались друг с другом, разумеется, не только доиндоевропейцы с индоевропейскими колонистами, но и разные группы индоевропейцев. Этот процесс привел к тому, что этнолингвистическая карта Италии к середине I тыс. до н.э. оказалась очень пестрой, но в ней с достаточной четкостью определились районы компактных заселений племен и народностей, давших названия этим районам, сохраняющиеся в значительной степени до нашего времени.
Точное наименование доиндоевропейцев в Италии неизвестно. Часто их именуют тирренами или обобщенно средиземноморцами. Порой к ним относят то население, которое считали древнейшим в Италии античные авторы, т.е.
Этническую карту Италии и прилегающих островов дополняют финикийцы и этруски. Уже в конце IX — начале VIII в., стремясь установить торговые связи с Иберией и континентальной Европой, финикийцы, возможно с Кипра, начали проникновение на Сардинию. Они основали там прибрежные фактории на юго-западном островке Сульцис и затем, продвигаясь внутрь страны, — колонию в современном Монте-Сираи. На западной оконечности Сицилии опорным пунктом финикийцев стала Мотия.
Более интенсивной, однако, была колонизационная деятельность Карфагена, особенно в VI в. до н.э. Результаты ее особенно ощущались на островах — в Западной Сицилии, на Сардинии и на Корсике. Но как показывает этрусско-пунийское святилище в Пирги (совр. Сан-Севера) с этрусскими и пунийскими текстами, карфагеняне пытались закрепиться и на италийском берегу. В самой же Италии финикийско-карфагенский элемент этногенетического значения не имел, чего нельзя сказать о другом народе — этрусках.
Подобно грекам и пунийцам, этруски были высококультурным народом по сравнению с современными им другими народами Италии. Их цивилизация красочно описана античными авторами и обильно представлена многочисленными памятниками. Тем не менее они до сих пор фигурируют в науке с этикеткой «загадочного» народа, до сих пор существует этрусская проблема, прежде всего проблема происхождения этрусков и интерпретации их языка. Вопросы эти возникли еще в античности. Латинские и греческие авторы обратили внимание на своеобразие этрусской культуры. Римская Италия, включая область Этрурии, говорила на латинском языке в то время, когда писались дошедшие до нас сочинения древних писателей, и не понимала этрусских текстов. Редкое исключение составляли немногие римские ученые (Варрон, Нигидий Фигул), чьи произведения почти не сохранились. Этрусский язык к концу I в. до н.э., хотя сакральные тексты продолжали воспроизводиться в прежнем виде, был забыт настолько прочно, что начали появляться толкования отдельных слов в трудах эрудитов, а позднее — целые словники. Этрусская история стала предметом специального изучения, и император Клавдий написал первый известный нам этрускологический труд в 20 книгах. К сожалению, он полностью утрачен, а от глоссариев с переводом этрусских слов преимущественно на греческий язык дошли лишь незначительные фрагменты. Этруски пользовались алфавитным письмом, похожим на греческое и латинское, созданным на основе западногреческого алфавита, представленным тремя локальными вариантами. Писали этруски справа налево (реже — наоборот) и применяли иногда бустрофедон. При письме пользовались разделителями в виде точек и двоеточий, которые ставились иногда между словами, а порой — между слогами.
Сохранилось 11 тыс. этрусских надписей, датируемых рубежом VIII/VII-I вв. При сравнительно легком их чтении перевод представляет огромные трудности. Установлено точное значение лишь около 100 слов. Это объясняется прежде всего тем, что этрусский не принадлежит ни к одной из известных языковых семей, а также относительной скудостью словарного состава текстов. Подавляющее большинство их — погребальные или сакральные надписи, как правило очень короткие. Пространных же текстов немного. Самый крупный находится в Загребском музее. Он написан на пеленах женской мумии и состоит из 1500 слов, из которых читаются 1185. 300 слов содержит текст на терракотовой черепице из Капуи, 130 — на травертиновой плите из Перуджи, 60 — на свинцовой пластинке из Мальяно. Трудность интерпретации этрусского языка усугубляется незначительным числом и краткостью билинга. Счастливое исключение составляют упомянутые выше две этрусские (длинная и короткая) и одна финикийская надписи идентичного содержания, найденные в 1964 г. в Пирги. В настоящее время длинный, так называемый текст А признан параллелью финикийского, в то время как краткий текст В является как бы конспектом первого. Наибольшие успехи в изучении этрусских пиргских надписей принадлежат М. Паллоттино и А.И. Харсекину.
Ключ к пониманию этрусского языка искали разными способами. Прежде всего с эпохи Возрождения использовался этимологический метод, по которому этрусские слова сопоставлялись со словами других языков. Этрусский сначала сравнивали и сближали с древнееврейским, а на протяжении XIX и XX вв. — с латинским и иными италийскими языками, а также с древнегреческим, кельтским, русским, армянским, африканскими, албанским, кавказскими. В XX в. утвердилась комбинаторная методика, предложенная еще в конце XIX в. Суть ее состоит в попытке объяснения этрусских текстов из их предполагаемого характера и назначения. Ограниченность каждого из методов в отдельности привела к появлению комплексного метода, использующего возможности обоих с учетом билингвистической методики. Таким путем с разными вариациями идут современные исследователи. Приверженцем принадлежности этрусского языка к индоевропейской семье, считая, его родственным хеттскому, остается болгарский ученый В. Георгиев. Ряд ученых подчеркивают сейчас генетические связи этрусского с кавказскими и малоазиатскими (В.В. Иванов, И.М. Дьяконов). Итальянский языковед Дж. Девото выдвинул гипотезу о преиндоевропейском характере
этрусского, считая его в основе средиземноморским, но с вкраплениями индоевропейской лексики. К наличию разных компонентов в составе этрусского языка склоняются теперь многие лингвисты. При этом признают сочетание кавказско-малоазийского слоя с индоевропейским, в частности с пеласгским (Р. Гордезиани).С вопросом о характере этрусского языка тесно связана и проблема происхождения этрусков. Подход к этой проблеме и ее разработка зависят в первую очередь от характера и числа источников, которыми располагала наука нового времени в разные периоды. Самой ранней и наименее жизнеспособной оказалась так называемая северная теория, не перешагнувшая XIX в. Сторонники ее считали этрусков пришельцами из-за Альп, отождествляя их с альпийским племенем ретов, известных античным авторам. Среди адептов этой теории были, в частности, Г.Б. Нибур и Т. Моммзен. В этрусках видели создателей культур террамар и виллановы, т.е. рассматривали их как компонент италийцев.
Широкое распространение получила теория восточного происхождения этрусков. Она базируется на сообщении Геродота (I, 94) о переселении их из Малой Азии в Италию. Эмигранты покинули родину под предводительством сына Атиса, царевича Тирсена, почему стали именоваться тирсенами, или тирренами. По мере накопления данных источников восточная теория несколько видоизменилась. Одни ученые акцентировали внимание на сиро-финикийских и кипро-родосских мотивах в культуре этрусков, другие — на урартских. Болгарский лингвист Георгиев видит в этрусках троянцев, которых считает в конечном счете хеттами.
Обе теории представляли этрусков пришлым народом, принесшим в Италию свой язык и культуру в готовом виде. Против этих взглядов миграционистов выступили исследователи, защищавшие автохтонную теорию происхождения этрусков. Она тоже исходит из сообщения античного автора, в данном случае Дионисия Галикарнасского, утверждавшего, что этруски ниоткуда не приходили, но были древнейшим народом Италии. В современной науке этот тезис получил поддержку археологов и лингвистов. Была высказана мысль о том, что этруски — потомки энеолитического народа на территории Италии, практиковавшего погребальный обряд ингумации; следы языка этого народа усматриваются в именах и названиях местностей. Ни одну из гипотез происхождения этрусков сейчас подавляющее большинство авторитетных этрускологов не признает достаточно удовлетворительной. М. Паллоттино первым решительно сформулировал новую задачу в решении этрусской проблемы — не искать следов возникновения, происхождения этрусков, а исследовать формирование этрусского народа на италийской почве из разных этнолингвистических и культурных элементов, туземных италийских, европейских, восточных. Этруски все более отчетливо вырисовываются как народ, в этногенезе которого участвовали и местные доиндоевропейские племена, и италики, и иммигранты из Эгеиды. Но этнолингвистический и культурный облик и соотношение составляющих этрусский народ еще ждут уточнения.
Бесспорным для приверженцев всех теорий остается лишь один факт — присутствие этрусков в начале железного века, т.е. в VIII в. до н.э., в Италии.
Начало I тыс. до н.э. — время постоянных проникновений племен на Апеннинский полуостров и их передвижений и вместе с тем время упрочивания компактных этнических групп на занятой ими территории. От этой эпохи идут названия областей Италии, в значительной мере сохранившиеся до наших дней. Центральная часть полуострова, обращенная к Тирренскому морю, получила название Лаций — по осевшим там латинам. Севернее, на правобережье Тибра, начиналась Этрурия, древнейший очаг культуры этрусков, или тусков, откуда современное название — Тоскана. Этруски постепенно расширяли свое господство к северу от р. Арно, где обитали умбры и лигуры, давшие наименование Лигурии. В середине I тыс. до н.э. весь район бассейна р. По, которую римляне называли Падусом, греки — Эриданом, а лигуры — Бодинком, был заселен галлами, потеснившими лигуров к крайнему северо-западу, почему он и стал называться Галлией Цизальпийской (т.е. Галлией по сю, с точки зрения римлян, сторону Альп). В северо-восточном углу полуострова обосновались венеты. Южнее Галлии Цизальпийской, занятой тогда лигурами и этрусками, к востоку от Апеннин простиралась Умбрия — область италиков-умбров, граничившая на западе с Этрурией, и Пицен — область умбризированных доиндоевропейцев, пиценов.
Рис. Древняя Италия.
Если вернуться к центру полуострова и взглянуть на восточных и южных соседей латинов, то ими окажутся италийские племена сабинов, герников и вольсков. Последние граничили с Кампанией, заселенной родственными латинам авзонами, или аврунками, постоянно подвергавшимися набегам горцев-самнитов, принадлежавших к оскским племенам. По ним центральная часть Апеннин и их отрогов стала называться Самнием. Смешение различных италийских племен между собой положило начало сабелльским племенам марсов, марруцинов, вестинов, локализовавшихся в районе Фуцинского озера. Южная Италия, обращенная к Тирренскому морю, была заселена осками, луканами и называлась Луканией. Юго-западная оконечность италийского полуострова была названа Бруттием, ибо там преобладали италики-бруттии, а юго-восточная — Япигией. Там обитали иллирийские племена япигов, давнов, певкетов и мессапов (последние — с заметным добавлением критского элемента), а на крайнем юго-востоке иллирийцы — саллентины и калабры, по имени которых район получил свое наименование Калабрия. Впоследствии Япигия по племени апулов стала называться Апулией. Италию раннего железного века характеризует, однако, не только этническое разнообразие. Разноплеменные носители культур виллановы находились на разных стадиях социально-экономического развития. Этруски и греки отличались от италиков и иллирийцев. Да и в их среде уровень и темп развития были неодинаковы.