История одного безумия
Шрифт:
— Мне нет до вас никакого дела… все это театральные слухи…
— Вы так раздражены…
— Она открыла свой театр?.. вот так новость!.. я и впрямь не знал…
— Давайте лучше оставим этот разговор…
— Так она на водах или в ссылке?..
— Говорят, она тайно вернулась в город… всего лишь на два дня, чтобы спасти театр и имущество… из того, что еще можно спасти… на ее имущество наложен арест…
Бенедикт не дослушал, ушел… повернув налево, потом направо, он наткнулся на беседку, лег на опавшую листву и заснул…
Сон вернул Бенедикта в прошлое…
Он очнулся,
Дева сберегла свое девство, отступила в темноту и рассмеялась тихо и печально…
Темнота приняла деву в свое лоно из сострадания, укрыла беглянку, не узнавшую блаженства любви и ужаса родов…
«Так ты к ней идешь в толпе беженцев, спотыкаясь, по сторонам озираясь… деву в платье невесты пытаешься увидеть, в мыслях царящую… из-за нее ты и бога оставил… пылаешь, словно огнем охвачен… как купина неопалимая…»
Бенедикт остановился, увидев себя стариком на песчаном берегу в толпе нимф нагих, которые плескались у рифов, играли с дельфинами… и уже он мальчик… он сидел у бога на коленях…
— Преврати меня в рыбу… — заговорил Бенедикт, обращаясь к богу…
— В тебе страсть говорит, не ты…
— А кто эту страсть вселил в меня?.. не ты ли сказал: плодитесь и размножайтесь… не ты ли устроил грехопадение, нашептал Еве слова, явившись ей в облике змея… ты смутил ее мысли и чувства, и она отдалась Адаму… ты окутал их мраком, в котором они совершали бессмысленные движения, как в пляске неостановимой… ты смотрел на них, пока они не уснули, обнявшись, но и во сне страсть не оставляла их, жалила жалом желаний… сам ты не мог насладиться лоном невесты, подослал меня… бессонницей меня мучил, так что я понапрасну в стонах изливался, с ума сходил… ты страстью меня ослепил, принудил меня ослепленного с девой соединиться, не знающего томлений любви… и ты ее не знал, ты бог-созерцатель… в воображении ты все можешь… и землю колеблешь, и море… до неба добрался, звезды гонишь в черную дыру…
— Продолжай, что же ты умолк…
— Прости, боже, хромого старика, возомнившего себя богом… с мольбой к тебе обращаюсь… предстань с утешным словом, облик мой измени… к браку я не враждебен, как и ты, и детей желаю, но их нет… жен много, а детей нет… скоро погибну, так и не изведав наслаждения страсти… я холодный, как лед, я лишь притворяюсь пылающим пламенем…. все мои жены остались нетронутыми… нет, я желал их, но…
— Увы, не я отец этой страсти, да и не я отец этого мира…
— А кто же?..
— Отец где-то там, в небе небес…
Так молвил бог, утешая безутешного старика…
Бенедикт из любопытства спросил:
— Расскажи, что ты знаешь о боге и небе небес, все по порядку…
Рассказ бога был вдохновенный и чудный…
Бенедикт слушал бога и размышлял… он не заметил, как сон обнял его…
* * *
Встав с ложа, Бенедикт увидел Жанну… нагая она плыла к рифам, у которых беззаботно плескались дельфины, как дети, играли с луной…
В радости и изумлении Бенедикт следил за девой и дельфинами…
Жанна вышла на берег… тело ее серебрилось, мерцало,
чуть розовело…«Она так похожа на Аду, мою первую жену…» — подумал Бенедикт…
Всю ночь прибой пел любовные гимны…
Стала чревата дева… и в ту же ночь разрешилась младенцем…
Бенедикт признал сына, тот час же омыл малютку и в пеленки укутал…
Было холодно…
Луна разлила сияние над малышом, она мерцала в его широко раскрытых глазах…
Ветер качал колыбельку, вздымал ее осторожно и нежно…
Ветер усилился… он подбросил малыша, подхватил его на лету, снова подбросил…
Младенец упал в воду, скрылся, вынырнул, смеясь, фыркая…
Мальчик быстро рос…
Старик забавлялся с мальчиком, любил и жалел его…
В три года мальчик уже сочинял плачи и гимны…
Словом владел он, как и его воспитатель…
«Однако, кто его отец?»
— Берегись мыслей об отце малыша… извилисты и ненадежны они… и вечной тьмы не касайся… подальше держись от нее… она завораживает… не любопытствуй все познать… и сразу…
Бенедикт умолк, почувствовал слабость, колени его подогнулись, но он овладел собой, очнулся, глянул по сторонам…
Не было рядом с Бенедиктом ни Марка, ни Жанны, ни сына…
Старик лежал на ложе и вздыхал…
В проеме окна он увидел город, разграбленный нашествием грязи и собаками, в войне с которыми Марк пророчил победу собакам и подвергся гонениям, лишивших его сил и разум затмивших…
Бенедикт запел плач, воздев руки…
Плач был скорбный, унылый, похожий на причитания…
Бенедикт оплакивал свою участь…
Вместе с Бенедиктом пели и беженцы от войны, пел прибой, пели птицы, кружившие над спящими, пели обитатели желтого дома, пьяные безумием, пели небожители, населившие небо и окрестности за время войны, пело и эхо, развесившее свои арфы в скалах, переулках и тупиках города…
Бог созерцал происходящее…
Город виделся ему островом на воде…
Возможно ли такое?.. почему бы и нет?..
Город был и морской, и сухопутный, окруженный ожерельем рифов в кружевах пены, как в платье невесты…
Бог любовался городом, как своим сыном и как невестой…
Иногда он восклицал слова, полные тайного смысла…
* * *
Вокруг царила ночь…
Бенедикт рождался и умирал, меняя старость на молодость…
Кем он только не был… был он и богом, и любовником своих жен, лишь девы в платье невесты он не трогал…
Он воздвиг для нее город на небе и его отражение посреди моря, которое ветер двигал туда и сюда по воде…
Бенедикт спал и очнулся… в ушах еще жил отзвук слов бога о Жанне… и виделось лицо ее, дошедшее к нему в смутном видении…
Бенедикт молча лежал на ложе в пещере с высоким сводом, потом встал и направился к выходу…
Внизу глухо пел прибой…
Бенедикт видел небо, море, и остров, похожий на город посреди вод…
В море плавали и другие острова… волны качали их как в колыбели… и разбивались в брызги об иссеченные шрамами скалы…
Не было на этих островах человека, бросающего семена за спину… сама природа порождала все без мук и трудов…