История, которая меняет
Шрифт:
Сальве неопределенно кивнул головой.
К счастью ли это? Иногда меня терзают сомнения по этому поводу.
– И немного подумав, продолжил.
– Человек по своей природе, или, если хотите задумке, являет собой своеобразную, организованную систему. Что-то на подобии Государства, в котором действуют свои законы. Эти законы помогают нашему внутреннему миру сосуществовать в гармонии с отображающей, все без исключения, поверхностью. Начиная злоупотреблять никотином и алкоголем, мы отражаем в себе индустриальный век, со всеми ему присущими дымящимися производствами, загрязнением жизненно важных рек, озер и так далее. Вроде первоначальный видимый ущерб небольшой. Но это только на первый взгляд. Тело отзывается недовольством на нарушенную гармонию и как результат происходит нарушение на всех ярусах внутреннего взаимодействия.
Простите Сальве, но я не совсем понимаю, к чему Вы ведете.
А Вы послушайте, ведь время располагает. Следствия наших внутренних компромиссов начинают постепенно отображаться на поверхности, и соответственно, привлекательности нашего Государства. С каждым новым признаком мы придумываем все новые и новые аспекты жизни, тем самым бесконечно усложняя изначально открытые и понятные процессы. Это может длиться на протяжении очень длительного времени, но осознание неминуемой трагедии, как и страх быть пойманным за руку, заставляет нас еще более изощренно ввергать то ,что мы с такой заботой создавали в очевидную социальную бездну. Возможность выбора становиться все меньше и, в итоге, нам , просто на просто, не хватает пространства для очередного маневра, и вот тут приходится выбирать. Совершенно не героическая возможность погибнуть в осаде собственных страхов и слабостей, либо же выпустить наружу всю накопленную мощь решений и волевых поступков. Два человека - это уже люди. Но человек ли каждый из этих двоих? Вот та самая загадка, на которую мы можем найти ответ только в выражении собственных решений и деяний. У каждого из нас есть выбор и он, как ни странно, заключается всего лишь в том, признаем ли мы его существование или же нет.
Возразить Сальве было нечего. Кивнув в знак согласия, я обратил внимание на висящую на стене фотографию. Мужчина и женщина обнимали маленькую девочку, в ярком кружевном платье. Опытный глаз фотографа оценил естественность этого снимка. Это был не постановочный кадр, а момент искреннего семейного счастья. Проследив за моим взглядом, Сальве сказал:
Бабел, моя племянница. Так получилось, что мы с Сарой стали ее воспитателями, когда она была еще совсем маленькой.
Вспомнив, где именно я нахожусь, мне не захотелось уточнять, что случилось с родителями Бабел.
Она у Вас очень ловкая.
Я этим не горжусь и надеюсь, что мне удастся несколько изменить ее жизнь. Пройдемте, мне кажется уже все готово. Не стоит заставлять двух голодных сеньоров томится в ожидании завтрака. Меня очень радует тот факт, что Вы попробуете как великолепно готовит моя жена.
– Сказал Сальве, пройдя в кухню-столовую.
Обернувшись, Сара шутливо промурлыкала:
Перестань меня расхваливать, мне уже становится неудобно.
Что Вы. В наше время познакомится с женщиной, которая не только умеет, но еще и любит готовить - это просто настоящая удача.
Сальве, тебе не кажется что наш гость льстец.
О, Сара, я забыл тебе рассказать, наш гость прилетел из Америки.
Да, да.
– Воспользовавшись моментом, я моментально устремился в расщелину радушия и решил воспользоваться началом хорошей беседы. Как когда-то говорил мой преподаватель: "Если хочешь добиться по-настоящему стоящего интервью, атакуй любую паузу в речи своего респондента! Культуру и вежливость будешь показывать тогда, когда сам станешь интервьюируемым".
– В нашей стране действительно женщины очень часто хотят быть у руля крупной компании, но избегают домашних хлопот.
Сальве поддержал тему:
Я считаю, что это все из-за мужчин. Если бы мужчины вели себя подобающе, то и всякие глупости не посещали бы эти милые головки.
– С этими словами, он шутливо похлопал жену по плечику.
Сара
засмеялась:Нет, ну вы видите, как можно такого мужчину не порадовать каким-нибудь вкусным блюдом.
Семейная пара выглядела так непринужденно и естественно, что мне на секунду показалось, что я нахожусь в гостях у старых знакомых, в том, привычном для меня мире. Я улыбнулся.
Поддерживаю Ваши слова, Сальве. Мы полностью виноваты во всем происходящем. Исконные добытчики, вооруженные до зубов и опасные даже во сне, незаметно превратились в менеджеров, разносчиков писем, юристов и так далее. Но самое главное, мы на самом деле потеряли истинную свободу выражения собственного мнения. И именно поэтому женщины уже не могут рассчитывать на современных мужчин.
Верно, мистер Майерс. Но все вокруг упорно стараются не замечать происходящих изменений, а вместо этого предпочитают называть данный процесс эволюцией. Но могу сказать одно, техническое развитие нам слишком дорого обходится. Мы теряем самих себя в гонке за будущим для своих детей. Так вот скажите мне, пожалуйста, на кой черт нашим детям нужно будет такое, лишенное самовыражения души, будущее.
Сара вмешалась:
Стефан, я Вас прошу, не обращать на моего мужа внимание. Теории заговоров это его любимая тема. Он может говорить о них часами.
Выслушав реплику жены, Сальве поспешил нежно приобнять ее, при этом хитро подмигнув мне.
Моя журналистская практика показывает, что теории заговора не существует. Есть только заговор, остальное всего лишь теория.
– поддержал я Сальве.
С одной стороны, я прекрасно понимал этого человека, который всю свою жизнь находился с изнаночной стороны системы, которая задолго до его появления установила свои правила и решила очевидную проблему не решать, а всего лишь оградить от лишних взглядов и пустить на самотек, очертив границы, разделяющие этот город на два Мира. На самом деле у обитателей фавел были такие же права, как и у других жителей Бразилии, но с маленьким нюансом: они не имели возможности, в силу политических причин, ими воспользоваться.
Мистер Майерс, пройдемся?
Выпив чашечку кофе и съев большой кусок бразильского кукурузного пирога, я почувствовал себя полным сил и энергии.
Конечно!
– Поблагодарив хозяйку за чудесный и такой мне необходимый завтрак, я поспешил догнать уже успевшего выйти из кухни Сальве.
Постепенно нагревающийся влажный воздух Рио еще не вызывал какого-либо дискомфорта, но ясно давал понять, что это непременно скоро произойдет. Сальве стоял, скрестив руки как Демиург, возвышающийся над своими владениями.
Посмотрите вокруг, что Вы видите?
Это был одновременно тяжелый и легкий вопрос. Задумавшись и примерив на язык несколько обжигающих ответов, я постарался выбрать наиболее мягкий, чтобы не обидеть Сальве, но в тоже время быть максимально честным с ним.
Скорее всего, я вижу неопределенность.
Почему именно это, а не страдания, отчаяние, боль, безысходность? Меня этот вопрос мучает на протяжении многих лет и никакого ответа. А вам хватило менее двадцати четырех часов, чтобы разобраться в собственных ощущениях. Вам не кажется это довольно странным?
– Его взгляд стал холодным, как-бы обличающим меня в празднословии.
Внимательный, не лишенный дара рассудительности, этот человек вызывал совершенно противоречивые чувства. С одной стороны примерный, заботливый, любящий семьянин, для которого счастье и благополучие тех, кого он любит, являлось чем-то большим, чем просто желание. Это было неоспоримое правило его убеждений. С другой стороны, бездушная деталь в сложном механизме взаимоотношений криминального Мира. Передо мной стоял настоящий, многоликий Демон современности.
Нет, не кажется. Люди, они по своей природе одинаковы. Я подозреваю, что Вы отлично разбираетесь в таком понятии как "сферы влияния". Когда в спокойном, сытом, отчасти скучающем, но зачастую требовательном обществе, появляется носитель какой-либо идеи, то в независимости от массового стремления происходит своеобразное деление. Находятся как сторонники, так и противники. Со временем, те, кто изначально просто поддерживал замысел, превращаются в последователей, и именно они задают как ритм, так и направление дальнейшего движения. Идентичная картина происходит с противниками. Вот так рождаются общественные социальные тенеты. Вы только задумайтесь, кто объединяет консерваторов, либералов и социалистов?