История героя: Огонь наших душ

— Значит, решено, — констатировал Кьелл. — Вперед, друзья, смело шагнем туда, куда не ступала нога разумного! — и первым прошел сквозь мерцающую поверхность портала.

Его встретило знакомое чувство дезориентации, краткой потери всех телесных чувств, и изменения духовного тела, чтобы хоть как-то воспринимать окружающее. Гламфеллен с удивлением осмотрел свои руки, выглядящие вполне материально — в отличие от его бесед с богами, здесь он присутствовал в виде, близком к своему физическому телу. Он не чувствовал движения ци — и неудивительно, ведь его окружала чистая душевная эссенция, принявшая вид странно изломанной каменной платформы, окружающей подобие адрового столпа, внутри которого они все находились. Друзья кашляли, шатались, и промаргивались рядом, разве что Алот был более-менее спокоен, с интересом оглядываясь вокруг.

— Я ожидал чего угодно, но не этого, — аэдирец присел на корточки и поскреб пальцем каменную платформу. — Все вокруг кажется не менее плотным и тварным, чем реальность, — он зажег на ладони тусклый сгусток магии. — Заклинания работают, и, как я подозреваю, способны ранить. Нужно быть осторожнее с тем, что мы тут встретим.

— Угу. Кстати, о встречах — я чувствую уплотнение эссенции впереди. Пойдем, глянем, — Кьелл двинулся дальше по платформе, в направлении багровой поверхности столпа, и его компаньоны, в общей массе все еще дезориентированные, кое-как последовали за ним.

Встреча с хозяевами этого места не заставила себя ждать. Перед Кьеллом и компанией соткалась из воздуха группка аумауа, возглавляемая морщинистым, крепким еще пожилым мужчиной, с усеянным пирсингом лицом. Его жесткий взгляд скользнул по бледному эльфу и его компаньонам.

— Снова чужеземцы, — голос старика наждаком проскрежетал по воплощенному душевной эссенцией слуху Кьелла. — Сильные, это хорошо. Ваши души дадут много топлива ярости Нгати.

Гламфеллен шагнул вперед, ближе к суровому аумауа, вглядываясь в его лицо. Эта оранжевая кожа и избыток пирсинга наводили его на вполне определенные подозрения.

— Погоди, дед. Скажи сначала, как тебя зовут?

— Мое имя — Анахару, — недовольно ответил старик. — Но тебе это знание без надобности, чужеземец. Твоя жизнь подходит к концу.

— Так и знал, — не обращая внимания на откровенную угрозу, бледный эльф расплылся в улыбке. — Привет, Анахару. Я — Кьелл Лофгрен. Наири по тебе скучает, и даже не думает забывать.

— Н-наири? Дочка? — оторопевший аумауа вмиг утратил всю свою грозность. — Как она? Все ли у нее хорошо?

— Все в норме, — ответил гламфеллен. — Она очень обижена на Руану за результат вашей маленькой дуэли, да и за пресмыкание перед вайлианцами тоже. Там, снаружи, лежит куча вайлианских трупов — результат ее злости.

— Откуда ты знаешь меня, Кьелл? — Анахару все еще пребывал в растерянности. — Мое имя должно быть стертым из памяти племени. Наири не должна была говорить обо мне.

— Преимущества моего статуса чужеземца, — доброжелательно ответил гламфеллен. — Традиции Хуана для меня необязательны. Твоя дочь доверилась мне, и рассказала как о тебе, так о насланном на вайлианцев проклятии. Да, а почему «снова» чужеземцы, и что за «ярость Нгати»? Ты не о штормах ли?

— О них, Кьелл, — аумауа улыбнулся с мрачной гордостью. — Пусть глупец Руану и сумел взять надо мной верх неведомо как, я не позволю чужеземным змеям устроить гнездо в моем доме, и кусать моих соплеменников. Найдя эту древнюю машину, я смог принести кораблям чужеземцев все те боль и ничтожество, которых они заслуживают. Моя душа, души моих товарищей, и даже эссенция чужеземной сволочи, умершей неподалеку, дает силу штормам, окружающим этот остров. Но расскажи, как ты завоевал доверие моей дочери?

— Мы с ней сошлись во мнениях о вайлианском присутствии здесь, — ответил Кьелл. — Пусть ВТК копает адру где-нибудь в другом месте. Но есть проблема. Шторма вредят и Тикавара — рыба уходит, скверная погода уничтожает съедобные растения, ну, ты и сам должен понимать. А Руану твердо намерен выморить всех своих подданных, но остаться здесь, да еще и под вайлианцев лечь попутно.

— Я знаю, — сумрачно сказал Анахару. — И я надеюсь, что мое племя все же уйдет из этого проклятого места. Я не хочу вредить им, но впившиеся в них вайлианские когти навредят им еще больше.

— Нет, — покачал головой гламфеллен. — Племя, может, и ушло бы, но не Руану. Интерес ВТК к Поко Кохара высок, и они будут и дальше слать сюда разумных, чем продолжат давать Руану надежду. Тебе и Наири повезло, что в этот раз прислали меня.

— Из твоих слов я понял, что ты не друг вайлианцам, Кьелл, — нахмурился аумауа. — Почему же ты говоришь, что послан ими?

— Просто бизнес, — отрешенно ответил бледный эльф. — Меня и рауатайцы сюда направили… Но помогать ни тем, ни другим у меня желания нет, особенно после того, что я увидел здесь. Ты знаешь, начальница вайлианской экспедиции хотела приносить в жертву твоих соплеменников, чтобы их эссенцией напитывать адру, которую потом продадут подороже, — Анахару скрежетнул зубами и зло выругался.

— Тондери[7]! — не выдержала Палледжина. — Безумный бред одной женщины, да еще и сведенной с ума проклятием, не означает целей всей Компании! ВТК работает вместе с Хуана! Ди верус, Видящий, давайте поскорее уничтожим этого безумного духа, и покончим с этим. Его шторма вредят всем, и Хуана, и ВТК.

— Сейчас не время вмешиваться, Паллежина, — жесткий взгляд Кьелла уперся в глаза птичьей годлайк. Та недовольно поджала губы. — Мы поговорим, когда вернемся в наши тела. А пока не прерывай меня больше, будь добра, — вайлианка зло пробормотала что-то под нос, но не возразила.

— Эта женщина — с тобой, Кьелл? — отстраненно поинтересовался Анахару.

— Угу. Я приветствую некую долю свободы в общении с моими компаньонами, — кивнул гламфеллен. — Но поговорим, все же, о том, что происходит на Поко Кохара. Кое в чем моя соратница права — от штормов страдают все. Может, найдется способ прекратить их?

— Экера, если ты можешь предложить мне лучший способ защиты моей земли и племени, я тебя внимательно выслушаю, — устало вздохнул аумауа. Его душа пошла рябью — долгое и неоднократное сотрясение морей явно не далось старику легко. Его эссенция была истощена энгвитской машиной, но железная воля священника поддерживала его в этом добровольно принятом бдении.

Кьелл задумался. «Простое решение — выкинуть старого в колесо перерождения. Это не составит труда — вон как его колбасит. Но он прав, без его штормов немедленно припрутся вайлианцы и все опошлят. С другой стороны, его шторма потихоньку выморят Тикавара, да и вайлианцев не особо отвратят. Каждую экспедицию Наири не проклясть, а теперь, после того, как мы прикончили здешнего охранного Мегазорда, вход в комплекс ну вот совсем свободный. Стоп!» Заулыбавшись, гламфеллен подошел к Анахару вплотную, и, поманив непонимающе глянувшего на него аумауа, что-то зашептал ему на ухо. Постепенно морщины волнения на лице старика разгладились, а в глазах начала загораться надежда.

— Это стоит попробовать, — наконец, сказал Анахару, в чьем голосе мешались сомнение и надежда. — Хорошо. Возвращайся, когда подготовишь все, Кьелл, — и, повинуясь мановению его руки, перед бледным эльфом распахнулся портал, на другой стороне которого виднелись неподвижно застывшие тела пятерых разумных.

***

— О чем вы шептались с этим десгант[8] убийцей? — Палледжина насела на Кьелла сразу же по возвращении в тело. — Вы же не собираетесь и правда саботировать деятельность ВТК на этом острове, Видящий? Компания оказывает вам помощь, и будет бесчестным отвечать на их добро сговором со всякими… негодяями. Этот старик убивает собственное племя из личной мести, и вы договариваетесь с ним о чем-то?