История одного эльфа

– Так, выходит, он убил не просто человека, а разбойника с большой дороги? – уточнил мастер Ларсус.

– Разбойник он или нет, но он – человек, – весомо промолвил староста, и ведун поддержал его, кивая. – Судить этого нелюдя мы будем за убийство человека.

– Казнить его! – закричали три бывших товарища убитого Суха. – Смерть ему!

– Погодите, – мастер Ларсус снова выступил вперед, – этого нельзя делать!

– Почему?

– Этот нелюдь… Он – мой раб! Достаточно посмотреть на его ошейник! Он защищал меня. Вы же сажаете собак на цепь, чтобы они охраняли ваши дома, вот и я держу для своей охраны нелюдя! Я много путешествую, и пришлось обзавестись таким охранником.

Я посмотрел на своих спутников. Торговец был совершенно серьезен, а вот полуорк скалился во все свои тридцать шесть зубов [8] .

Это заявление было встречено понимающим гулом. Ведун переглянулся со старостой и несколько раз кивнул ему. Три бывших товарища убитого Суха понурились.

– Ну, ежели дело обстоит так, – подумав, сообщил староста, – то решение наше таково. Взыскать с хозяина раба пять серебряных звезд за голову убитого на нужды общества, а троих его товарищей, которые с ним тогда были, гнать отсюда в три шеи. А ежели сами не уйдут – вязать и везти к боярину на суд!

8

У орков действительно зубов больше, чем у людей. Кстати, тридцать шесть зубов и у эльфов, а у троллей так вообще сорок восемь.

Настроение собравшихся мигом переменилось. Обо мне все разом забыли и уставились на незадачливых грабителей. Видимо, за их головы тоже можно было получить несколько звезд. Грабители попятились, озираясь по сторонам, как загнанные в угол волки.

– Да чего вы, люди добрые? – забормотал один, по голосу тот, который ночью высказался против убийства детей, но согласился прирезать «старикашку». – Мы сами уйдем… Сами!

Он попятился первым и, не выдержав, развернулся, изо всех ног припустившись бежать. За ним с места сорвались и его товарищи. Их провожали криками и улюлюканьем, а мальчишки приноровились кидать камни и свистеть. Ох уж эти мальчишки! Вечно они… вот, помнится, в детстве я сам несколько раз…

– А ты, – негромкий голос мастера Ларсуса вернул меня к действительности, – на колени, раб!

– Что? – Я не поверил своим ушам. – Вы это серьезно, мастер?

– Господин Ларсус, – жестко поправил он. – Для тебя – только господин! Ты заставил меня расстаться с пятью звездами, из-за тебя я пережил несколько неприятных минут. Но ты спас мне жизнь, и я просто оставляю тебя при себе! Впрочем, – добавил он чуть погодя, – если хочешь, давай прощаться. Отправляйся на все четыре стороны, я даже согласен выплатить тебе остаток вознаграждения – двадцать пять звезд за вычетом тех, которые отдал как виру за твои дела. Хочешь быть свободным?

Я промолчал.

– Так как? Признаешь меня хозяином или отправляешься на все четыре стороны?

Я смерил взглядом толпу поселян, потом посмотрел на мастера… тьфу ты, господина Ларсуса и…

– Я согласен.

– Тогда на колени и проси меня о милости взять тебя с собой!

Я покосился на полуорка, который как раз в это время подошел, чтобы развязать меня. Его физиономия так и светилась самодовольством. Впрочем, что это я! Орочья кровь в жилах – достаточный повод для того, чтобы ненавидеть наемника. Я смерил взглядом толпу – и преклонил оба колена.

– Проси!

– Господин мой, позвольте мне…

– Ничтожному рабу, – подсказал торговец.

– Хм… ничтожному рабу… – вздохнул я, – следовать за вами!

– Вот то-то. – Жесткая рука взлохматила мне волосы. – Так-то лучше…

Вот так я второй раз за месяц приобрел хозяина. И если первый обращался со мной как с драгоценностью – все же я был подарок, который нельзя сломать, – то второй, купивший меня за какие-то пять монет, не был склонен беречь свою собственность. Первым делом он распорядился остричь мне волосы как можно короче, чтобы всем был виден ошейник и ни у кого не возникло сомнений в моем статусе.

Выехали мы в этот день позже обычного – пока господин Ларсус улаживал дела со старостой, мне выпала сомнительная честь похоронить покойного грабителя Суха где-нибудь подальше от селян. Желательно на перекрестке дорог, куда я и отправился, взвалив на плечо начавшее коченеть тело.

Именно там меня и нашел ведун. Земля на перекрестке была утоптанная до твердости камня, я порядком вспотел и еще трудился над могилой, углубляя ее, когда послышались шаги и какая-то тень закрыла мою спину от палящих лучей солнца.

– Все трудишься, раб? – послышался голос ведуна.

– Вообще-то я родился свободным, – не прерывая своего занятия, ответил я. – Просто на войне меня взяли в плен…

– Понятно. Тогда ты убежишь.

– Почему? – Я выпрямился. Стоя в яме почти по пояс, из-за своего роста я не слишком задирал голову.

– Ты – эльф, – улыбнулся ведун. – Эльфы в рабстве долго не живут. Они либо сбегают, либо умирают от тоски, а иногда их выкупают сородичи.

– Откуда ты знаешь?

– Говори мне «вы, господин», ты, всего лишь раб, – отрезал ведун и вскинул правую руку.

Земля вокруг меня внезапно зашевелилась, поползла, стала рассыпчатой, словно каша. Дно ямы сделалось мягким и вязким. Не успев опомниться, я погрузился в него по щиколотки, а земля, выброшенная наверх, стремительным потоком ринулась обратно. Я не успел сосчитать до трех, как меня засыпало по колени, а потом и по бедра.

Только после того, как глина добралась мне до пояса, ведун опустил руку.

– Я мог бы сделать и больше, – промолвил человек. – Но, надеюсь, ты и так все понял.

– Откуда ты… то есть вы, господин, знаете про эльфов? – спросил я.

– Несколько лет назад я воевал на стороне орков против эльфов. И успел кое-что узнать про вас… Вы проиграете эту войну. Вы ее уже практически проиграли.

– Что? – Я попытался вскочить. Земля не успела слежаться, и со второй попытки мне удалось выбраться наружу.

– Я это видел, – сообщил ведун. – До полной победы ваших врагов осталось совсем немного – несколько месяцев. Эта осень станет для вас последней. Радужный Архипелаг «уйдет под воду» и не всплывет уже никогда!

– Что? – Я рванулся, но неожиданно понял, что не смогу сделать ни шага. Какая-то невидимая сила сковала мои ноги. Чуть не упав, с трудом восстановил равновесие и опустился на колени.

– Куда спешишь? – Рука ведуна легла мне на плечо. – Ты ничего не успеешь сделать. Так было предопределено. Я, между прочим, больше, чем простой деревенский ведун. Я знаю то, о чем не догадываются многие из живущих на этом свете. Хочешь, я расскажу тебе о том, что произойдет этой осенью на твоем Радужном Архипелаге, раб?