История героя: Огонь наших душ

— Забирай их сейчас, — повинуясь неожиданному порыву, предложил Кьелл. — Они прекрасно дополнят красоту твоих ног, — королева с легким удивлением оглядела его, услышав этот сам собой вырвавшийся комплимент. Гламфеллен продолжил все тем же светским тоном, не обращая внимания на теплеющие щеки. — В качестве знака что-нибудь другое пришлю. Адровые зелья, например.

— Пришли мне рисового вина, — неожиданно сказала Онеказа. Она присела на бортик фонтана, с задумчивой полуулыбкой глядя на бледного эльфа, и принялась развязывать шнуровку своих сандалий. — Никто и никогда не дарит мне его, а мне оно нравится больше любого другого алкоголя.

Она отложила в сторону свои старые сандалии, и ее ступни, ухоженные и изящные, скользнули в подаренную Кьеллом обувь. Магические вспышки зародились в декоративных лилиях тапочек, и прянули вверх, лаская ноги Онеказы неярким синим светом.

— Пусть будет рисовое вино, — Кьелл неотрывно любовался этим световым шоу. Женщина не торопилась вставать, и бледный эльф мог беспрепятственно провожать взглядом путешествующие по ее коже блики волшебства, очарованный ее красотой, так неожиданно подчеркнутой магией.

«А королева-то — сладкоежка, местный рисовый ликерчик сахарный до приторности. Надо будет ей еще сладостей каких-нибудь положить,” толкнулась в его разум мысль чуть более спокойная и приземленная, пробудив его от восхищенного ступора. Сглотнув слюну, он сказал первое, что пришло ему в голову, просто чтобы не молчать:

— Тебе идет.

— Благодарю, — она благосклонно улыбнулась ему. — Сладости я тоже приму с благодарностью, — как всегда, она свободно и беззастенчиво читала его мысли. Женщина перевела взгляд на желтеющую в небе луну, и довольство на ее лице сменилось тоской.

— Мне осталось всего четыре часа сна, — с глухим раздражением бросила она.

— Черт, — сконфузился Кьелл, и быстро проговорил, — тогда не буду тебя задерживать. Я зайду, если появятся еще новости, или что-то пойдет не так. Увидимся, Онеказа. — он повернулся было уходить, но был остановлен серебристым смешком королевы.

— Куда же делась ваша вежливость, лорд-Видящий из Каэд Нуа? Где же ваше постоянное «моя королева»? Мне нравится это обращение, правда.

Гламфеллен непонимающе взглянул на нее. «Гм, и точно, во мне прорезалась внезапная фамильярность. Ладно, мы более чем достаточно знакомы для обращения по имени.»

— Я совершил оскорбление величия? — приподнял бровь он. — Могу сейчас же торжественно самозаточиться в Желудок.

— Увидимся, Кьелл, — она, смеясь, махнула ему рукой.

— Увидимся, Онеказа, — с улыбкой повторил он и шагнул с крыши.

На душе у него было тепло и хорошо. Об убийстве при помощи яда, и прочей грязи, он подумает завтра, а пока можно насладиться послевкусием этого вечера, и их невинного флирта. Он расслышал испуганный крик за спиной, и запоздало понял, что для большинства разумных сделанный им шаг в пустоту окончился бы вполне однозначно. Легко спланировав на брусчатку мостовой, он обернулся к виднеющемуся на крыше силуэту и помахал рукой. Через несколько секунд силуэт помахал в ответ и исчез за краем.

«Как говорил один зубастый и оранжевый тип, не одной же тебе шутить,” хмыкнул он. «Твоя фишечка — беспардонное рытье в моих мозгах. Может, сделать своей подобные скримеры? Не, острота быстро уйдет.» Он неторопливо двинулся на корабль, смакуя свое хорошее настроение.

***

Кьелл выходил из кормовой надстройки, намереваясь направиться в город, когда его перехватила Палледжина. Птичья годлайк держалась обособленно и молчаливо с самой их ссоры на Поко Кохара, но сегодня обычную строгость и спокойствие ее черт слегка разбавили необычные для нее чувства — вина, сожаление, стыд. Впрочем, ее голова была все так же гордо поднятой, а спина - прямой.

— Адо, Видящий, — сказала она спокойно. — Нам нужно поговорить.

— Привет, Паллежина, — рассеянно ответил Кьелл. Необходимые для его отравительского плана алхимические исследования съедали все его свободное время в последние дни, укатав его, аки сивку крутые горки, и сегодня он собирался немного развеяться, отвлекясь другим нужным делом — визитом к Идвин. Если же подруга и компаньон хотела побеседовать с ним, он готов был и ей уделить столько времени, сколько нужно.

— Конечно, давай, — продолжил он, присаживаясь на фальшборт, и хлопнув по нему рукой рядом с собой. Помедлив, годлайк Хилеи присела чуть поодаль. — Что-то случилось?

— Наша ссора на том богами проклятом острове, — решительно ответила женщина. — Нам нужно объясниться, пер пруденско[1]. Не стоит прекращать нашу дружбу из-за подобных разногласий.

— Ну, я согласен, в общем-то. Ты хорошая разумная, да и привык я к тебе за то время, что мы провели вместе в Дирвуде. Я вот считаю, мы просто немножко друг друга не поняли, — задумчиво ответил гламфеллен. — Что-то новое случилось, что ты об этом заговорила именно сейчас?

— Ак, — тяжело вздохнула паладин. — Я побеседовала с местре Альвари, описав ей происходившее на Поко Кохара, и некоторые наши находки там, и она… — Палледжина сердито сжала губы, сделав паузу, словно сдерживая готовые вырваться ругательства, но все же продолжила. — Она сделала мне выговор. По ее мнению, я «недостаточно усилий приложила для того, чтобы разрешить ситуацию на благо компании», — женщина не скрывала недовольный тон, цитируя начальницу. — Когда же я спросила ее прямо о том, как она намеревалась применить знания, описанные этой фуолле[2] Безой, она сообщила мне, что знания не имеют моральной окраски! Эта… — Палледжина зло прошипела что-то сквозь зубы, — …вздумала читать мне лекции, словно я — панита[3] девчонка!

— Ну, такую точку зрения можно понять, наверное, — отрешенно ответил бледный эльф. — Многие разумные, увлеченные некоей идеей, забывают об этике. Но я знаю, что ты — не из таких, иначе ты не встала бы рядом со мной тогда, в Брейт Эаман, пытаясь прекратить Кризис Пусторожденных, — он усмехнулся. — Слишком уж много неудобств и мало прибыли было в том нашем приключении.

— Ак, и не самым незначительным из тех неудобств были ваши с Эдером остроты, — вымученно улыбнулась годлайк. — Местре Альвари не оправдала моих ожиданий. Там, на острове, я была в шаге от того, чтобы поручиться за нее, как ты и предлагал.

— Я не то, чтобы рад тому, что не ошибся в ней, — рассеянно глядя в пространство, заметил эльф. — В таких вещах лучше ошибаться. Зато, — он поглядел на Палледжину с улыбкой, — я рад, что не ошибся в тебе. Так что, мир и никаких обид? — улыбнувшись, он протянул ей руку.

— Ты даже не позволишь мне высказать все запланированные извинения? — улыбнулась вайлианка чуть искреннее, и крепко пожала его ладонь. — Ак, мир, и никаких обид, — толика беспокойства проявилась в ее взгляде, и она спросила: — Все ли с тобой хорошо, Видящий? Ты выглядишь, словно вернулся в тот день, когда Таос вырезал всех в Доме Хадрет.

— Устал, — провел ладонью по лицу гламфеллен. — Дела, и все, как назло, сложные и требующие моего личного внимания. Думаю сходить к знакомой анимантке, передохнуть за отвлеченной беседой о других, менее срочных делах, ха. Хочешь со мной?

— Аниманты… — задумчиво пробормотала годлайк, запустив пятерню в свои жесткие волосы с проглядывающими тут и там птичьими перьями. — Эккози, я вспомнила о личном деле, которое должна была разрешить давным-давно. У нас будет достаточно времени в очередном плавании, чтобы наверстать упущенное общение. Перла, мне достаточно будет придти на дурацкое бренчание твоей життара[4].