История Европы. Том 1. Древняя Европа

Дистанция более всего подчеркнута жилищами знати. Прекрасным образцом их является Гейнебург в верхнем течении Дуная, рядом с которым найдены и великолепные захоронения (среди прочих знаменитый курган Хохмишеле). Поселение занимало стратегически важную позицию на скрещении идущих на север, запад и юг торговых путей и располагалось, что обычно для этого времени, на возвышенности. Оно было укреплено сначала традиционным способом — при помощи деревянных опор, земли и камня, а затем, при перестройке, — стеной кирпичной кладки. Это уникальный пример влияния средиземноморской техники, применение которой, возможно, предполагало участие выходцев из южных областей. На поселении была найдена импортная керамика, пользование которой было привилегией знати, а также в большом количестве типичные гальштаттские полихромные сосуды с геометрическим орнаментом. Следует отметить, что, как и большинство укрепленных поселений знати гальштаттского времени, Гейнебург не возник с началом этой эпохи: корни его уходят в средний бронзовый век. Это еще одно из подтверждений преемственности развития на интересующих нас территориях.

Во второй половине гальштатта их центром, несомненно, становится Бавария. Одним из наиболее известных памятников более северной зоны является поселение Хохен Асперг, западной — Викс во Франции и восточной — Либенице, Завист, Горовички в Чехословакии. Заметим, что к северу и востоку от французской и южногерманской зон продукты средиземноморского импорта становятся все более редкими: в Богемии известен сейчас лишь один фрагмент привозной керамики. Напротив, в Восточной Франции количество гальштаттских памятников со временем постоянно растет — в их контексте встречены такие уникальные произведения средиземноморских мастеров, как знаменитый бронзовый сосуд из захоронения в Виксе.

Проблема распространения гальштаттской культуры на север и запад от ее исторического центра постоянно дискутируется. Памятники этих районов не всегда дают достаточно ясную и однозначную картину, чаще всего демонстрируя комбинацию различных культурных традиций. В ряде случаев — это касается севера Германии и Дании — легко установить, что найденные предметы, принадлежащие гальштаттской культурной традиции, не произведены на месте, ибо их обнаруживают исключительно в составе кладов или приношений. Сложнее обстоит дело с западными территориями Франции и Британскими островами, где, по наиболее распространенному мнению, мы имеем возможность проследить процесс постепенного проникновения носителей гальштаттской культуры в среду более раннего населения, принадлежащего культуре полей погребальных урн. По всей видимости, это движение совпадает с распространением собственно кельтского этноса.

Влияние гальштатта в Британии и Ирландии становится заметным с VII в. до н.э. Как проникали сюда носители этой культуры, сказать трудно, но, во всяком случае, гальштаттская традиция континентального образца постепенно сделалась на островах важным, хотя и далеко не единственным, компонентом культурной и хозяйственной среды. Существует одно обстоятельство общего порядка, которое затрудняет сравнение континентального и островного археологического материала: в Британии и Ирландии в противоположность Центральной Европе большинство находок происходит не из могильников, а из поселений, остатков которых на континенте (не считая укрепленных жилищ знати) найдено относительно немного.

Гальштатт в Британии до самого конца не смог вытеснить традиций культуры полей погребальных урн, сильное влияние которых чувствуется в керамике, оружии и других элементах материальной культуры. Отдельные поселения (Ол Каннинг Кросс в Уэссексе) и в гальштаттское время сохраняют облик, характерный для позднебронзового века, в то время как современные им другие поселения (Лин Фаур в Уэльсе, Уэйнбридж и пр.) типичны для раннего железного века. Давно известно, хотя лишь в сравнительно недавнее время убедительно продемонстрировано, то влияние, которое имели для развития Британских островов морские пути вдоль Атлантического побережья Европы, бесспорно использовавшиеся уже в VIII в. до н.э. По ним на крайний запад Европы проникали средиземноморские влияния, отчетливо заметные на примере многих предметов из бронзы. Таким образом, на Британских островах мы сталкиваемся с той же комбинацией компонентов (традиции поздней бронзы, гальштатт, средиземноморские элементы), определявших культуру центральной и западной части континента в VIII-V вв., но выступающих в ином, самобытном сочетании.

Несколько отличается от центра гальштаттской области район среднего течения Дуная, куда средиземноморские влияния проникали по древним каналам так называемого «янтарного пути». Находки в Куффене (в Южной Германии) и в самом некрополе Гальштатта, относящиеся, правда, к самому концу раннего железного века, говорят о прекрасном знакомстве местных мастеров с традициями ремесла севера Италии.

Самый последний период гальштаттского времени отмечен некоторой переориентацией отношений континентальной Европы и средиземноморского мира. С начала V в. до н.э. в заальпийской области начинает все больше чувствоваться влияние этрусской торговли, следы которой для более раннего времени случайны и свидетельствуют об опосредованных контактах. В упомянутое время в связи с экономической изоляцией на море и все возрастающей конкуренцией Массалии в Южной Франции этруски ищут новых рынков и в значительной степени находят их в заальпийской области. Более широкое проникновение в кельтский мир этрусских товаров (бронзовых сосудов, фибул и пр.), примером которых могут быть вещи из погребения в Альтрире на территории Люксембурга, дают дополнительный импульс внутренним сдвигам, намечавшимся в кельтском ремесле и искусстве. Их первые признаки — начинающийся упадок безраздельно господствовавшего прежде геометрического стиля и утверждение в кельтском искусстве многих средиземноморских мотивов, а также фигуративных изображений.

Однако описанные новшества касаются в это время лишь узкого высшего слоя населения. Что же касается основной массы, то археологические свидетельства ее жизни тоже позволяют говорить о назревавших переменах, однако совсем иного свойства. Эти перемены связаны с серьезными, хотя еще не вполне понятными, социальными сдвигами. Они заметны прежде всего в периферийных районах, мало затронутых средиземноморскими влияниями, и лишь затем проявляются в центре кельтского мира. Относительно богатые курганные захоронения постепенно сменяются на этих территориях бедными грунтовыми могильниками, в которых, как правило, встречаются предметы вооружения и исчезают внешние атрибуты высокого положения знати, ранее весьма типичные (конская сбруя и пр.). Несмотря на локальные вариации, сходные явления наблюдаются на большом удалении друг от друга — в Богемии и Шампани (комплекс в Жогасс около Эперне, типологически связанный с более поздней марнской культурной областью). Постепенно дробится и сокращается зона пышных захоронений знати, что лишь частично компенсируется ее продвижением на северо-запад, к среднему течению Рейна. Известная нам совершенно новая зона богатых погребений военных вождей — так называемая марнская — возникает уже в совершенно новых исторических условиях.

С движением племен на юго-восток гальштаттская культура распространялась на Дунае и Адриатическом побережье Далмации. Ее зона охватывает территорию Австрии, Югославии, Чехословакии, Румынии и Болгарии и совпадает с областями, связываемыми древними авторами с иллирийскими, скифскими и с фракийскими племенами. В странах Прикарпатья, Среднего и Нижнего Подунавья в IX-VIII вв. еще переживали расцвет культуры позднебронзового века. Начало железного века на Дунае отмечено большими перемещениями племен, войнами, возведением укрепленных поселений. Бедный инвентарь находок контрастирует с богатыми погребениями знати и вождей. Влияние культур средиземноморского мира стало более непосредственным, возросли культурные и торговые связи племенного мира Европы с Грецией и Италией.

Иллирийские племена были известны грекам уже в VIII в. до. н.э. Они занимали обширную территорию на Адриатике, от Истрии до Албании и далее на восток вплоть до Боснии. В описании древних, племена иллирийцев были многочисленными и воинственными. Немалую часть своих доходов знать приобретала в войне с греческими колониями и соседними племенами. Их укрепления, окруженные стенами, находились в горах и труднодоступных местах. В V в. до н.э. на побережье Адриатики и на островах возникли греческие колонии, влияние которых на иллирийские племена было весьма значительным.

Одной из наиболее характерных культур, относимых к иллирийской, считается культура Глазинац (близ Сараево). Эта культура распространилась на запад до р. Дрины. Она известна по могильникам, насчитывающим около 20 тыс. курганов времени бронзового века (XII-VIII вв.) до эпохи среднего латена (300-100 гг.). Большинство погребений гальштаттского времени. Особого внимания заслуживает четырехколесная бронзовая повозка в виде двух птиц (голубей), представлявшая собой культовой предмет. В культуре Глазинац отчетливо прослеживается греческое влияние, а также северо-востока Италии.

В областях севернее Альп культуры раннего железа связываются с племенами ретов, иллирийцами, а также с венетами. В восточном Тироле и на юго-западе Каринтии известна высокоразвитая культура венетов. Ее центр находился на северо-востоке Италии, где с венетами связана культура есте VI-I вв. Эта культура известна в памятниках из долины верхнего течения р. Гайль. Здесь в долине Вюрмлах были найдены прочерченные на скале надписи, а также надписи на надгробных стелах и урнах. Они написаны на венетском языке, близком к латинскому, и содержат около 450 личных имен — венетских, этрусских, кельтских. Считают, что эти имена были оставлены лицами, следовавшими по торговой дороге древности, служившей для купцов и торговцев. В поселении на Турине были найдены бронзовые надписи на пластинках, которые, как считают, имели культовое значение: ими обкладывались деревянные ящички с приношениями богам. Местоположение Гурины свидетельствует о том, что она была политическим, хозяйственным и культурным центром племени.