История Европы. Том 1. Древняя Европа

Античные авторы, прежде всего Цицерон, Дионисий Галикарнасский и Тит Ливий, ошибочно представляли себе Рим того времени уже сложившимся государством, а Ромула — учредителем всех основных социальных и политических институтов. На самом деле было иначе. Римский народ (populus) состоял тогда из многих естественно сложившихся родов (gentes). По традиции их насчитывалось сначала 100, а после римско-сабинского синойкизма — 200. На основании имен можно выделить роды латинского, сабинского, сикульского, иллирийского происхождения. Они имели характер экзогамных родственных общин с общей собственностью на землю для поселения и погребения, общими святынями, общим именем, общим реальным или мифическим предком мужского пола. Род состоял из патриархальных, точнее — отцовских, семей, называвшихся familia. Римская фамилия включала несколько поколений детей и внуков и возглавлялась отцом (pater familias). Она получала от рода во владение землю и представляла собой самостоятельную хозяйственную единицу. Род производственной ячейки не составлял, но сообща занимался трудовой, хоть и непроизводительной, деятельностью. Это был труд войны. Пережиточно такого вида деятельность и взаимопомощь оставались функцией рода и гораздо позднее, в эпоху Ранней республики. Многие античные писатели, например, сообщают, что род Фабиев вел в начале V в. до н.э. на свой риск и страх войну против этрусков. Это предприятие закончилось гибелью всех воинов рода в битве при Кремере. Единственный оставшийся в живых мальчик продолжил потом этот род. Если даже Фабии проводили военную кампанию против этрусков не только своими силами, а играли в ней лишь ведущую роль, названный эпизод отразил ушедший в прошлое обычай совместного ратного труда родичей.

Поскольку перечисленные признаки, характеризующие римский род (gens), заставляют нас видеть в нем не просто родственников, а именно общину, т.е. социально-экономическую ячейку, естественно, возникает вопрос о ее пределах. Гентильная община как собственник и распорядитель земли должна была обеспечивать ею своих членов через посредство глав семей. Земельные площади в первоначальном Риме были невелики, уровень развития производства невысок. Это приводило, с одной стороны, к необходимости войн с целью земельных захватов, а с другой — к ограничению круга лиц, претендующих на землю в рамках социальных единиц, непосредственно землей распоряжающихся. Отсюда — неизбежность выделения родичей из обширной группы родственников. Критерием здесь, естественно, должна была быть степень родства по боковой линии. В современной науке на основании фрагмента из сочинения Ливия, где говорится о том, что патриций П. Целий первым взял себе жену до 7-й степени родства, был сделан вывод о том, что такая родственная группа составляла большую нераздельную семью. Однако удаление до 7-й степени родства может происходить в пределах нескольких поколений, и тогда женой П. Целия могла бы стать внучка его двоюродного брата, что все-таки маловероятно. Если же иметь в виду степень родства в пределах родственников одного поколения, то П. Целий должен был бы жениться, исходя из наших представлений, на своей троюродной сестре или в крайнем случае на ее дочери. Такой вариант брака более вероятен. Но боковые родственники после 6-7-й степени выходили за пределы родов из отцовских семей, как и патронимий, объединявших группу наиболее близкородственных семей. Если учесть, что П. Целий попал в историю как нарушитель закона экзогамии, а род всегда экзогамен, надо заключить, что на 6-7-й степени родства по боковой линии римский род кончался. Видимо, этим можно объяснить, что в поздних римских юридических памятниках (в 38-й книге Дигест) описание родственной близости и наследования по преторскому праву дано именно в этих пределах.

В условиях малоземелья при разрастании рода семьи, не обеспеченные родовой землей, должны были отсекаться, уходить на новые земли, если они имелись, и давать там начало новым родам. Если же такой возможности не оказывалось, то «лишние», лишенные основного средства производства семьи вынуждены были искать покровительства у своих более состоятельных сородичей или в другом роде. Это создавало основу для отношений патроната и клиентелы, которые сопровождали в трансформированном виде всю дальнейшую историю Рима. Патронами становились отцы наиболее крепких в хозяйственном отношении домовых общин, или семей. Они образовывали родовую верхушку внутри народа (pорulus). Отношения патронов и клиентов считались нерушимыми, основанными на взаимной верности (fides). Клиенты включались в род патрона, получали от него землю и его имя и были обязаны ему службой в войске, работой в хозяйстве и материальной помощью в случае необходимости. Отсюда следует, что знать иногда не совпадала с людьми имущественного достатка, а положение простолюдина — с бедностью.

Кроме родов, в начале царского времени существовали в Риме и другие социальные группы, т.е. 3 трибы и 30 курий, якобы введенные Ромулом, но в действительности естественным образом сложившиеся. Слово «курия» согласно этимологии Кречмера означает «союз мужей», или «мужской союз». Анализ деятельности курий, описанных античными писателями Дионисием Галикарнасским, Варроном, показывает, что членами курий в самом деле были только взрослые мужчины, члены римских родов. Именно курии наделяли земельной собственностью римские роды, оставляя часть земель в общем пользовании каждой из курий, в первую очередь в качестве священных участков для куриальных святынь и общих трапез. По куриям строилось и пешее войско, по куриям собирались римляне на народные собрания — куриатные комиции. Куриальная организация складывалась постепенно и, вероятно, числа 30 достигла во второй половине VIII в. до н.э.

Слово «триба» означает «племя». Античная традиция зафиксировала существовавшие при этрусских царях, т.е. в конце царской эпохи, названия триб: Тиции, считавшиеся сабинами, Рамны — латинами, Луцеры — этрусками. Вероятно, с самого начала одна из триб по преимуществу включала в себя сабинский, а другая — латинский элемент. Третья же включила в себя этрусков не ранее VII в. до н.э., когда они могли появиться в римской среде. Можно думать, что триб было три с середины VIII в. до н.э. Они служили основой для набора конницы. Создание трех триб и 30 курий Ромулом нужно понимать как фиксацию в VIII в. этих социальных единиц в определенном отношении, т.е. кратности трем, что диктовалось военными потребностями общества, упорядочением войска. Известно, что и в дальнейшем это соотношение в Риме сохранялось: на 3000 легионеров приходилось 300 всадников.

Как именно распределялись тогда роды по куриям и трибам, точно сказать нельзя. Учитывался, наверное, этнический признак. Но количество родов внутри курий и трибы могло быть разным. Ведь для создания войска необходимо было иметь определенное число пехотинцев и кавалеристов, а не число поставляющих их социальных ячеек, тем более что одни роды могли быть более, а другие менее многочисленными. Вообще полного равенства уже в начале царской эпохи среди жителей не было. Наряду с упомянутой дифференциацией внутри родов, порождавшей клиентелу, т.е. отношения послушания, зависимости, происходила обычная в условиях первобытного строя дифференциация между родами. Целый род мог погибнуть на войне. Вспомним в этой связи гибель Фабиев при Кремере. Род мог ослабеть и захиреть во время неурожая. У Плутарха (Ромул, 24) упоминается мор, унесший в правление Ромула много человеческих жизней и поразивший «поля и сады неурожаем, а стада бесплодием». Тит Ливий (I, 31) сообщает о страшной моровой язве при царе Туллии. О разном положении родов можно судить по Потициям и Пинариям, которые в разное время явились на жертвоприношение в честь Геркулеса и потому стали получать разную долю жертвенного мяса во время празднеств. Впоследствии Потиции вымерли, а Пинарии выпали из состава знатных родов. Такая участь постигала и другие гентильные общины. Лишь некоторая их часть из древнейших 200 находилась в числе знати начала Республики. Судя по консульским фастам, т.е. списку консулов, это были Валерии, Клавдии, Клелии, Фабии, Эмилии, Навции, в меньшей степени — Юлии. Однако члены всех родов вне зависимости от знатности и богатства были патрициями, т.е. потомками отцов, входивших в состав трех триб и 30 курий. Надо согласиться с Г.Б. Нибуром, который полагал, что вначале понятия «патриции» и «народ» совпадали. Патриции участвовали в комициях, старшие из глав семей, входивших в род, составляли совет старейшин — сенат (лат. senatus — от senex, старик).

Отношения зависимости затрагивали не только клиентов, в Риме уже появились рабы. Упоминаний о рабах у античных писателей для этого времени очень немного. В научной литературе они либо не принимаются во внимание, либо расцениваются как недостоверные. Надо признать, что и попытки археологического подтверждения рабства на основе анализа могил римского форума недостаточно убедительны. И тем не менее в сообщениях античных писателей существуют косвенные свидетельства, которые нельзя оставить без внимания. Они касаются религиозных верований и культов. Римляне были очень консервативны и скрупулезно придерживались установлений предков, особенно в том, что касалось религиозной сферы. Вот почему эта часть традиции является наиболее надежной, достоверной. Она содержит описание обрядов и празднеств, справлявшихся в эпоху Республики и даже Империи. Так, например, аргейские обряды заключались в ежегодном сбрасывании в Тибр соломенных чучел. Во время праздника рыбаков богу Вулкану приносили в жертву живых рыбок вместо людей. В празднование Компиталий на перекрестках вывешивались куклы и чучела мужчин и женщин в таком количестве, которое соответствовало числу рабов и детей, чтобы подземные боги, удовольствовавшись изображениями людей, пощадили живых. Из этих и подобных сообщений следует, что некогда римляне приносили в жертву людей, но потом отказались от этого обычая. Замену человеческих жертвоприношений древние авторы относят либо к приходу Геркулеса в Рим, либо ко времени Ромула или второго царя, Нумы Помпилия. Нуме, в частности, приписывается разговор с Юпитером, требовавшим, чтобы ему были принесены в жертву головы. Нума схитрил и добился от бога принятия головок лука с человеческими волосами и живыми рыбками в придачу.

Время первых царей, видимо, указано в традиции не случайно. Применение первобытными народами человеческих жертвоприношений связано с недостатком средств к существованию. Отказ от таких варварских обычаев свидетельствует о том, что общество стало богаче, производительнее, что оно способно прокормить неработающих, детей, престарелых. Но именно на таком уровне развития производства и становится возможным использование подневольной рабочей силы. Значит, в начале правления царей рабство уже могло существовать. Появление рабства воздействовало на дальнейшее развитие общества, способствовало разложению первобытных устоев. Последнее сказалось в том, что наряду с гентильными общинами в Риме появились уже соседские общины.

Управлялся Рим с помощью куриатных комиций (собраний), сената и царя. Античное предание рассказывает о семи царях. Согласно традиции, первый — Ромул — правил с 753 по 717 г. Ромул — едва ли историческое лицо. Имя его является не именем собственным, а производным от названия Рима (Roma) и означает «римский», «из Рима происходящий». В его образе слились воспоминания о целой плеяде аналогичных «царей», живших и до, и после него. Однако многие деяния, числящиеся за ним, действительно относятся к началу железного века и имеют значение исторических фактов. Так, можно считать, что, помимо римско-сабинского синойкизма, Рим с помощью упорядоченной военной организации вел войны с Акроном, царем Ценины, с другими латинскими и сабинскими городами — Фиденами, Крустумерием, Антемной и Камерией. Победив их, Ромул захватил добычу, присоединил их земли к Риму, жителей переселил в Рим, распределив по куриям, а в Фидены и в Камерию вывел римских колонистов. Затем против римлян выступил этрусский город Вейи. После кровавых битв победа досталась Ромулу, и вейентам пришлось уступить римлянам область Септемпаги, а также соляные варницы в устье Тибра. Так были расширены римские земельные владения (ager Romanus). Они были разделены по жребию поровну между 30 куриями, частью земли воспользовался сам царь, а другая была оставлена в качестве резерва. Этим резервом царь распоряжался самолично, наделяя наследственными участками воинов и безземельных, т.е. потерявших связь со своим родом. Надельной нормой был участок в 2 югера (0,5 га). В пределах города он был садом-огородом, а за его пределами — полевым участком. Вероятно, такая норма существовала уже на родовой земле, по крайней мере для рядовых членов рода. Главы родов могли получать больше. Так, Аппий Клавдий, переселившийся в Рим то ли при Ромуле, то ли уже в VI в., получил для себя надел в 25 югеров.

Самовольное распоряжение завоеванной землей Ромулом привело к недовольству верхушки патрициев. Особое возмущение вызвали учреждение царского суда и отряда целеров, которых Ромул набрал по куриям в количестве 300. Они представляли собой телохранителей царя и осуществляли казнь над осужденными. Это воспринималось как нарушение родовых порядков, и Ромул был убит родовыми старейшинами. От простых римлян это скрыли, сочинив сказку о вознесении Ромула на небо. Правление общиной оказалось в руках сената, который медлил с выборами нового царя. Такое междуцарствие (interregnum) длилось год. Наконец, дежурный сенатор (interrex) созвал комиции и обнародовал кандидатуру нового царя. Эта процедура стала традиционной. Царем был избран сабинянин из города Куры, Нума Помпилий, который признан теперь исторической личностью. Античные авторы обрисовывают его как полную противоположность Ромулу. Он распустил отряд целеров, не воевал, занялся мирными делами, создал ремесленные и жреческие коллегии, учредил торговые дни — нундины. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что Нума продолжал линию Ромула, освобождаясь от контроля родов и сената. Важнейшим делом было учреждение им коллегии из пяти понтификов, которую он сам сначала и возглавил. Понтифики, или по предложенной Варроном этимологии мостостроители (pons — мост; facere — делать), ведали религиозным календарем и, таким образом, стали контролировать деятельность всех родовых и куриальных жрецов. Они смотрели также за мостом через Тибр, что ставило их в положение полусветского органа, занимающегося контактами между народами и совсем не связанного с родовой организацией. Сверх куриальных очагов, посвященных богине очага и огня Весте, Нума выстроил на Форуме общеримский храм Весты (VII в. до н.э.), что подтверждено теперь археологами. При нем состоялось обожествление латинского царя Ромула под именем сабинского бога Квирина. Все эти мероприятия содействовали упрочению царской власти и сплочению латинян и сабинян в единый римский народ.

В античной традиции говорится об установлении Нумой границ римских владений, а также об учреждении празднеств в честь бога границ Термина. В современных исследованиях иногда это толкуется как утверждение частной собственности на землю. Однако оснований для этого нет — видимо, при Нуме зародились частные владения при господстве коллективной собственности на землю.

Линия на укрепление царской власти проводилась и двумя следующими царями, хотя оба они были избраны по установившемуся обычаю. При Тулле Гостилии (673-641 гг.), царе латинского происхождения, была оформлена коллегия жрецов — фециалов, возможно основанная еще Нумой, ведавшая обрядовой стороной процедуры объявления войны. Завершение ее организации произошло уже при четвертом царе, Анке Марции, который приходился внуком Нуме. Оба царя много и успешно воевали, о чем с драматическими подробностями рассказывали древние. Заметим, что основная канва событий выглядит правдоподобно. После первых грабежей и стычек между римлянами и жителями Альбы Лонги Тулл Гостилий и альбанские правители договорились решить спор не в большой войне, а с помощью «турнира». С обеих сторон были выдвинуты по три родных брата, Горации и Куриации, которые приходились друг другу кузенами по материнской линии. Во время поединка два римлянина были убиты и все три альбанца ранены. Оставшийся в живых Гораций поодиночке справился с обессилевшими от ран Куриациями. В результате Альба Лонга оказалась как бы под римским господством.