История Гиены. Хроника подлинного расследования [Книга I]
Шрифт:
Для детективов, занятых расследованием сексуальных нападений в восточном Сакраменто, эта информация оказалась ушатом ледяной воды, хотя предположение о действиях двух преступников, вообще-то, должно уже было неоднократно обсуждаться ими хотя бы на уровне дискуссии. Описания преступников, сообщаемые жертвами, от эпизода к эпизоду слишком уж разнились! В одних случаях потерпевшие рассказывали о «худощавом», «подвижном», «не кажущемся сильным» молодом мужчине ростом 172—177 см. и весом около 75 кг. В других описывается «плотный», «крепкий», «мускулистый» человек ростом явно за 180 см. и весом более 80 кг. Да, они похожи тем, что у обоих аномально маленький пенис, но даже эта деталь в описаниях потерпевших имела две явные градации — у более высокого преступника пенис 6—7 см., а у того, что пониже, длина полового органа поболее — 10—12 см.
Внимательное сличение описаний, данных потерпевшими, позволило бы заподозрить действия двух человек гораздо ранее. Однако, вплоть до 17 февраля 1977 г. следствие в этом направлении не работало. Когда же стали известны результаты опросов жителей Рипон-курт
Отступление от сюжета (фрагмент II)
Выстрел в Родни Миллера в каком-то смысле провёл границу между условным «начальным этапом» преступной деятельности серийного насильника из восточного Сакраменто и всеми последующими.
Границу очень чёткую и об этом следует сказать прямо. Первые 13 эпизодов, которым посвящены предыдущие главы, совершались в условиях относительного информационного вакуума: с 18 июня 1976 г., когда была изнасилована Кэри Франк, по 7 февраля 1977 г., когда произошло нападение на Патрисю Лейсер, появились всего пять небольших заметок на внутренних разворотах «Сакраменто би» (4 ноября и 10 ноября 1976 г., 19 января, 24 января и 7 февраля 1977 г.). Хотя о происходившем уже циркулировали слухи и жители округа Сакраменто предполагали появление серийного преступника, череда изнасилований не сделалась достоянием медийного пространства — об этом не говорили местные радиостанции, не показывали репортажи в телевизионных новостях, да и периодическая печать, по большому счёту, обходила эту тревожную тему молчанием.
Очень скоро всё это изменится и притом самым радикальным образом. Об изнасилованиях начнут говорить из всех утюгов и холодильников, а сам преступник обзаведётся собственным именем. Журналисты назовут его EAR (East Аrea Rapist — «Насильник из восточной области», имея в виду восточную область округа Сакраменто). Аббревиатура эта совершенно неудобоварима для русского уха, а кроме того, неверна по сути, поскольку с течением времени Гиена начнёт свои преступления совершать на большом удалении от восточного Сакраменто. Именно поэтому позвольте автору проигнорировать аббревиатуру EAR и сохранить за Гиеной его прозвище — оно не только вполне заслуженно, но и во всех отношениях справедливо.
Однако, как только преступления Гиены попали в фокус информационной политики, началось постепенное видоизменение его действий. Насильник, отслеживая комментарии средств массовой информации в свой адрес, стал модифицировать выработанный к тому времени стиль криминального поведения (т.н. «modus operandi» — набор предпочтительных поведенческих стереотипов, которых придерживается преступник в процессе подготовки и реализации замысла). В принципе, преступник видоизменял свои криминальные стереотипы и прежде, например, если поначалу он совершал нападения глубокой ночью, то затем дважды напал вечером, а последнее, 13-е по счёту, совершил утром. Но теперь для модификации поведения преступника появились новые стимулы. Гиена читал публикации в газетах, слушал комментарии журналистов в свой адрес в передачах радио и телевидения и определенным образом реагировал на увиденное и услышанное. Мы увидим из дальнейших событий, какие конкретные формы принимало реагирование преступника, пока же лишь заметим кратко, что ничего хорошего вмешательство журналистов не принесло…
Почему это важно и зачем на этом сейчас делать акцент? Первые 13 нападений демонстрируют нам поведенческий почерк Гиены в его кристально чистом виде. Можно сказать, что эти эпизоды наиболее информативны для правильного понимания логики его поведения. В последующих эпизодах разного рода «информационный шум» будет нарастать и зачастую начнёт сбивать с толку любого, кто попытается анализировать действия преступника. Поэтому ценность начального периода криминальной активности Гиены с точки зрения оценки его личностных приоритетов, качеств, образа мышления и манеры криминального действия очень важна.
Что же можно было сказать о Гиене в конце января 1977 г., основываясь на показаниях свидетелей и демонстрируемых преступником криминальных стереотипах? Итак:
— Это белый мужчина в возрасте около 20 лет, возможно, несколько старше указанного порога, что подтверждалось большим числом косвенных соображений и наблюдений (в т.ч. и способностью совершать до трёх половых актов в течение сравнительно небольшого отрезка времени). Он находился в достаточно хорошей физической форме для того, чтобы без затруднений забираться на заборы, влезать в окна и преодолевать пешком до и после нападения значительные расстояния.
— Чёткая локализация мест совершения преступлений в трёх городах к востоку от Сакраменто — Ранчо-Кордова, Кармайкл и Цитрус-Хайтс — позволяла обоснованно предположить, что насильник каким-то связан с этими населенными пунктами. Хорошо известно, что серийные преступники совершают первые нападения в местах, которые им хорошо знакомы и появление в которых они могут объяснить бытовыми потребностями. Это те районы, в которых они чувствуют себя уверенно и комфортно. Преступники либо живут в этих районах, либо в силу каких-то причин регулярно там появляются, скажем, навещая родственников, приезжая в магазины за покупками, выполняя служебные поручения и т. п. С течением времени эта «зона комфорта» расширяется, можно сказать так, что чем опытнее преступник, тем дальше он уезжает от дома, но — подчеркнём это ещё раз! — свои первые вылазки
серийные сексуальные преступники совершают довольно близко от собственного дома. Преступник, если только он в силу своих профессиональных обязанностей не проводит в разъездах целые дни, может затрачивать на поездку к месту совершения преступления жертвы довольно ограниченное время, обычно не более 40 мин. в одну сторону. Разумеется, возможны и исключения, но их малочисленность только подтверждает справедливость этого наблюдения. Поэтому, если вооружиться циркулем и провести ряд концентрических окружностей из точек, являющихся местами совершения преступления, то пересечение этих окружностей задаст границы того района, который преступник рассматривает в качестве своей «охотничьей территории». При этом сам он, скорее всего, будет проживать в непосредственной близости от получившегося «ареала», точнее, той его части, где зафиксированы первые нападения. Этот довольно простой и надёжный способ локализации места проживания преступника известен давно и его ориентирующую ценность переоценить сложно.
Эта карта позволяет до некоторой степени понять где мог бы жить преступник, совершавший изнасилования в восточном Сакраменто во второй половине 1976 г. — начале 1977 г. Базовая идея «географического профилирования» заключается в том, что места криминальной активности преступника неким образом детерминируются местом его проживания. Злоумышленник в силу вполне очевидных причин не может планировать преступления слишком близко или слишком далеко от своего дома. С одной стороны, соображения, которыми он руководствуется индивидуальны, но с другой — вполне универсальны, их можно понять и оценить. Приведенная карта иллюстрирует высказанный тезис, выделенные штрихпунктиром области являются по мнению автора теми областями, где преступник мог проживать в рассматриваемый период: а) — район под названием «Кантри клаб» (Country club) в западном Кармайкле; b) — «Парк плейс» (Parke place) в восточной части Ранчо Кордова. Разумеется, высказанные соображения, как и сама карта, условны, они призваны лишь проиллюстрировать ход мысли автора. Выбранный радиус в 4 км. вполне можно произвольно уменьшить до 3 км., или увеличить до 5 км. — принципиально это мало что меняет. Интерес представляет сам подход к поиску преступника. Районы «Кантри клаб» и «Парк плейс» — это те места, жителей которых, по мнению автора, следовало проверять в первую очередь…
Уже в начале 21 столетия криминолог Ким Россмо, в прошлом детектив полиции Ванкувера, придал данному правилу вид математического закона, позволяющего вычислять место проживания (длительного пребывания) преступника с заданной вероятностью. Разработанная Россмо методика получила название «географического профилирования».
Ретроперспективный анализ раскрытых преступлений показывает, что «географическое профилирование» отлично решает поставленные задачи и применимо для выявления географической локализации ещё неразоблаченных преступников. Разумеется, как и всякий научный метод, он не является универсальным и имеет ряд ограничений. Так, например, он неприменим для расследования случаев серийных преступлений, совершаемых высокомобильными преступниками (экспедиторами, шофёрами-дальнобойщиками, бродягами и пр.). Другим ограничением являются случаи групповых посягательств, не позволяющих составить представление об индивидуальных предпочтениях участников группы (групповые серийные преступления также известны криминалистам, хотя они имеют место куда реже, чем действия одиночек). Могут быть ограничения и иного рода (приём наркотиков и пр.)…
Понятно, что сержанта Шелби и его подчиненных некорректно обвинять в незнании методики Кима Россмо, поскольку таковая в 1976 г. попросту не существовала, но поработать с картой и циркулем никто Шелби не мешал. Тем не менее, Шелби этого не сделал и поэтому о месте проживания преступника он и его подчиненные имели самое расплывчатое представление. Точнее, говоря, они считали, что тот живёт где-то в Ранчо-Кордова или Кармайкле.
Владимир Винничевский (слева), Василий Филлипенко (в центре) и Александр Спесивцев (справа) — отечественные серийные убийцы разных лет. Как показывает ретроперспективный анализ их криминального пути, «географическое профилирование» отлично подходит для определения мест проживания каждого из них. Винничевский, будучи несовершеннолетним, проживал с родителями и свои первые нападения на малолетних детей совершил в непосредственной близости от дома. Филлипенко, переехавший на жительство в Ленинград в возрасте 30 лет, плохо знал город и поэтому нападал на девушек в районе Обводного канала, где находилось его общежитие и место работы. Спесивцев, будучи душевнобольным, проживал с матерью, которая заманивала в квартиру девочек и помогала избавляться от тел убитых… Все эти преступники демонстрировали тенденцию к расширению «ареала» своей активности, постепенно уходя в поисках жертв всё дальше и дальше от места проживания. «Географическое профилирование», разумеется, не претендует на роль универсального метода поиска серийных преступников и имеет свои ограничения. Прежде всего, этот способ не подходит для разоблачения высокомобильных злоумышленников, проводящих в разъездах значительную часть своей жизни. Однако, эта методика отлично работает в тех случаях, когда преступники в силу обстоятельств личной жизни связаны с неким районом, из которого они отправляются на совершение преступлений и в который возвращаются после преступления (либо вместе с жертвой).