История Гиены. Хроника подлинного расследования [Книга I]
Шрифт:
В течение получаса из Кармайкла прибыл кинолог с собакой. Благодаря их появлению, удалось довольно точно восстановить путь отхода преступника. Оказалось, что тот прошёл дворами на Элленбрук-драйв, улицу, вытянувшуюся параллельно Бэнни-вэй. Там, на удалении примерно 250—300 м. собака начала путаться, то уходя дальше по тротуару, то возвращаясь обратно. Кинолог предположил, что на участке длиною несколько десятков метров накладываются одинаковые запаховые следы различной давности. Видимо, преступник в этом месте садился в автомашину несколько раз. Это был хороший ориентир и полицейские немедленно приступили к опросам жителей ближайших домов.
Выяснились интересные детали. Прежде всего, быстро удалось найти 16-летнего юношу, жившего неподалёку и подъехавшего к дому в 23:05. Он припарковал машину и заглушил мотор, но из салона не вылезал, неспешно складывая в сумку
Помимо этого, жители домов на Элленбрук-драйв припомнили, что на протяжении последних 3—4 недель на этом же отрезке Элленбург-драйв время от времени останавливалась неизвестная машина. Всегда одна и та же. Это был серый «шевроле бель-эйр» («Chevrolet Bel Air») — большая, очень популярная в 1950-х гг. в США автомашина. На её лобовом стекле присутствовала эмблема какой-то школы, дававшая право парковаться на местах, предназначенных для машин преподавателей. На основании этого можно было сделать вывод, что серый «шевроле» принадлежал какому-то учителю. Однако, что это была за школа, никто из свидетелей припомнить так и не смог.
Последний раз эту машину видели за четыре дня до преступления, т.е. 14 марта. Правоохранители вполне разумно заподозрили, что серый «шевроле бель-эйр» использовался преступником для ведения слежки за домом Эрики Дженик. Было затрачено немало усилий с целью выяснить историю этой машины и установить её владельца, однако, ни в марте 1977 г., ни позже сделать это так и не удалось.
Кстати, в этом районе видели и автомобиль, подходящий под описание светло-жёлтого «пикапа» 1940-1950-х гг., того самого, что «засветился» при нападении на Линдси Копплвуд десятью днями ранее. Такую машину заметили около полудня 18 марта на улице Малага-вэй, пересекавшей Бенни-вэй и Элленбрук-драйв. Т.о. получалось, что в то самое время, когда машину эту уже деятельно искали по всей Калифорнии, преступник продолжал совершать на ней поездки! Вообще же, нельзя не обратить внимание на то, что Гиена менял машины буквально как перчатки — для одного только нападения на Эрику Дженик он задействовал по меньшей мере 3 автомашины!
В первые часы расследования появилось упоминание о ещё одной подозрительной автомашине, которую жители Бенни-вэй несколько раз видели в этом районе. Это был старый неряшливый «бьюик», на котором никто из местных жителей не ездил. Номер этой машины запомнил один из свидетелей, благодаря чему ситуация быстро разъяснилась. Оказалось, что автомобиль не имел отношения к преступлению — на нём дважды приезжал водопроводчик, занимавшийся ремонтом в одном из домов. Проверив alibi этого человека и удостоверившись в том, что он не мог иметь отношения к нападению на Эрику, детективы потеряли к нему интерес.
Разумеется, большую важность для расследования имело описание внешности насильника. Свидетельница, проживавшая прямо напротив дома Дженик, случайно увидела предполагаемого преступника в 21:30, т.е. за час до возвращения жертвы домой. Произошло это самым прозаическим образом — женщина, выгляну в окно, обратила внимание на то, как молодой белый мужчина ростом около 175 см. прошёл по подъездной дорожке к гаражу и скрылся во дворе домовладения Дженик. Свидетельница тогда не придала увиденному внимания, хотя, судя по всему, она увидела злоумышленника в тот самый момент, когда тот направился открывать окно в гараже со стороны двора. По словам женщины, замеченный ею человек выглядел очень молодым и был худощав, это был блондин с волосами средней длины, т.е. его волосы достигали воротника. Он был одет в короткую коричневую куртку с трикотажным поясом, тёмные штаны, на ногах — светлые спортивные туфли вроде теннисных.
Следствие особенно интересовало описание внешности насильника, которое могла сообщить потерпевшая. Как было сказано, девушка видела нападавшего, впервые надевшего маску, почти не скрывавшую лицо. По словам Эрики это был молодой, возрастом до 20 лет, худощавый белый мужчина ростом не выше 180 см. Он имел круглое лицо, крупный нос, широко расставленные
глаза, рот с большими пухлыми губами. Никаких особых примет — усов, родинок, шрамов и т. п. — девушка не рассмотрела. Эрика обратила внимание на то, что он дышал ртом, словно у него был заложен нос. Но это отнюдь не означало, что он простужен — такой тип дыхания характерен для некоторых аномалий строения носа, носовых пазух и хронических заболеваний верхних дыхательных путей (искривление или перфорация носовой перегородки, полипоз пазух и т.п.). Указание на специфическое дыхание до некоторой степени могло служить ориентирующим следствие признаком.
Нападение вечером 18 марта 1977 г. насильник из восточного Сакраменто совершил а маске, оставлявшей лицо открытым. Так прежде он никогда не поступал, тщательно следя за тем, чтобы жертвы не увидели даже кусочка его открытого тела. Что побудило преступника изменить собственному правилу, кстати, весьма разумному, совершенно непонятно. Нападение 18 марта не выглядело неподготовленным или спонтанным, Гиена от начала до конца действовал продуманно, последовательно и безостановочно… Но почему во время подготовки этого посягательства он приобрёл шапочку с вырезом для лица, мы можем только гадать. Один из вариантов ответа состоит в том, что преступник предполагал убить жертву и лишь незапланированное развитие событий помешало ему реализовать задуманное. Полицейский художник по описаниям потерпевшей в разное время сделал несколько зарисовок того, как выглядел напавший. Все эти рисунки лаконичны, не содержат интересных деталей, главная их особенность — они изображают мужчину с большими глазами и крупным носом. Именно таким потерпевшая запомнила нападавшего…
Как нетрудно догадаться, потерпевшей был задан вопрос о размере полового органа насильника. И вот тут слова жертвы изнасилования немало удивили следователей. Во-первых, Эрика призналась, что никогда не занималась сексом и не знает, каким параметрам отвечает «нормальный» или «обычный» пенис — ей просто не с чем было сравнивать. Во-вторых, она не видела половой орган насильника, а лишь воспринимала его тактильно; по её субъективному ощущению он отнюдь не был маленьким.
Такое сообщение, разумеется, озадачило следственных работников. Как обычно в таких случаях, потерпевшую попросили сравнить размер с геометрией хорошо знакомого предмета (это золотое правило допроса: если отвечающий затрудняется в определении расстояния или размеров чего-либо, пусть сравнит с тем, что точно известно). Эрика задумалась и выдала такой ответ, от которого, наверное, у детективов зашевелились волосы; по её мнению, пенис преступника был «примерно как хот-дог, может, чуть меньше». Тот, кто видел хот-дог, понимает, что речь о чём-то, что имеет длину порядка 15 см. при весьма заметной толщине. В любом случае, это точно не 10 см. и уж никак не 6 см.!
Потерпевшая уточнила, что вначале размер полового органа был куда меньше, но затем увеличился. Подобное изменение можно было объяснить усиливавшейся эрекцией, но всё равно размер полового органа представлялся слишком большим для Гиены.
Полицейским самое время было задаться вопросом: кого же мы вообще ищем? Получалось, что анатомические признаки насильника (или насильников), связанных с первыми 14-ю эпизодами, радикально не совпадали с тем, что вдруг открылось в 15-м по счёту.
Данное несоответствие до некоторой степени дезориентировало следствие, но на самом деле преувеличивать его значимость не нужно. Если читателю будет интересно, автор позволит себе небольшое объяснение обнаруженному противоречию, которое, как кажется, хорошо объясняет выявленную странность.
По мнению автора, Гиена был не лишен некоторого сарказма, ироничной снисходительности по отношению к окружавшим его людям, неспособным проникнуть в мир его тайных сексуальных развлечений. Сарказм этот питался глубоко укорененным нарциссизмом преступника, его склонностью к самолюбованию и потребности самоутверждения посредством унижения оппонентов («оппоненты» в самом широком смысле — это не только насилуемые девушки, но и полицейские, члены семьи, да и вообще все окружающие). Над всеми своими оппонентами преступник издевался в той или иной форме: над кем-то явно, над кем-то завуалировано, над кем-то вообще беззвучно, сугубо в собственных фантазиях. Потребность в унижении оппонента являлась важной поведенческой чертой Гиены, именно следуя ей, он подолгу вербально оскорблял насилуемых женщин, что не раз уже отмечалось.