История Гиены. Хроника подлинного расследования [Книга II]
Шрифт:
Что можно сказать обо всех этих странностях?
Действительно, в рамках версии, согласно которой в ночь на 1 октября нападал именно Гиена, указанные отклонения от присущего ему стереотипа действий выглядят очень существенными. Их никак нельзя игнорировать, ни один разумный следователь не отмахнётся от подобных странностей — он должен их проанализировать и вынести некое решение.
Забегая намного-намного-намного вперёд, автор может сказать, что нападение на байкера и его подружку расценивается нынешними американскими исследователями как однозначное свидетельство появления имитатора Гиены. То есть, американцы считают, что если прежде о появлении имитатора можно было говорить только в предположительной форме,
Логика в этом заключении есть, и игнорировать её будет неправильно. Однако имеется одно очень серьёзное «но», которое требует какого-то объяснения в рамках версии о появлении имитатора. Речь идёт о странной реакции собаки… Напомним, что 7-месячный питбуль не пытался броситься на преступника, собака явно трусила, и её поведение до такой степени разъярило связанного Весткотта, что тот пообещал пристрелить пса, если только останется жив.
Что представляет из себя 7-месячный питбуль? Это щенок весьма условный — его вес достигает уже 25 кг, а рост — 60 см. Сразу подчеркнём, что это отнюдь не самые большие габариты для данной породы, собака растёт и дальше, но даже имеющаяся «фактура» превращает её во вполне себе реального защитника. Другими словами, Весткотта можно понять — он думал, что его собака что-то из себя представляет, а на деле оказалось, что она — пустое место.
Внимательный читатель помнит, что в книге I не раз и не два были описаны очень странные поведенческие реакции собак в моменты, когда рядом находился Гиена (либо имелись основания считать, что тот находится рядом). И то, как повёл себя 7-месячный щенок питбуля, отлично укладывается в описанную прежде схему: собаки рычат, пятятся, у них встаёт шерсть, но никакой активности они не демонстрируют и явно чего-то пугаются… Итак, налицо очевидное противоречие: в дуплекс вторгался, вроде бы, не Гиена (а его имитатор), а вот собака странным образом реагировала на него, как на Гиену.
Как вся эта чепуха стыкуется?
Объяснений может быть на самом деле несколько, причём обосновывать ими можно прямо противоположные выводы. Дабы не плодить лишних сущностей, автор приведёт только пару соображений, достаточно, по его мнению, убедительных и исчерпывающих, а читатель вправе самостоятельно подумать над возможными объяснениями и найти другие, более достоверные.
Итак, поскольку преступник скрытно проникал в дулекс до того, как совершить нападение на Весткотта и Лопес (именно тогда он разрядил его дробовик, а патроны спрятал под диваном в гостиной), то во время этого проникновения его встреча с собакой должна была произойти неизбежно. Собака, очевидно, была побита и сильно напугана пришельцем, поскольку помешать его действиям не смогла. Поскольку у собак хорошая память, то неудивительно, что питбуль узнал своего обидчика, повторно проникшего в дом через несколько часов. Поэтому опасливое отношение собаки, не дерзнувшей броситься на обидчика, вполне понятно. Любой кинолог подтвердит справедливость данного наблюдения.
Часто можно видеть разного рода рекламные ролики, демонстрирующие сторожевых собак, энергично атакующих людей, облаченных в ватные халаты и штаны на специальных полигонах в кинологических школах. Эти ролики очень интересны и познавательны, но их создатели обычно не упоминают об одной весьма важной детали, которая строго соблюдается во время дрессуры служебных собак. Дело заключается в том, что людям, на которых собаки отрабатывают свои навыки, запрещено активно защищаться. Связано это с тем, что необученная собака после двух-трёх неудачных попыток укусить перестаёт атаковать. Она банально трусит. А если её ещё пару раз пнуть ногой, то она вообще откажется от борьбы. Именно поэтому молодых необученных псов во время обучения не наказывают и уж тем более не бьют, не поднимают за хвост и т. п. Грубое воздействие уничтожит задатки бойцовой
собаки на корню.Поэтому если преступник во время своего первого проникновения в дуплекс неким образом напугал 7-месячного питбуля (не обсуждаем сейчас, каким образом это было проделано), то нет ничего удивительного в том, что собака не стала его атаковать через несколько часов.
Подобное объяснение не является единственно возможным, более того, по мнению автора оно даже не самое достоверное. Аномалии в реакции собак с гораздо большей вероятностью могли являться следствием специфического запаха, исходившего от тела насильника из восточного Сакраменто. Заболевания эндокринной системы приводят изменению состава крови, что напрямую влияет на запах человеческих выделений (пота и мочи). Отклонений такого рода довольно много, назовём некоторые из них, дабы читатель лучше представил о чём идёт речь: фенил-кенатурия (приводит к появлению мышиного запаха), три-метилкротонилглицинурия (кошачий запах), триметиламинурия (запах гниющей рыбы), тирозинемия (протухлый или рыбный запах) и т. д.
Необходимо помнить, что в силу несовершенства человеческого обоняния в подавляющем большинстве случаев окружающие либо не ощущают специфических запахов, исходящих от больных, либо затрудняются с точным их описанием. Лишь в 3,5—4% случаев окружающие могут чётко назвать запах, источником которого является больной. Указанные эндокринные заболевания довольно редки, среди представителей белой расы им подвержены не более 1% населения, хотя среди представителей других рас и народностей доля таковых может быть много выше.
Не следует путать специфические эндокринные заболевания с хроническим галитозом (гнилостным запахом изо рта). Очень часто хронический галитоз воспринимается как запах тела, но это совершенно не так. У последнего иная природа, нежели у перечисленных выше эндокринных заболеваний, он никак не влияет на состав крови, а потому неприятный запах, являющийся следствием хронического галитоза, менее стоек. Служебные собаки не реагируют на галитоз — это принципиально важное в контексте затронутой темы отличие.
Странности в поведении собак, не раз отмеченные потерпевшими и свидетелями в случаях, связанных с активностью Гиены, требовали самого пристального внимания правоохранительных органов, занятых расследованием его преступлений. К середине осени 1977 г статистика такого рода выглядела уже весомо и убедительно. Автор не может объяснить, почему следствие на том этапе игнорировало указанные аномалии, которые с полным основанием можно назвать бьющими в глаза.
г) Странное «неподдельное заикание».
Потерпевшие по время нападения в ночь на 21 октября сообщили о заикании преступника, которое они сочли неподдельным. Относительно особенностей речи насильника из восточного Сакраменто и ранее делались некоторые предположения (в частности, о якобы присущем ему акценте, характерном для выходца из Юго-Восточной Азии, т. е. Китая, Вьетнама и т.п.). Помимо возможного акцента некоторые потерпевшие, например, Джойс Паркер, подвергнувшаяся нападению 18 октября 1976 г., сообщали о присутствии в предложениях насильника странных запинок, характерных для речи заикающихся людей. В этой связи разумно задаться вопросом: насколько достоверным можно было считать заявление Сандры и Донована Белтон о заикании преступника?
Как представляется, ценность этого свидетельства весьма невелика. Если человек заикался прежде, но сумел избавиться от этого дефекта, то сымитировать заикание ему не составит не малейшего затруднения. Более того, очень хорошо изобразить заику могут люди, которые вообще никогда не заикались, для этого достаточно просто понаблюдать за ними некоторое время. Огромное число артистов очень убедительно изображают заикающихся людей, хотя в повседневной жизни демонстрируют великолепно артикулированную речь.