История Ирэн. Отрицание

Леди Бейкер снова взяла свой бокал, и Виленский тоже был вынужден взять свой. Он успел сделать глоток, когда дверь распахнулась и в гостиную вошёл офицер в младшем чине и пакетом.

– Прошу простить, леди, –Виленский отвернулся и вскрыл пакет, там было только одно слово – «Срочно». Но написано оно было рукой императора.

Что могло произойти?

Виленский, не раздумывая бросился к двери. Вспомнив про гостью, ошарашенно глядящую на происходящее, и сказал:

– Не волнуйтесь вас отвезут.

И резко развернувшись ушёл.

Виленский взял и уехал… Как так? Что теперь будет? Он выпил, но выпил всего глоток. Ах, какое невезение!

Леди Бейкер на всякий случай выплеснула вино из бокала Виленского в камин. И только успела поставить пустой бокал на столик, дверь открылась и вошёл дворецкий. Поклонился:

– Леди, барон распорядился вас проводить.

Жозефина с «каменным» лицом встала, спросила про баронессу, на что получила ответ, что барыня уже отдыхает и беспокоить не велено.

Леди Бейкер приехала на карете, которую ей выделили Ставровский, поэтому от экипажа барона отказалась.

Села в карету и начала размышлять, по всему выходило, что барону «ворожит» удача, а вот интереса к своей персоне у барона она не наблюдала вообще. Дело выходило скверное. Лорд Уитворт не оставил ей выхода, умирать Жозефина не хотела, боялась боли и унижений. Мозг лихорадочно искал выхода из сложившейся ситуации. И нашёл!

Виленский должен умереть!

Леди Бейкер стало даже легче дышать. А что? Нет человека, нет проблемы! Она же не виновата, если Виленский вдруг скончается, она «приложила» все усилия, а всё остальное это не к ней.

Сперва Жозефина хотела обвинить Виленского в том, что он её изнасиловал и сказать об этом Балашову, чтобы тот вызвал барона на буэль и убил его. Но потом леди стала думать, что графу будет неприятно с ней общаться после этого. Здесь нужно было что-то другое. И тогда женщина решила сказать Балашову полуправду.

– Интересно, он придёт сегодня ночью или придётся ждать? – задавалась вопросом леди Бейкер.

Внезапно карета остановилась, дверца распахнулась ив карету впрыгнул… лорд Чарльз Уитворт.

Леди Бейкер вжалась в стенку кареты, стараясь сделаться незаметной.

– У вас ничего не получилось, Фр-и-ида, – Уитворт не спрашивал, Уитворт утверждал и от его тихого голоса стало жутко.

Он взял Жозефину за подбородок и продолжил:

– Вы же не собираетесь делать глупости? Сидите тихо, иначе будет жаль портить такую красоту…

Закончив говорить, лорд Чарльз наклонился к Жозефине, не отпуская её подбородок

– Неужели поцелует, – с ужасом подумала Жозефина

И лорд Уитворт поцеловал леди Бейкер… в лоб… словно покойника.

Без слов лорд Чарльз вышел из кареты, а леди Бейкер почувствовала, что несмотря на прохладу, спина у неё стала мокрой.

В эту ночь Кирилл Балашов не пришёл, он был в офицерском клубе, отдыхал с друзьями. Сегодня ночью графу не везло в картах, и он проиграл довольно значительную сумму. Подумал о том, что придётся снова ехать к дяде, просить денег. Единственное, что примиряло его с этим, это были ночи с леди Бейкер, которая жила в доме князя Ставровского и, похоже, он ей нравился и без дорогих подарков. Сразу вспомнилось гладкое, мягкое и отзывчивое тело Жозефины и граф сильнее сжал, сидевшую у него в этот момент на коленях развлекательницу, так, что та даже вскрикнула.

Глава 37

Покинув свой дом и наконец-то освободившись от назойливой леди Бейкер, Виленский сел в карету, чувствуя странную слабость, но списал это на недосып и усталость.

Подумал о том, что надо бы поговорить с сестрой, чтобы больше не приглашала эту странную даму. Разговор с леди Бейкер подействовал на барона удушающе. Вот и сейчас он буквально задыхался, а в голове начинали «стучать молоточки» так, как будто Виленскому не хватало кислорода.

Когда возле входа во дворец остановилась карета и слуга открыл дверцу, то они нашли Виленского лежащим на полу кареты без движения.

Позвали на помощь гвардейцев и барона перенесли во дворец. Послали за доктором и послали одного из гвардейцев сообщить императору.

Император вошёл, когда доктор только начал осмотр.

– Что с ним? – спросил Александр, с ужасом глядя в белое, восковое лицо друга.

Доктор ещё раз попросил, чтобы поднесли свечи поближе, отогнул губу Виленскому и показал потемневшую слизистую:

– Похоже у барона отравление наркотическим веществом, которое смешали с чем-то ещё, по характерным, непроизвольным подрагиваниям конечностей, могу сказать, что вероятно это было какое-то возбуждающее средство.

Доктор приподнял также веко Виленского, пощупал за ушами и продолжил:

– Очень похоже на сильную сенную лихоманку*, видимо, наркотик подмешали в вино. А у барона редкая реакция, посмотрите какой отёк.

(*сенная лихоманка – аллергическая реакция, старин.)

Доктор рассказывал императору, а сам что-то втирал в ноздри и губы Виленского, потом попросил гвардейцев повернуть барона на бок и по ложечке стал ему вливать это же вещество.

Император подождал, когда доктор закончит, потом напряжённым голосом спросил:

– Он выживет?

Было видно, что доктору не хотелось расстраивать императора, поэтому он тяжело вздохнул и сказал:

– Если доживёт до утра, то жить будет. Я дал ему «слёзы гор*», ещё несколько раз надо будет дать в течение ночи, должно помочь. Барону очень повезло, что он сразу после того, как яд попал в его организм приехал во дворец, боюсь, что останься он дома, то был бы уже мёртв.

(*слёзы гор – мумиё, старин.)

Привезите сюда его сестру – распорядился император, – пусть побудет с братом, а заодно расскажет, где Серж мог принять эту дрянь.

Император вышел из комнаты, в коридоре стояла Мария Алексеевна, лицо у императрицы было заплаканным. Она бросилась к мужу:

– Алекс, прости меня, прости, я дура ревнивая

Император обнял жену, взглянул на смущённо отвернувшихся гвардейцев и сказал:

– Ну ничего, видишь в этот раз твоя ревность, возможно, спасла жизнь Сержа