История героя: Огонь наших душ

– Ты забываешься, ничтожная букашка!
– драконица взревела, и плюнула сгустком жара.

В следующий миг события рванулись вперёд спущенными с цепи гончими. Эдер бросился на перехват огненного плевка, и заорал от боли, когда подобная магме слюна дракона растеклась по его верному щиту, и раскалила докрасна клинок попавшей под удар сабли. Магия Ватнира объяла дирвудца спасительным холодом, подавляя пламя, и тут же сменилась исцеляющим светом. Вихрь наколдованных Алотом снежинок накрыл товарищей, отгоняя иссушающий жар драконьего выдоха. Идвин, напрягшись, вливала эссенцию в Ментальные Путы, заставившие драконицу замедлиться мухой в паутине. Кьелл же убрал за спину цзянь в синих ножнах, и взлетел в высоком прыжке над головами компаньонов, стремясь достигнуть чудовищной башки Джадаферлас, все источающей жар.

“Если мы затянем этот бой, я точно сварюсь,” раздраженно думал он. “Лучше потрачу полчасика на целительную медитацию, чем лишнюю минуту в компании этой ходячей микроволновки.”

Ци наполнила его меридианы, на мгновение затмив весь жар, испускаемый и лавой, и драконицей, и вырвалась из сложенных ладоней бледного эльфа порывом яростной бури. Кьелл ударил энергетическим потоком, как копьем, моментально превратив пылающую огненной яростью голову драконицы в обугленный кратер, и распахав ее шею едва ли не по самую грудину.

“На этот раз, никаких воскрешений,” зло подумал он, опускаясь на камни пещеры. Туша Джадаферлас рухнула рядом с каменным грохотом.

– Эдер, ты там как?
– обернулся он к другу.
– Можно поздравить с ровным загаром?

– Сабля пропала, - грустно ответил дирвудец, глядя на верный клинок, превратившийся в лужицу металла.
– Она была со мной с самой войны.

– Новую купишь, - отозвался эльф, направляясь к изуродованному трупу ратхунской брентис.
– Вон, подбери что подороже из драконьего барахла, и пойдем. Больше стычек точно не будет, до самого возвращения на корабль, - ему под ногу попалась какая-то неудобно-скользкая железка, и он раздраженно пнул ее. Неведомый кусок металла отскочил от каменного бугорка, и зазвенел по полу пещеры.

– Идвин, отлично справилась, молодец, - продолжил он, наклоняясь над одной из рук мертвой гигантессы. Напрочь оторванную конечность обвивал широкий и массивный браслет, выглядящий раскаленным докрасна, но, к великому счастью Кьелла, не источающий жара. Гламфеллен кое-как стащил торк с мертвой руки.
– Без твоей псионики эта печка на ножках из меня бы еще пару галлонов пота выжала, прежде чем лечь отдыхать, - продолжил он, и, выпрямившись, повернулся к товарищам. Его встретили озадаченные взгляды.

– Что?
– устало поглядел на них Кьелл.
– Да, я знаю, у меня вся рожа в пепле. Некогда прихорашиваться, нам пора.

– Ты нарочно, винкона?
– приподняла бровь Идвин.
– Пинаешься тем самым “что подороже”, да еще и нужным нашему здоровяку именно сейчас? Или твои ноги попирают самое дорогое во всех ситуациях?

Кьелл нашел взглядом лежащую сейчас у ног Эдера железку, что так неудачно попалась ему под ноги ранее. Та оказалась искусной работы саблей, с сияющим магией лезвием, и корзинчатой гардой, стилизованной под птичий скелет. Дирвудец, очнувшись от ступора, нагнулся, поднял оружие, и с непроницаемым лицом вложил его в ножны.

– Я начинаю думать, что предположение Эдера о вашей, Кьелл, способности сеять вокруг себя гротеск и безумие содержит долю правды, - отрешенно заметил Алот. Ватнир, моргнув, рассмеялся на эту сентенцию.

– Сабля умерла, да здравствует сабля, - безразлично махнул рукой гламфеллен.
– Нашлась замена, и хорошо. Нравится обновка, Эдер?

– Больше всего мне понравилось, как ловко и вовремя ты ее пнул в мою сторону, - ухмыльнулся в усы дирвудец.
– А если я пожалуюсь на жару? Пнешь мне бутылку холодного пива?

– Это к Ватниру с Алотом, они с холодом на ты, - ответил бледный эльф.

– Пойдем, нас Эотас заждался.

***

– Привет, Эркон, - махнул Кьелл вождю ратхунов. Огненные гиганты все так же ожидали часа битвы в храме своей создательницы.
– Плохие новости - твоя ручная дракониха прикончила брентис. Нас тоже съесть хотела, но мы оказались ей не по зубам. Вот торк Битактен, - он протянул ратхуну светящееся алым кольцо артефакта. Тот принял браслет, кажущийся в его ручищах изящным женским аксессуаром.
– Откроешь нам дорогу к Эотасу?

– Избранная Магран погибла?
– в рокоте голоса батора звучало недоверие.
– Тогда мне нужно собрать больше воинов. Иди вперед, если хочешь, Кьелл, - он протянул артефакт обратно.
– Просто положи торк на алтарь, и путь откроется.

– Угу, спасибо, - кивнул тот.
– Мы пошли тогда, - и он двинулся было к алтарю, как огромная статуя Магран, кажущаяся живой в пляшущих по ней тенях, шевельнулась, пробужденная к жизни не иллюзией, но божественным присутствием.

– Видящий, - каменные глаза богини засияли, а голос, казалось, сотряс весь остров.
– Уходи. Пепельная Пасть просуществует еще полчаса, не больше. Потом я взорву вулкан. Эотас злоупотребляет моим гостеприимством.

– Вот уж нет, - раздраженно ответил гламфеллен.
– У меня есть что сказать Эотасу, и я ему это выскажу. Впрочем, за полчаса управлюсь, - он положил торк на алтарь.

Пол святилища содрогнулся, двинувшись вверх - пространство перед алтарем оказалось гигантским подъемником. Компаньоны спешно вступили на поднимающуюся металлическую плиту, что начала постепенно набирать скорость, оставляя внизу и огненную богиню, и ее могучих детей. Кьелл устало опустился на платформу, начиная цикл целительной медитации. Пусть его энергоканалы и были утомлены использованием Разящего Удара Шести Меридианов меньше, чем ожидал гламфеллен, дурная инициатива Магран изрядно сократила доступное ему время отдыха.

“Взрыв вулкана - это мощно,” отстраненно думал он, не отвлекаясь от энергетических манипуляций, “но Эотас явно его не боится - иначе не вломился бы сюда так нагло. То, что Магран делает сейчас - не более чем угрожающие позы, и громкие слова. Вот жеж, хреновы божественные самураи - без колебаний выбрали смерть, что Римрганд, что гонящая меня прочь Магран,” с тоской подумал Кьелл.

Далеко в вышине, в конце колоссального тоннеля, проделанного в склоне горы, виднелось то и дело заслоняемое клубами чёрного дыма небо, и массивный подъемник все вернее приближал друзей к нему. К вершине огненной горы, и адровому колоссу, что ожидал там Кьелла.

***

– Видящий. Наконец-то ты здесь. Я ждал тебя, - в реальности, голос Эотаса подавлял ещё сильнее, чем при общении сквозь эмпиреи.

Друзья стояли на каменной галерее, с которой открывался вид на циклопических размеров адровую колонну, и сравнимого с ней гиганта, стоящего рядом. Ладонь Эотаса лежала на поверхности столпа, и эссенция, медленно и словно нехотя, выходила из тускнеющей адры колонны, и втягивалась в тело древнего энгвитского конструкта. Голова гиганта, сияющая божественным светом, была обращена к Кьеллу. Звёзды, словно сошедшие с небес, усеивали его чело, и ослепительные реки энергии продолжали их, увенчивая божество блистательной короной. Радость и восхищение вдохновляла эта картина. Вдохновляла бы, не будь Кьелл подготовлен предыдущими беседами с божеством-разрушителем. Он только поморщился, поднимая псионические барьеры, и отсекая разум от вторгшихся в него чужих чувств.