История моего безумия

Робинсон долго тер лицо ладонями, потом поднял глаза и криво усмехнулся.

– Есть один способ, но…

– Но что? Говорите же, Кайл, умоляю!

Мэйан крепко сжала его пальцы. Они встретились взглядом, он вздохнул и продолжил:

– Способ не совсем законный, и я рискую потерять работу: меня могут уволить за превышение служебных полномочий.

– А мой отец рискует потерять жизнь!

«Она права», – подумал полицейский и сделал выбор в пользу жизни Сэмюэля Сандерсона. Если он сейчас струсит, то навсегда перестанет уважать себя.

– Ладно. Скажите, я могу доверять Нэйтану Санчезу?

– Полностью. Он человек чести.

– Тогда звоните ему и назначайте свидание на восемь вечера – у него в кабинете. Надеюсь, вы понимаете, что ни одна живая душа не должна узнать о нашей встрече и решениях, которые мы примем. Даже ваша мать.

– Можете на меня положиться! – пылко воскликнула Мэйан, не зная, как его благодарить.

Глава 52

Нэйтан дымил как паровоз, беспардонно обкуривая Мэйан и инспектора. Робинсон спокойно изложил свою идею, но девушка, внимательная и восприимчивая от природы, почувствовала его напряжение по тому, как он то и дело приглаживал волосы.

– Изобретательный план, – задумчиво заключил Нэйтан, дослушав до конца. – Да, черт побери, план потрясающий! Отличный вышел бы сюжет для романа!

– У нас может получиться, – кивнул полицейский. – Вы уверены, что сумеете обеспечить необходимое, ничем не выдав наших намерений?

– Получите все завтра. У меня достаточно добрых знакомых, которые помогут, не задавая вопросов.

– Спасибо, Кайл… – Мэйан наградила сыщика восхищенным взглядом. – Я понимаю, чего вам стоит нарушить закон, и знаю, как вы рискуете.

Он ответил застенчивой улыбкой, которая ему очень шла.

– Ладно, мне пора браться за дело, если хочу успешно сыграть свою роль. – Нэйтан встал. – Кстати, Кайл, если потеряете работу, я найму вас сценаристом!

День 53-й

Робинсон принес кофе, поставил стаканчик перед Джимом Эдвардсом и начал допрос. Подозреваемый придерживался прежней линии поведения – безразличным тоном повторял те же ответы. Мэйан с тревогой наблюдала за происходящим, стоя у полупрозрачного зеркала. Когда Джим взял чашку, она подалась вперед и почти не дышала, пока он не допил. Кайл сохранял невозмутимый вид и не смотрел на подследственного, потом, как и было условлено по плану, сменил тему.

– Вы вчера общались с мисс Сандерсон, и ее слова вас потрясли. Уверен, вы не перестаете об этом думать. Как можно не проникнуться горем дочери? Она все время повторяет, что очень высоко вас ценит, а вы разбиваете ей сердце.

На мгновение сыщику показалось, что Эдвардс «поплыл», – он помассировал веки, попытался откашляться. Робинсон притворился, что ничего не замечает.

– Вы ломаете девушке жизнь, Джим. И дело не только в похищении – что чудовищно само по себе, – но и в том глубоком разочаровании, которое испытала Мэйан. Она считала вас образцом для подражания – состоявшимся, уравновешенным, доброжелательным, а вы оказались преступником.

На лбу Эдвардса выступил пот, он ненавидел себя за то, что снова выдал свои чувства.

– Накануне она вышла отсюда в слезах, – продолжал инспектор, – и была безутешна.

Джим почувствовал, как на него накатила волна жара, ему стало трудно дышать, закололо сердце. Он инстинктивным движением прижал ладонь к груди, и Робинсон участливо спросил:

– Что-то не так? Вы очень бледны и сильно вспотели. Разволновались из-за разговора о Мэйан?

– Нет… это сердце, – испуганно пролепетал бывший учитель, а ныне арестант.

Он не хотел умирать. Только не сейчас. Только не так. Ему нужно быть уверенным, что Сандерсон сдох, и успеть сообщить журналистам, где спрятана рукопись.

– Что с вами, Эдвардс? – крикнул инспектор.

Мэйан выбежала в коридор и позвала на помощь.

– Скорее! Человеку плохо!

Они вернулись в допросную.

– Что происходит? – спросил один из сотрудников.

– У него приступ.

– Но он ведь не умрет? – всполошилась Мэйан. – Пусть сначала признается!

– Подследственный потерял сознание, я вызываю «Скорую», – сказал Робинсон, поднимаясь со стула.

* * *

Приехавший врач диагностировал сердечный приступ, Эдвардса положили на носилки и вынесли в пустой коридор.

– Родригез, я еду с ним в больницу, – сообщил подчиненному Робинсон.

– Я с вами, шеф.

– Нет необходимости. Он в таком состоянии, что вряд ли сбежит. Буду держать тебя в курсе.

Мэйан стояла, застыв на месте, они с полицейским старались не смотреть друг на друга.

– Какая больница?

– Маунт-Синай.

* * *

На месте их ждал доктор Фаррел. Он поблагодарил врача «Скорой помощи» и обратился к Робинсону:

– Палата готова.

– Изолированная?

– Да, как договаривались. Она в пустующем крыле больницы.

– Ваш коллега…

– Не беспокойтесь, он мой близкий друг.

Они прошли цокольным этажом, поднялись на грузовом лифте, миновали поставленную на ремонт зону и добрались до палаты. Выглядела она старомодно, но была оборудована всеми необходимыми приборами.

Появившаяся медсестра начала раздевать пациента. Кайл бросил вопросительный взгляд на Фаррела.

– Моя жена, – коротко прокомментировал тот.

Робинсон вышел в коридор, где его ждал Нэйтан. Толстяк протянул инспектору пакет, он заглянул внутрь и довольно кивнул.

– Отлично. Пойду переоденусь.

К ним присоединился доктор Фаррел.

– Спасибо, дружище, – поблагодарил его Нэйтан.

– Не стоит, дело благородное.

– Когда он придет в себя? – спросил инспектор.

– Не знаю. Доза препарата, которую мы ему дали, оказалась достаточной, чтобы он поверил в сердечный приступ и потерял сознание. Лекарство действует на всех по-разному.

Врач взглянул на часы.

– Я бы сказал, от четырех до восемнадцати часов.

– Он нам нужен через четыре часа, – буркнул Кайл, – иначе успеет явиться адвокат и испортит все дело.

– Я сделаю ему укол и приведу в чувство.

– Он будет полностью адекватен? – спросил Нэйтан.

– Безусловно. Разве что слегка дезориентирован, так что вы сумеете на него надавить.

– А вдруг он… не проснется?

Фаррел пожал плечами:

– Все может быть. Коктейль, который мы намешали в кофе, – опасная смесь, но я проверил карту мерзавца, он совершенно здоров.