История Христианской Церкви. Том III. Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х.

Однако с критикой этого заблуждения вопрос об отношениях божественной и человеческой природ во Христе не был решен, он был только впервые по–настоящему поднят. Учителя церкви доказали, что Христос обязательно должен обладать разумной человеческой душой. Но в том, что касается союза двух природ, их взгляды были запутанными, а их выражения иногда некорректны и могут ввести в заблуждение [1558] . Только на следующих этапах христологических споров церковь смогла ясно определить эту великую тайну: явление Бога во плоти.

1558

Это касается даже Афанасия. См. подстрочное примечание о нем в §135.

§137. Несторианские споры, 428 — 431 г.

Источники

I. Несторий: , Sermones; Anathematismi.Выдержки из греческого оригинала актов

Эфесского собора, в латинском переводе Мария Меркатора, североафриканского мирянина, который тогда жил в Константинополе, Opera,ed. Garnerius, Par., 1673, pars ii, лучшее издание — Baluzius, Par., 1684; также в Gallandi, Bibl. vet. P. P.,viii, pp. 615–735, и в Migne, Patrol.,tom. 48. Собственный рассказ Нестория (Евагрий, H. .,i, 7) был использован его другом Иринеем(епископом Тира до 448 г.) в его Trag"odia s. comm. de rebus in synodo Ephesina ac in Oriente toto gestis,которая, однако, утрачена; прилагаемые к ней документы были пересмотрены в VI веке, в Synodicon adversus trag"odiam Irenaei,Mansi, tom. v, fol. 731 sqq. В поддержку Нестория или, по крайней мере, его учения см. Феодорита (ум. в 457), в его трудах против Кирилла и в трех диалогах («Нищий»). См. также фрагменты из Феодора Мопсвестийского(ум. в 429).

II. Против Нестория: Кирилл Александрийский: , пять книг и несколько посланий против Нестория и Феодорита в его Opera,vol. vi, издание Aubert, Par., 1638 (в Migne, t. ix). Сократ: vii, с. 29–35 (написано после 431, но еще до смерти Нестория; см. с. 84). Евагрий: H. Е.,i, 2–7. Либерат (диакон из Карфагена, около 553): Breviarium causes Nestorianorum et Eutychianorum(ed. Gartnier, Par., 1675, есть также в Gallandi, Bibl. vet. Patr.,tom. xii, pp. 121–161). Леонтий Византийский (монах): De sectis; and contra Nestorium et Eutychen(в Gallandi, Bibl.,tom. xii, p. 625 sqq., 658–700). Полное собрание всех постановлений в связи с несторианским спором — в Mansi, tom. iv, fol. 567 sqq.; tom. , vii, ix.

Более поздние труды

Petavius: Theolog. dogmatum,tom. iv ( de incar natione),lib. i, c. 7 sqq. Jo. Garnier: De haeresi et libris Nestorii(в его издании Opera Marii Mercator.Par., 1673, недавнее издание — Migne, Par., 1846). Gibbon: Decline and Fall of the R. E.,ch. 41. P. E. Jablonski: De Nestorianismo.Berol., 1724. Gengler(католик): Ueber die Verdammung des Nestorius (T"ubinger Quartalschrift,1835, no. 2). Schr"ockh: К. Geschichte,vol. xviii, pp. 176–312. Walche: Ketzerhist.,v, 289–936. Neander: K. Gesch.vol. iv, pp. 856–992. Gieseler, vol. i, div. ii, pp. 131 ff. (4 ^thed.). Baur: Dreieinigkeit,vol. i, 693–777. Dorner: Christologie,vol. ii, pp. 60–98. Hefele(католик): Conciliengesch.,vol. ii, pp. 134 ff. H. H. Milman: History of Latin Christianity,vol. i, ch. iii, pp. 195–252. (Стэнли в своей History of the Eastern Church,похоже, игнорирует несторианские и другие христологические споры — самые важные для истории Греческой церкви!). См. также W. Moller: статья Nestorius,в Herzog, Theol. Encykl.,vol. x (1858), pp. 288–296, и соответствующие разделы в трудах по истории учения.

Аполлинаризм, который жертвовал единством природы (по крайней мере, человеческой природы) Христа ради единства Его личности, предвосхищал моно–физитскую ересь, хотя и своеобразно, и был точной противоположностью другого, антиохийского учения, которое возникло примерно в то же время и развилось несколько позже. Его представителями были Диодор, епископ Тарса (ум. в 394), и Феодор, епископ Мопсвестийский (393 — 428); они утверждали, что божественное и человеческое во Христе строго разделено, и Христос, по сути, был у них двойной личностью, хотя прямо они такого не говорили.

Из этой школы вышел Несторий, глава и мученик христологической ереси, носящей его имя. Его учение отличается от учения Феодора Мопсвестийского только в том, что оно менее спекулятивно и более практично, и его еще меньше беспокоит единство личности Христа [1559] . Сначала Несторий был монахом, потом — пресвитером в Антиохии, после 428 г. — патриархом Константинополя. В Константинополе в нем видели второго Златоуста и ждали, что он достигнет такой же известности, что и его знаменитый предшественник, посрамив александрийского соперника. Он был честным человеком, отличался великим красноречием, монашеской добродетелью и ревностным стремлением к ортодоксии, но был порывист, тщеславен, нетерпелив и не силен в здравом, практическом рассуждении. Вступая в должность, он в приветственной речи обратился к Феодосию II со следующими словами: «Дай мне, о император, землю, очищенную от еретиков, и я дам тебе небеса; помоги мне сражаться с еретиками, и я помогу тебе сражаться с персами» [1560] .

1559

Так определяет разницу и Дорнер, vol. ii, p. 62 f.

1560

Сократ, H. E.,vii, 29.

Он немедленно принял суровые меры против ариан, новациан, квадродециманов и македониан и побудил императора издать самые строгие законы против еретиков. Только к пелагианам, чьему учению о свободе воли (но не о первородном грехе) он симпатизировал, он относился терпимо, принимал Юлиана из Экланума, Целестия и других изгнанных вождей этой партии, ходатайствовал за них в 429 г. перед императором и папой Целестином, но из-за очень неблагоприятных отзывов о пелагианстве, распространенных мирянином Марием Меркатором, ходатайства его не увенчались успехом. Из-за частичного контакта одного с другим пелагианство было осуждено Эфесским собором вместе с несторианством.

Но потом сам Несторий отпал от преобладавшей в Константинополе веры. Он выступил против, конечно же, очень смелого и вводящего в заблуждение слова Богоматерь,которое уже относили к Деве Марии Ориген, Александр Александрийский, Афанасий, Василий и другие и которое после арианских споров, а также с ростом поклонения Марии вошло в язык народного богослужения [1561] .

Конечно же, термин этот не имел смысла, а был изрядной бессмыслицей, так как предполагал, что творение родило Творца или что вечный Бог появился от Марии — такое было бы самой нелепой и самой вредной из ересей и потрясающим богохульством; но выражение указывало лишь на нерасторжимую связь божественной и человеческой природ Христа, на истинное воплощение Логоса, Который принял человеческую природу от тела Марии, вышел как Богочеловек из ее чрева и как Богочеловек пострадал на кресте. Ибо Христос был рожден как личностьи пострадал как личность,а личность во Христе пребывала в Его Божественности, а не в Его человечности. Фактически, разумная человеческая душа, составляющая центр человеческой личности, участвует в страданиях и смертельных муках тела, хотя сама душа не умирает и не может умереть.

1561

, Deipara, genitrix Dei, mater Dei. Оболее раннем использовании этого слова см. Petavius: De incarnatione,lib. , с. 15 (tom. iv, p. 471 sqq., Paris, 1650). В Библии этого слова нет, к нему приближается только в Лк. 1:43; выражение же встречается часто. Кирилл ссылается на Гал. 4:4: «Бог послал СынаСвоего, Который родилсяот женщины». Для протестантского ума слово звучит оскорбительно из-за его несомненной связи с римско–католическим культом Марии, откровенно напоминающим о языческих матерях–богинях. См. §82 и 83.

Но антиохийская школа богословия не могла представить себе человеческую природу без человеческой личности, то есть строго отделяла ее от божественного Логоса. Поэтому уже Феодор Мопсвестийский очень пылко выступал против термина theotokos.«Мария, — говорил он, — родила Иисуса, а не Логос, ибо Логос был и продолжает быть вездесущим, хотя Он и пребывал в Иисусе особым образом от начала. Следовательно, Мария в строгом смысле есть мать Христа,но не мать Бога.Только в образном смысле, per anaphoram,можно назвать ее также матерью Бога, потому что Бог в особом смысле был во Христе. Строго говоря, она родила человека, в котором заключалось начало союза с Логосом, но этот союз был еще таким неполным, что Христос не мог еще (до Своего крещения) называться Сыном Божьим». Он даже объявил «безумием» говорить, что Бог родился от девы: «не Бог, но храм, в котором пребывал Бог, родился от Марии».

Подобным образом Несторий и его друг Афанасий, священник, которого он взял с собой из Антиохии, возражали с кафедры против theotokon.Несторий заявлял, что в Константинополе уже возникло противоречие, так как одни называли Марию матерью Бога , а другие — матерью Человека . Он предложил промежуточное определение, мать Христа , так как Христос был одновременно Богом и человеком. Он произнес несколько речей на эту спорную тему. «Вы спрашиваете, — говорит он в первой из своих проповедей, — можно ли называть Марию матерью Бога?Получается, что у Бога есть мать? В таком случае язычество можно извинить за то, что оно приписывает матерей своим богам, но тогда Павел лжец, ибо он сказал о Божественном Христе, что у Того не было ни отца, ни матери, ни родословия [1562] . Нет, дорогой мой господин, Мария не зачала Бога… Творение понесло не несотворенного Творца, но человека, который есть орудие Бога; Святой Дух зачал не Логос, но сформировал для Него из девы храм, в котором Он мог бы обитать (Ин. 2:21). Воплощенный Бог не умирал, но оживил Того, в Ком соделался плотью… Это одеяние, которое Он использовал, я чту ради Бога, пребывавшего в Нем и нераздельного с Ним… Я разделяю природы, но объединяю поклонение.Подумайте, что это должно значить. Тот, Кто сформировался в чреве Марии, не был Сам Богом, но Бог принял Его [ assumsit,то есть облекся человеческим обликом] и, ради Того, Кто принял, принятый тоже называется Богом» [1563] .

1562

Евр. 7:3: , , .

1563

оригинале в Mansi, iv, 1197; в латинском переводе Мария Меркатора — ed. Garnier, Migne, p. 757 ff. См. этот и подобные отрывки также в Hefele, ii, p. 137, и Gieseler, i, 2, 139.

Из-за этого слова и начались несторианские споры. Но в то же время оно выражало богословскую идею и мощное религиозное чувство. Оно было тесно связано с развивающимся культом Марии, а следовательно, относилось к области поклонения, которая гораздо ближе людям, чем теоретическое богословие; таким образом, споры велись очень страстно. Слово theotokosстало пробным камнем ортодоксальной партии в несторианских спорах, как термин омоусия —в арианских. Возражения против этого слова значили отрицание тайны воплощения, или истинного союза божественной и человеческой природ во Христе.