История Франции глазами Сан-Антонио, или Берюрье сквозь века
Шрифт:
— Так случилось, что у римлян появился знаменитый генерал.
— У них тоже?
— Их звался Юлием Цезарем. И он со своим войском решил завоевать Галлию.
— В общем, как и наш! Только тот был итальянского происхождения, а наш — германского!
— Они прошли всю Галлию, как немецкие танки в сороковом. Вот тогда-то и объявился твой корешок Версенжеторикс. Он собрал галлов, чтобы встать на пути захватчиков. Ему удалось изгнать легионы Цезаря из Жерговии, и он гнал их до Кот-д'Ора!
— Ещё бы! Кот-д'Ор с его виноградниками, тут было чем поживиться! — облизывается доблестный Берю. — «Вон-Романе´» — это вам не медовуха!
— Поживиться
— Как можно откинуться с голоду, если у них были лошади?! — удивляется Пухлый. — Бифштекс из конинки — это недурно, особенно с жареной картошечкой!
— История об этом умалчивает…
— И что с ним было потом, с этим Версенжеториксом?
— Цезарь его пленил и отправил в Рим, а через пять лет перерезал ему горло. Так что в заключение первого урока, Толстяк, скажем, что наша история началась с поражения!
— Зато теперь у каждого есть тачка и телевизор! — парирует Могучий.
В лагере протрубил рог зубра. Солдат Берюрикс вздрогнул во сне.
— На обед! — прошептал он.
Он открыл глаза и сел.
Перед его взором предстала унылая картина. В палатке, свернувшись калачиком рядом с ним, спал друид. Его золотой серп, висевший на колышке, поблескивал в полутьме. Берюрикс отодвинул шкуру, служившую занавеской в его палатке, и сделал гримасу: погода была такая, что и римлянина не выставишь во двор! Небо было низким, и резкий ветер завывал в ветвях деревьев.
Вновь протрубил рог. Уже давно он не звал к обеду… Солдат Берюрикс остервенело почесал между ног. С некоторых пор у него там жили паразиты. Берюрикс был человеком общительным и любил компанию, но при мысли о том, что его жильцы им питались, тогда как он голодал вот уже несколько недель, его охватывала грусть. Но как бороться против интимных вошек? Всё, что он мог, — это только побеспокоить их своими большими заскорузлыми ногтями. Увы, его ногти волновали настойчивых букашек не больше, чем его секира — римлян, расположившихся вокруг лагеря!
В лагере Алезии началось большое движение. Мужчины бежали на площадь, надевая каски. Головные уборы были двух видов. Для мужчин с неустойчивыми нравами были каски с перьями, а для женатых — с рогами.
Мимо палатки Берюрикса проходил старый галл с помятыми усами.
— Что за шум? — спросил Берюрикс.
Старый галл (которого звали Пинюшиксом) тряхнул головой.
— Генерал будет говорить, — сказал он блеющим голосом.
Со своими рогами он и в самом деле походил на старого грустного барана. У него гноились глаза, а шея была как виноградная лоза.
— Опять! — проворчал Берюрикс. — Опять бла-бла-бла! [9] А после своих красивых слов он нас еще и заставит хором петь «Жерговину» [10] . И так уже сил ни на что не осталось!
Пинюшикс одобрительно кивнул, отчего его каска сдвинулась, и удалился шагом, в котором совсем не чувствовалось калорий. Берюрикс вошёл в свою палатку и, подойдя к спящему друиду, дал ему хорошего шлепка по заднице.
— Вставай, девочка, уже время!
9
Галльское
выражение с нежным смыслом, примерно означающим «пустословить». — Прим. автора.10
За неимением Марсельезы приходилось петь что-то другое. — Прим. пер.
Друид потянулся и зевнул. Полная, крепкая грудь высунулась из выреза его белых одежд.
— Спрячь свою ферму! — приказал Берюрикс. — Если ребятишки увидят твое богатство, они поймут, что ты не друид!
Малышка послушно вернула беглянку в камеру заточения.
— А усы? — подскочил Берюрикс. — Куда ты подевала усы, детка?
— Наверное, упали, когда я спала, — вздохнула подружка воина.
Она стала искать между шкур, лежащих на полу. Её замедленные со сна движения становились всё более лихорадочными.
— Я их не нахожу! — зарыдала бедная девушка.
— Ну и дела! — пожаловался на судьбу солдат Берюрикс. — Без усов тебе нельзя показываться на люди, подумай сама!
Ложный друид обхватил голову руками и принялся думать.
— Я их сняла и положила на циновку рядом с кроватью, — вспомнила она вдруг.
Берюрикс побледнел.
— Твою в солнце мать! — выругался он грубо. — Я их выкурил!
— Что?! — подавилась его подружка по палатке.
— Я подумал, что это была кукурузная ость [11] , понимаешь?
11
Ость — тонкая длинная щетинка у злаков. — Прим. пер.
— Ничего себе ость, это усы моего дедушки! — возмутилась она.
Она начала плакать оттого, что её семейная реликвия вдруг превратилась в дым. Расстроенный Берюрикс чесал своих телесных вшей.
— Я извиняюсь, — пробормотал он, — мы так ослабли, что немудрено ошибиться.
— Что теперь со мной будет?! — возмущалась девушка. — Я пошла на такой риск, чтобы быть с тобой рядом, и вот что из этого вышло из-за твоего легкомыслия.
Доблестный Берюрикс постукивал по своему щиту, напевая «Омела, новый год».
— И это всё, что ты можешь мне сказать?! — возмутился лжедруид.
Берюрикс поднял голову. Его исхудавшие щёки обрюзгли, словно ягодицы старой девы. Холодный огонёк светился в голодных глазах.
— Я что-нибудь придумаю, малышка, — пообещал он. — Раз уж я принял усы за кукурузную ость, пусть другие принимают кукурузную ость за усы, не так ли?
— Где же ты найдешь кукурузу, хитрец?
Доблестный воин простёр руку в сторону полей, которые их окружали. Позади рвов, вырытых римлянами, поля сменялись пышными виноградниками до бесконечности.
— Я схожу за ними.
— Но это смертельный риск!
— Это риск ради тебя, моя капусточка…
Он повторил с грустью:
— Моя капусточка…
Словно под гипнозом, он представил себе вкусно пахнущую капусту, которая тушится в котелке вместе с филе зубра. Слюна увлажнила уголки его губ.
— Галлы мы или не галлы?! — отрезал он. — Галантность прежде всего. Я выкурил твои усы, но я тебе добуду новые. Генерал будет говорить. Это займёт какое-то время. Я попробую ускользнуть из лагеря, пока эти остолопы будут его слушать.