История Мариан

– Что ты имел в виду вчера, когда назвал моих людей «компетентными»? Они не просто компетентны, они профессионалы в своей области. А кроме того, они образованные, сговорчивые, и каждый самозабвенно заботится о земле. Джоэль помешан на лечении травами. Мэйсон всю свою жизнь посвятил экологии. Роджер… Роджер просто чудо. Они подходят для нашего дела, все до единого.

– Значит тебя устраивает твой выбор? – спросил он, садясь так же, как я.

– Да, да, конечно, - решительно ответила я.

– Тогда зачем ты ищешь моего одобрения?

Он откинулся назад и, будто бы случайно, скрестил ноги. Это сделало мою позу совершенно бесполезной. Он был невыносимо опытным, и это начинало сводить меня с ума. Я раздражённо ответила:

– Потому что я хочу, чтобы они тебя тоже устраивали. Не хотелось бы вести сюда непрошенных гостей.

– Значит, ты отошлёшь некоторых из них обратно?

– Ну, нет. Не хочу этого делать. Это жестоко. И небезопасно… - продолжала я, пока не заметила промелькнувшее на его лице выражение тщательно скрываемого веселья.

Я сложила перед собой руки. Он сводил с ума, и это была последняя капля. Я наклонилась вперёд и взялась за подлокотники его кресла, открывая аппетитный вид на декольте и глядя ему прямо в глаза. Поддерживать такой тесный визуальный контакт с ним я могла совсем недолго, поэтому говорила быстро:

– Они тебе нравятся. Ну, может, кроме Эсмин.

– Я нахожу невообразимо сложным и бессмысленным искать что-то привлекательное в смертных, - сухо ответил он, дерзко уставившись в декольте и так посмотрев на меня, что мне пришлось встать и отойти, чтобы сохранить самообладание.

– Тебе нравится мой выбор, - повторила я, потом почувствовала, что краснею и, разозлившись на себя, вынуждена была уйти на балкон.

– Главная для них – ты, - ответил он. – Ты должна полагаться на своё мнение, а не на моё. Время для этого прошло.

Его глаза неуловимо блеснули. Он прекрасно понимал, что превосходит меня, и сейчас подчёркивал это. Он сидел, а я стояла. Он был облечён властью. Я предпочла проигнорировать это.

– Они тебе нравятся, я вижу по твоим глазам. И не пытайся это отрицать!

– Мариан, твоему упрямству может позавидовать даже самый упрямый гном, с которым я имел несчастье познакомиться, - произнёс он страдальческим голосом.

– И кто же он?

– Гимли, сын Глоина, из Братства кольца. Похоже, эльфам суждено встретить не одно, но два Братства. А теперь иди, Мариан, буди своё братство и веди их завтракать. Я присоединюсь к вам.

– Спасибо, - сказала я и оттолкнулась от перил.

– За что ты благодаришь меня? – полюбопытствовал он, вставая, чтобы проводить меня.

– За то, что ты наконец назвал меня по имени, Халдир.

Как и прошлым вечером, на его лице появилось непонятное выражение.

– Мои извинения, - серьёзно произнёс он с поклоном, - Мариан.

Заворожённая, я наслаждалась тем, как он произносит моё имя, каждый звук, чувственно, будто не торопясь пробуя хорошее вино. Когда я пришла в себя, я стояла на веранде в полном одиночестве.

***

– Милая Мариан…

Я услышал, как мой брат вздохнул в своём кабинете, когда Мариан ушла. Он сложил руки на переносице и закрыл глаза. Для этого времени суток он выглядел чересчур усталым. Возможно, даже слишком усталым для вопросов, которые я собирался ему задать. Смутился ли я, услышав его слова? Конечно же, нет. Как я собирался дать Халдиру хороший совет, если бы не знал, о чём он думает, особенно если он не слишком охотно об этом рассказывает?

– Почему ты не скажешь ей, что она дорога тебе, брат? – спросил я, выйдя из-за высокого дерева в его кабинет.

– Румил, что ты будешь делать, если я пересажу этот кустарник? – ответил он. Кажется, он совсем не удивлён.

– Найду другое подходящее место, и ты об этом прекрасно знаешь. Пожалуйста, ответь на мой вопрос.

Халдир помолчал, обдумывая ответ.

– Она не должна отвлекаться от своей цели, - неохотно проговорил он.

– С ней этого не произойдёт, Халдир, она влюблена в тебя. Разве ты не заметил?

Он ушёл от меня на веранду. Я последовал за ним. Он тяжело сел.

– Меня радует, что ты не отрицаешь своих чувств к ней, по крайней мере передо мной. Я вижу: тебе трудно.

– Видишь, Румил? – спросил он с нехарактерной для него горечью. – Позволь кое-что сказать, поскольку ты не перестанешь донимать меня, и у меня сегодня нет сил, чтобы прогнать тебя, как ты уже, несомненно, понял.

Я был захвачен врасплох: не думал, что это окажется так легко. Он действительно очень устал. Я опёрся о перила, смотрел на удалявшуюся фигуру Мариан и ждал.

– Я оставил надежду найти любовь давно, ещё в молодости, и смирился с этим. Великие дела, боле глубокие интересы заняли место того, чего, казалось, у меня так и не будет. Со временем я устал от такой жизни, Румил. Я ко многому стал цинично относиться, во многом разочаровался, в том числе в мире, который Люди сделали из Арды, который они постоянно преобразуют, оставляя после себя хаос. Каждый год не приносил ничего, кроме горьких уроков – потерянная красота, природа, свобода, жизнь.

Мне было известно, что Халдир последнее время озабочен, но я не понимал всю глубину его несчастья до этого момента. Я был поражён.

– И тогда я увидел её, - изумлённо произнёс он, - выходившую из Линлуина, как ответ на вопросы, которые задавало моё сердце. Она как восход солнца, Румил, моё солнце. Она пробудила внутри меня то, чего я никогда не чувствовал. Сейчас, прожив много тысячелетий, я понял: мудрейшие правы, любовь – самое глубокое чувство.

Он встал и отвернулся от меня, его взгляд блуждал по потолку пещер, будто ища там подтверждение его слов.

– Она занимает все мои мысли, Румил, - признался он, и мне было больно видеть его таким.

– Почему мир так жесток? Почему она – смертная? И почему сейчас, накануне нашего ухода домой, когда я должен оставить её? Должно быть, я совершил какой-то проступок, за который Валары наказывают меня. Что заполнит пустоту в моём сердце, когда она уйдёт?

– Я не могу назвать ни одного твоего поступка или намерения, которые не были бы благородными. Ты верен Свету. Ты не совершил ничего, что могло бы вызвать их недовольство, за исключением игры на арфе…

Не увидев ожидаемой улыбки, я продолжил.