История легенды

Время до вечера пролетело незаметно. И даже весело. Мне так понравилось. В своём родном городе, мне не удавалось так качественно нагружать тело. Учёба, расписание, то-сё... А тело оказывается ждало такой нагрузки. И даже жаждало. Плюс способности.

Что значит мгновенная регенерация? Это значит, что тебе не страшно перенапрячься. Это значит, что единственный ограничитель - это боль. Но боль, это такое препятствие, которое можно не замечать. Ведь это просто сигнал, о том что организм в опасности. А если эта опасность ему не грозит? Стало быть сигнал можно и проигнорировать.

А уж когда входишь в рабочий транс! Это не описать. Это надо видеть. Или почувствовать.

По моему, дядька Апанас остался доволен моей работой. Да и остальные мужики были примерно того же мнения.

– - Славно поработали, теперь можно и отдохнуть!
– сказал он, откладывая инструмент в сторону. Я только тут заметил, что солнце давно клонится к закату.

– - В общем, Мишка, будешь жить у меня, пока уйти не надумаешь или отдельный дом не выстроим!

– - С удовольствием, дядька Апанас. А Ритку куда?
– отозвался я, под чутким руководством дядьки Серафима раскладывая по местам инструменты.

– - А и её у нас местечко найдётся. Авось, дом у меня не маленький, а если ты так же и дальше работать будешь, то двоих прокормлю.

– - Нет, дядя Апанас, -- отозвался я, подметая стружки и опилки, -- так же не буду.

– - О как?!
– удивился он.

– - Лучше буду!
– улыбаясь уточнил я ему.
– Я ж пока не умею почти ни чего, а со временем научусь! Я быстро учусь!

– - Вот это правильно, -- хлопнул он меня по спине. И мы пошли из мастерской.

Стол нам женщины накрыли во дворе, благо тепло и сухо пока. А на свежем воздухе оно завсегда приятнее. Мужики, с которыми мы трудились, столовались тут же, с нами. Такой порядок мне нравился. Было в нём что-то правильное, крепкое, надёжное. Вместе потрудились, вместе поели, не разбегаясь, каждый по своим щелям. Тем более, как я понял, женщины тоже готовили сообща. Сидели они вместе с нами. Как я понял, дискриминации тут никакой не было. Просто мужикам сподручнее брёвна пилить, а женщинам обед готовить. Можно конечно и наоборот, если уж сильно хочется. Но зачем? А так, все вроде как равны. Но каждый на своём месте.

Одним словом - мне тут нравилось!

– - А расскажи-ка, нам, Михаил, как же вы по лесу-то плутали?
– когда с основной едой было покончено, но расходиться народу ещё не хотеось.

– - Да, что тут особенно рассказывать?
– отозвался я.
– Как вывалились к вам в лес, огляделись. А идти куда не ясно. Сарай, сразу видно, заброшенный и давно...

– - Это точно, жил там бирюком Онох-охотник. Прямо в сарае, с мелкой живностью. Чудак-человек был, лёгкого пути ему...
– - дополнил меня один из стариков. Я кивнул и продолжил.

– - Подумали мы, да решили, что дверь делают там, где удобнее к ней ходить?

– - Ну не всегда, -- отозвался один из мужиков.

– - Но чаще всего, -- заметил я. Он важно кивнул соглашаясь.
– Вот мы и пошли прямо от двери. Лес хоть и густой, но всё же, пока видно что под ногами - идти можно...

– - Повезло вам, что на медведя не наткнулись!
– сказал кто-то. Остальные одобрительно загудели. Я удивлённо глянул на старосту. Тот кивнул и пояснил.

– - Да объявился у нас тут шатун один. С конца зимы по округе мотается... Троих охотников заломал, скотина. Мы уж на него и капканы ставили. И яму копали... Пока не попался. Но матёрый! По следам судя - страшная зверюга. Так что повезло вам, что вы его не встретили...
– - под эти слава Ритка стремительно мрачнела, и слегка позеленела даже. Видимо вспомнилась давешняя сцена.

– - Не повезло нам, дядя Апанас. Встретили мы его...
– - тихо покачал головой я. Мне тоже было что вспомнить. Удивлённая тишина повисла над столом.

– - И как же вы живы остались?
– наконец нарушил её Апанас.

– - А вот тут уже повезло, -- улыбнулся я.

– - Бежали, наверное, быстро, -- предположил кто-то.

– - От него не убежишь!
– опроверг другой. Апанас слегка хлопнул ладонью по столу, и все притихли.

– - И как же вы спаслись-то?
– спросил он меня.

– - Умер он, -- ответил я тихо.

– - Сам?
– уточнил староста.

– - Не совсем...
– - ссутулился я.

– - Это как?
– подозрительно посмотрел он на меня.

– - Ну убил я его! Что тут непонятного!
– вскинулся я.

– - Вот это-то и непонятно. Как убил?
– уже ласковее спросил Апанас.

– - Кажется, шею сломал... Я помню плохо. Очень уж страшно было...

– - А он, что же, так там и лежит?
– кажется, мне просто не поверили. Решили, что я прихвастнули приврал. Просто приплёл медведя для красного словца.

– - Да. Там, у озера, -- ответил я.
– Вряд ли его растащить успели. Туша очень уж большая...

Короче, мужики подорвались смотреть идти. Я их понимаю. Событие. Интересно же! Но я с ними не пошёл. Мне было не интересно.

Тушу принесли через час. Тащили её при помощи волокуши и трёх лошадей. Отношение к нам с Риткой слегка переменилось...

Хорошо, что весна, и погода стоит еще холодная, особенно в тени. Выше четырех-пяти градусов температура не поднимается - туша испортиться не успела. Медвежатина же пришлась очень кстати. По весне вообще с мясом туго в деревнях. Скотину не режут. Берегут её. Заготовка идёт обычно по осени. А тут целый медведь! Да ещё такой большой. И вкусный.

Но я не люблю, когда меня боятся. Это неприятно. Приходилось дурачиться. Быть смешным и смешливым. Иногда неловким. Озорным. Хотя, это как раз было просто. Просто и весело. Наверное, потому что я и есть такой, на самом деле.

С распилкой брёвен мы управились за неделю. А после пошли полевые работы. Пахать, боронить... Потом посевная. В режим я вошёл быстро. С мужиками перезнакомился тоже. Как оказалось, в деревне было очень много молодёжи. Это нам с Риткой было так непривычно. Даже дико. Что в семье по шесть - двенадцать детей. Нам, привыкшим к условиям городов-убийц, где смертность превышает рождаемость и общее старение населения неумолимо переваливает за тридцать. А по факту и за все пятьдесят... Было странно видеть столько молодёжи, пацанья, совсем сопляков. Странно и страшно. Очень страшно видеть и сознавать такую огромную разницу.

Сверстники приняли нас в свой круг довольно легко. Да и почему бы не принять? Особой зазнаистостью мы с ней не отличались. Выше других себя не ставили. Часто улыбались и смеялись общим шуткам.

А развлечений было много. Постоянные посиделки с песнями и иногда плясками. Речка рядом. Лес. Праздники... А праздники тут были действительно праздники! К ним готовились. Их ждали. Им радовались.

Народные гулянья, общие застолья, игрища... А по осени ещё ожидалась ярмарка! И её ждали уже сейчас! Девушки шили нарядные платья, парни тренировались к играм. Запасались товаром. То есть мастерили и раскрашивали посуду, игрушки... Но всё это в свободное время. Весна! Весной день год кормит. Вставать приходилось до рассвета, а работу заканчивать под самый закат. Но никто не роптал. Все знали, что так нужно. Да и работа веселее, когда она общая.

Как я понял, было у них тут что-то вроде колхоза... Нет, скорее общины. Большое поле общее и участки у каждого свои поменьше.

И такой, как у нас монокультуризации (преобладание одного вида сельхоз продукции над другими, в частности зерновых) у них не было. Чего только тут не растили! И репа, и свекла, и рожь, и гречиха, и морковь, и капуста, и тыква, и редька, и редиска... и даже огурцы с картошкой (чему я очень удивился). Да еще не по одному виду, а по десятку сортов! А ещё были сады... Большие. Почти по гектару, если на наши меры. И это у каждой семьи. А чего там росло! Проще сказать, чего там не росло. Проще, но я всё равно не знаю. И что-то я не видел, что бы кто-то в них сильно горбатился. Чистили конечно, это да. Но чтобы как у нас принято... Нет. Само всё росло. Успевай собирать только!