История одного безумия

Бенедикт узнал в женщине свою третью жену...

Он слушал ее словно зачарованный... голос у нее был как у сирены...

Когда она пела плачи, выси трепетали, внимая ей, камни двигались, деревья танцевали послушные...

– - Галя, рад тебя видеть...
– Бенедикт обнял женщину крепко и нежно...
– Ты почти не изменилась...

– - Ты тоже... выглядишь, как живой...

– - Да, я был и среди утопленников, и среди небожителей, но не долго... пал в воду из бездонного чрева, напугал нимф, что играли у рифов с дельфинами... обезумели нимфы от страха, издали увидев мое падение из туч, сопровождаемое раскатами грома... склонились передо мной, узнали во мне бога, похожего обликом на человека... и снова грохот, словно небо обрушилось со всем, что на нем... мне показалось, что земля затряслась от страха и горы понизились... дважды за век свой я побывал уже на небе... и все не впрок... корни не пустил там, хотя мог... бог дыхание вернул мне трупу бездыханному вместе с жизнью... я как будто спал, и пробудился при отпевании... дьякона перепугал, что кадилом махал надо мной и что-то невнятное читал из книги... помню, вокруг толпились незнакомые мне люди, взирали на чудо, изумленные без меры... все они бежали, когда я попытался встать... бежал и дьякон, наверное, вообразил себя богом... я остался один... солнце клонилось к закату... день угасал... тени удлинялись... город предстал передо мной как видение... улицы свивались точно паутина, в которой путались дома... на площади у руин театра толпа горожан внимала очередному пророку, что-то громко выкликающему... время было смутное... испуганные предсказаниями оратора о нашествии грязи и войне с собаками, горожане подняли вопль... они проклинали судьбу, бога... досталось и оратору, его забросали камнями и комьями грязи...

Бенедикт умолк, глянул на толпу горожан, ожидавших конца света...

– - Боже мой, это же ты...

– - Нет, не я... а ты кто?..

– - Не узнаешь?.. меня трудно узнать... говорят, с тобой случилась скверная история, о которой намеками мне поведал секретарь мэра, когда я рылся в бумагах архива... там всюду пыль... она проникала и в железные ящики с бумагами... их составляли монахини монастыря, руины которого можно увидеть, если пойти вниз по этой улице... помню, я указал на это служителю архива... он что-то пробормотал, не разжимая губ, и пропал... больше я его не видел...

– - Все эти бумаги нужны лишь историкам, чтобы нас запутать... или запугать...

– - Я видела эти железные сундуки... там хроники без имен сочинителей, попадаются и трактаты о приобщении к святым тайнам: о превращении хлеба и вина в тело и кровь Христа...

– - Стоит ли понимать это буквально?..

– - Автор пытался соединить мистицизм веры с разумом...

– - И кто автор трактата?..

– - Очевидно монах и аноним...

– - Посмотрите на небо, что там творится... вы слышите шум, вопли... трубы страшного суда поют, зовут на суд тех, кто погубил Христа...

– - Говорят, его убийцы все еще живы...

– - Ну да...

– - О чем вы говорите?..

– - А вы кто?..

– - Я скиталец... паром, на котором я плыл, потерпел крушение... я очнулся на острове... почти год жил в пещере... представьте только... сырость, плесень... и тьма постоянно... я пел плачи богу с мольбой в голосе, рыдал, ломал руки, разрывал одежду, расцарапывал грудь... слезы и жалобы только и пребывали со мной, и еще мокрицы... я думал, что останусь без могилы и отпевания, но бог мне помог... я не противился... кто же противится сочувствию... глаза он мне закрыл и из промозглой пещеры забрал на небо... небожителем меня сделал... мне казалось, что я сплю... сны порождают чудовищ... в припадке безумия я принял пролетающих мимо птиц за ангелов, хлопающих крыльями... они же, сложив крылья, расселись на ветках... они пели, отпевали меня, пока тучи не заняли все небо... начался потоп... в исступление и море пришло... среди волн стали появляться острова один за другим... они строились в шеренги по ранжиру и росту отрогов... потом так же неожиданно установился штиль... помню, я шел по воде, забросив волосы за согбенную спину и хромая на обе ноги... я созерцал зрелище творения... и пел... мыслей и чувств я не скрывал... что?.. да, разные звери водились на этих островах... были и люди... обогнув заросли, я услышал визг... свинья опоросилась... разродилась дюжиной поросят... странным мне это показалось... я даже лишился дара слов и речи... поросята были черные кожей, как эфиопы...

– - Продолжай, что же ты умолк...

– - Не помню, как я очутился в стране эфиопов... случилось все это во сне или после сна, с толку меня сбившего, сеющего среди очевидцев этого призрачного представления ужас и панику... на меня эфиопы смотрели как на бога... узнали меня, но когда я лицо омыл в ручье от копоти и грязи, заволновались... я поднял голову, огляделся, увидел, что творится вокруг... в толпе эфиопов я увидел бледнолицую женщину... она стала спрашивать, кто я?.. я сказал ей, что родом я с неба, после чего я скрылся с ней в пустующей пещере с высоким сводом... вскоре ко мне явился посланник... тоже рыжий, как и я... и хромой на обе ноги... ветер волосы его разметал... мне показалось, будто языки пламени лизнули его лицо, не обжигая...

– - Они плачут...
– сказал посланник...

– - Кто?..
– спросил я...

– - Эфиопы...

– - Пусть плачут...
– сказал я...

Посланник стоял под округлым сводом, против воли танцуя ногами...

За его спиной я увидел отроги гор и потоки мятежной грязи, творящей хаос, водовороты...

Добычей грязи стали эфиопы... я не вмешиваться... и не собирался...

– - Помилосердствуй, помоги, защити, не допусти погибнуть...
– завопил посланник...

– - Увы... не в моих силах остановить нашествие грязи... потом придут собаки...

– - Я знаю вас...
– заговорила женщина в мантии...

– - И что?..

– - Вы Бенедикт Кириллов... вы жили в замке примадонны...

– - Может быть, и жил... и что?..

– - У вас там было две комнаты наверху под самой крышей... чувствовал вы себя там неуютно... впрочем, что же тут удивительно... общество, которое было вам доступно, вас не привлекало... жили вы в замке на птичьих правах... писали мемуары примадонны...

– - Все это уже в прошлом... было некогда...
– Бенедикт умолк...

– - Написать мемуары вам не удалось, несмотря на все ваши и мои усилия... вину за неудачное начинание вы возложили на меня, на неподходящее время и обстоятельства...

– - И, разумеется, на этот город и проклятое одиночество... скажите, кто вы?..
– Бенедикт умоляюще сложил ладони у груди...

– - Это не важно... скажите, что будет с городом?..

– - Бог не оставит город и горожан без защиты...
– пробормотал Бенедикт...

Подняв взор, он увидел среди облаков лестницы эфиопов... они спускались, шли, поднимая клубы пыли... собрались в толпу вокруг него, теснили его, хотели быть ближе к нему...

"Они видели во мне бога и хотели прикоснуться к моей одежде...

Помню, от одежды остались одни лохмотья...

Когда ко мне подошла Рая, их царица, невольные слезы пролились из моих глаз, вырвались восклицания и рыдания...

Разрыдалась и Рая... разрыдалось и небо... и ветер стенал, терзал листву на деревьях...

– - Что было дальше?.. было лето... потом в город вошла осень, женственная, хрупкая... что?..

– - Продолжайте...

– - Опять провал в памяти... не помню, как я очутился в руинах женского монастыря, разрушенного безумством грязи и войной с собаками...

Бенедикт умолк... глянул на толпу эфиопов, превратившихся в толпу монахинь... ноги их заплетались, плясали, подводили колени, гнущиеся невольно...

Горожане узнали в толпе монахинь примадонну... стали аплодировать ей, но внимание толпы ее только злило и пугало...

Бенедикт пришел примадонне на помощь... он утешал ее словами плача... увы, ей от слез делалось только больнее...

Примадонна превратилась в старуху... она вызывала сострадание даже у собак... собаки подняли вой...

Бенедикт обнял примадонну... они заснули на ступеняхтеатра, послушные велениям сна и старческой сонливости...

Бенедикт проснулся...

"Спит несчастная, одинокая в мантии примадонны, как в доспехах... улыбается во сне, сквозь слезы... сон послал ей видение, призрака, бога...

Я дремлю рядом с ней, изменницей, знавшей только притворные страсти...

Не было ее на острове и в пещере, ставшей мне домом с кровлей, загаженной птицами... не я от нее ушел... она бросила меня хромого на обе ноги, возомнившего себя богом...